Корабль подобрал «голем» с командой Вересова и отправлялся ближе к Земле, хотя и не собирался присоединяться к флотам России.
Иван связался со своей каютой, сообщил Елизавете новость.
– Значит, начинаются какие-то разборки, – ответила она уверенно. – Крейсеры класса «Дерзкого» не выдаются как прогулочные яхты даже таким ответственным личностям, как полковник Вересов.
– Увидим, – сказал Иван.
Вересов появился в посту управления через несколько минут в сопровождении высокого, плотно сбитого мужчины с узким лицом и стальными глазами. Иван узнал его, это был капитан Мишин, ближайший помощник полковника.
Вересов подошёл к Бугрову, перекинулся с ним парой фраз, повернулся к Ломакину, делавшему вид, что он занят делами.
– Идёмте, Иван, есть разговор.
Иван неуверенно посмотрел на Бугрова. Капитан кивнул.
– Разрешаю, присоединюсь к вам через пару минут.
Иван выбрался из кресла, пожал сильные руки коскоровцев.
– Я думал, что вы на Луне.
– Был. – Вересов кивнул на люк. – Поговорим?
Прошли в отсек отдыха, где за столиками уже сидели бойцы Вересова – двое парней и девушка. Кроме того, в кают-компании находились и двое специалистов: грузин Ркацители и японец Ядогава Хироси, олицетворявшие собой группу экспертной поддержки.
Вересов оглянулся.
– Лейтенант, позовите, пожалуйста, госпожу Клод-Сантуш, может пригодиться её консультация.
Иван повиновался, поворачивая в жилой отсек.
– Зачем? – не поняла Елизавета, выслушав его сбивчивую речь. – Что ему от меня нужно?
– Вересов попросил позвать тебя как специалиста, значит, разговор предстоит серьёзный.
– Мне это не нравится.
– Ничего не бойся, я тебя никому не отдам! К тому же на борту крейсера нет важных персон, поэтому вряд ли речь пойдёт об уступках Курту.
Разговоры в кают-компании стихли, когда они вошли.
– Садитесь, – кивнул на стулья Вересов, продолжая стоять. – Вы наверняка в курсе, что «Дерзкий» выполняет специальные операции в Системе и подчинён мне. В связи с этим нам нужно обсудить наши планы. Видно, что герр Шнайдер начал провокационные действия в надежде на то, что мы согласимся с его ультиматумом, и ждёт ответа. Мы можем ему что-либо предложить?
Иван, медливший последовать примеру Елизаветы и сесть, исподлобья посмотрел на полковника.
– Я согласен предложить себя в заложники. Но Лизу… э-э, госпожу Клод-Сантуш Шнайдеру отдавать не собираюсь!
Вересов усмехнулся.
– Никто не собирается отдавать госпожу Клод-Сантуш.
– Я знаю, что такое решение зреет на самом верху.
– Тем не менее она пока с нами, и речь идёт о другом.
В кают-компании появился капитан Бугров, огляделся (все встали), махнул рукой, приглашая всех сесть, сел сам.
– Я на минутку, продолжайте.
– Если вопрос во мне, – сказала Елизавета, волнуясь, – то я тоже готова стать заложницей Курта.
– Проблему это не решит, – сказал Ркацители, поглядывающий на неё с интересом. – Курт Шнайдер – воплощение извращённого честолюбия, и, добившись успеха, он не преминет отомстить тем, кто, по его мнению, виноват в его бедах. Нужна идея, которая способна изменить психологическое состояние этого человека.
– Предложить лечь в психиатрическую клинику? – с сарказмом осведомился Мишин.
– Исключено, – не понял шутки ведущий ксенопсихолог СКБ.
– Разумеется, это невозможно, – кивнул Вересов.
– Надо сдаться обоим, – проговорил Иван, чувствуя странную вибрацию в голове: это было не рождающимся озарением и не экстрасенсорным откровением, но мысль, ускользающая от чётких определений смыслового содержания, наконец перестала летать по лабиринтам мозга и превратилась в светлячок идеи.
Аудитория родила глухой ропот реплик.
Ядогава покачал головой, испытующе вглядываясь в ставшее отрешённо-рассеянным лицо Ломакина.
– Ваня-кун, это неправильно.
– Стоит нам согласиться, и свои же собьют при передаче заложников Курту, – мрачно добавил Мишин.
Иван очнулся, порозовел под взглядом Бугрова, криво улыбнулся.
– Я не это имел в виду. Если сдаваться, то мне одному. Хотя я не уверен, что это остановит Курта.
– Не остановит, – сказал Вересов.
– С ним можно разговаривать только с позиции силы.
– Наш флот перед его «мурексом» – что щенята перед волком, – сравнил Мишин.
– Есть то, что остановит.
По кают-компании поползло молчание.
– Говори, – обронил капитан Бугров.
– Сбросер!
Все головы повернулись к Вересову. Тот приподнял бровь.
– Сбросер на Луне не фунциклирует…
– На спутнике Юпа! На Тенебрисе! Копун проверил, когда мы занимались поиском баз, и заявил, что орудие цело и находится в законсервированном состоянии. Надо активировать его и ударить по «мурексу»!
– Разве Шнайдер не забрал эту штуковину? – с сомнением спросил Ркацители.
– Если бы забрал, то уже применил бы, – задумчиво сказал Вересов. – Но он пока наносит удары тем оружием, которое уже использовал в системе Нимфы.
– Замерзатели, – сказал Ядогава, – возбуждают вакуум.
– А это что за пакость?
– Луч какого-то поля возбуждает вакуум, который порождает трассу античастиц.
– У нас тоже есть аннигиляторы.
– Принцип действия возбудителей другой.
Иван снова посмотрел на Бугрова.
Тот молча поднял вверх большой палец, встал.
– Ну, я, пожалуй, пойду к себе, товарищи, решайте. – Капитан вышел.
– Идея отличная, спору нет, – сказал Вересов. – Но возникает проблема с активацией сбросера. Копун дал тебе инструкции, как это сделать?
– Нет, – сказал Иван, краснея. – Был разговор… он сказал, что это просто… можно попробовать.
– Мы проколупаемся с этим не один день, – с разочарованием махнул рукой Мишин.
– Но это вариант.
– Хорошо, – сказал Вересов, приняв решение. – Этот шанс надо использовать. Идём к Тенебрису.
Иван поймал полный сомнений взгляд Елизаветы и кивнул ей как можно уверенней.
9Тенебрис вырос в чёрной глубине виома маленьким серым комочком, повисшим над серо-зелёно-голубой глыбой Юпитера.
– В поле обзора двенадцать аппаратов разных классов, – доложил Эрг.
– Меня интересуют только боевые машины, – сказал Бугров.
– Боевых не наблюдаю.
– Отлично! Всем готовность «раз»! Стыкуемся со спутником. Полковник, у вас пять минут.
– Мы готовы, – доложил Вересов, уже занявший место в кабине «голема».
На борту катера разместилась вся его группа, а также Ядогава Хироси и Ломакин. Задача была проста и понятна, однако Иван волновался, припоминая разговоры с Копуном и пытаясь приободриться. Очень хотелось выглядеть в глазах коскоровцев уверенным и решительным и очень не хотелось подвести товарищей, поверивших в его заявление, что он сможет запустить марсианскую «пушку» – сбросер.
– Пятиминутная готовность! – объявил Вересов.
Иван закрыл глаза, унял нервную дрожь рук.
Копун обещал связаться с ним, но до сих пор не выполнил обещание, и оператор уже дважды сам пытался найти Вестника в безднах космоса, протягивая «щупальца мыслесвязи» к ядру галактики, куда и должен был направиться толкиновский Вестник. Но все его попытки не увенчались успехом, Копун не торопился отвечать. Вот и сейчас, понапрягавшись пару минут до прилива крови к голове, бросив зов в космос, Иван не услышал ответа. Копун по-прежнему молчал.
– Старт! – послышался голос Вересова.
Иван мотнул головой, сбрасывая напряжение.
«Голем» всплыл над полом транспортного ангара и метнулся в стену отсека, в центр окаймлённого огоньками круга.
Сработал сфинктер, открывая шлюз и заменяя твёрдую пластину корпуса упругим силовым полем.
Половину «неба» занимал Юпитер, переливавшийся приглушёнными тонами зеленоватого, жёлтого, серого и голубого, красивыми перистыми узорами мощных циклонов и атмосферных течений, мозаикой поднимавшихся из глубин гигантской планеты фонтанами газовых пузырей.
Проявились в разных ракурсах поля обзора главные спутники Юпитера, открытые ещё Галилеем: Ио, Европа, Ганимед и Каллисто.
Выпрыгнул из темноты каменистый обломок цвета покрытой окалиной чугунной отливки – неровный, со множеством острых шипов и впадин, испещрённый кратерами.
– Не промахнёмся? – спросил Мишин.
Иван промолчал, подумав, что капитан просто хочет
