Он мысленно нарисовал Ганимед, затем в отдалении – Каллисто. Оба спутника были похожи: каменистые, изрытые астроблемами, испещрённые кратерами, цвет обоих был преимущественно серо-коричневым, а отличались они, причём незначительно, только размерами[7].
«Понял?»
Лучики света, ощупывающие голову оператора, отозвались позитивной пульсацией: компьютер марсианского комплекса начинал привыкать к мысленным волнам человека.
«Теперь ищи между ними маленький спутник».
Иван нарисовал виртуальный образ Плануса.
В облачке между возникшими «льдинками» Ганимеда и Каллисто просияло светлое зеленоватое колечко.
«Ближе!»
Колечко увеличилось в размерах, превращаясь в плоский блинчик.
«Ещё ближе!»
«Блинчик» вырос до размеров дыни. В центре выпуклости одной из его сторон выросли крохотные серебристые капельки.
«Вот они! Вересов!»
Лучики в голове выразили недоумение.
Иван опомнился, отогнал посторонние мысли.
«Наводи пушку!»
Ещё один всплеск недоумения.
Иван опять вспотел. Марсиане, будучи динозавроидами, наверняка мыслили иначе, используя свои логические конструкции, и было вообще удивительно, что марсианский компьютер понимает человека, хотя и с пятого на десятое. Но он мог вообще не врубиться, не понимая желаний оператора-человека, и в голову пришла пугающая мысль, что он напрасно взялся за безнадёжное дело.
Кто-то потряс накрывшие тело Ивана «крылышки жука».
– Ваня-кун, очнитесь! – послышался чей-то голос.
Он открыл глаза.
«Крылышки» над его ногами были раздвинуты, и над ними висел необычной формы рычаг, заканчивающийся чашей с пятью членистыми отростками. Вся эта конструкция напоминала человеческую ладонь, только была в десять раз больше.
– Что это?..
– Не знаю, выскочило из стенки, – виновато ответил Ядогава. – Возможно, какой-нибудь рычаг управления, как раз под лапу динозавра.
Иван повозился, отодвинул лепестки над грудью, сел, разглядывая рычаг.
– Он меня, кажется, не понял.
– В смысле?
– Я хочу прицелиться, но комп мои приказы не исполняет.
– Как вы с ним общаетесь?
– Мысленно, конечно.
– Я понимаю, что мысленно, что вы при этом говорите?
– Ну-у… я ему сказал – наводи пушку…
– Этого мало! Надо представить, что от нашего планетоида к Планусу тянется луч и Планус исчезает, ныряет в чёрную трещину. Словесных композиций этот компьютер и не должен понимать, но образы воспринять может.
– Понял, благодарю, попробую… а это что за консоль?
– Может быть, спусковой рычаг «пушки»?
Иван подумал и вложил свою руку в «ладонь» неизвестного устройства.
В руке родился взрыв тепла и света, прокатился волной от ладони к голове. Иван с трудом заставил себя не отдёргивать руку с «динозаврской лапы».
«Слушай меня, дракоша! Давай наведём твоё орудие на спутник!»
Произнося эти слова, Иван мысленно представил, как «динозавр», внутри которого он находился, поворачивает «морду» к пятнышку Плануса.
«Корыто» под ним шевельнулось.
Что-то быстро проговорил Ядогава.
Иван представил, как спутник в глубине облака перед ним накрывает красное перекрестие прицела.
«Корыто» поёрзало из стороны в сторону, раскачивая крестик, пока тот не застыл на колечке спутника.
«Отлично! Стрелять будем, когда увидим чужой объект. – Иван нарисовал тело «мурекса». – Вот такой! Понял?»
В голове родилось тепло.
«Молодец, понял! Но пока ждём».
– Ваня-кун, как вы там? – послышался в ватной тишине шлема голосок Ядогавы.
– Нормально! – вслух проговорил Иван. – Кажется, мы нашли общий язык.
В голове всплыло удивление.
«Всё нормально! – успокоил компьютер Иван. – Это я не тебе. Стреляем только по моей команде!»
Руке стало горячо. Возможно, это просто была реакция организма на предполагаемое действие (интересно, что надо будет сделать? Нажать на рычаг? Потянуть на себя? Сжать? Хватит ли сил?), но хотелось верить, что марсианский компьютер таким образом передавал оператору своё согласие. Проверить же это предположение можно было, только попытавшись выстрелить.
Ожидание, к счастью, длилось недолго.
Сначала одна из серебристых капелек на поверхности спутника всплыла и метнулась в темноту.
Иван понял, что это улетел «голем», пилотируемый Вересовым.
Затем над «блинчиком» Плануса сформировался гораздо больший призрачный пузырь, превращаясь в подобие неровной зубчатой гребёнки.
– «Мурекс»! – прошептал Иван, боясь пошевелить рукой, хотя она затекла и почти не чувствовалась.
Световые лучики, пронизывающие голову, выразили вопрос.
– Да! – не удержался от восклицания Иван. – Это он!
Повторил мысленно:
«Враг! Надо уничтожить! Бей по центру!»
Чтобы окончательно убедить компьютер в своих намерениях, он нарисовал крестик на неровной гребёнке «мурекса» и превратил чудовищного пришельца в чёрную запятую, исчезающую в темноте.
«Ты готов?!»
Волна пронзительной свежести обрушилась на голову.
Иван едва не заорал от прилива энергии.
«Залп!»
Рука дёрнула рычаг на себя, вдавила, качнула из стороны в сторону.
Что-то лопнуло в недрах марсианского боевого комплекса.
Судорога перечеркнула пространство.
Зал управления и все аппараты внутри него накрыла волна искривления.
По телу пробежала волна неприятного шевеления.
Сердце уколола колючка боли.
– А-а-а! – закричал Иван. – Попали-и-и!..
Последнее, что он увидел, был взрыв Плануса, словно в него вонзился невидимый снаряд и разнёс спутник на осколки…
Шаг 3
Квест в балдж
1Общеизвестно мнение учёных Земли о том, что компьютеры, несмотря на невероятное усложнение и возможности, не обладают душой и не мыслят как человек. Даже кванки – кванковые компьютеры, производительность которых подошла к пределу Мура и достигла десяти ксерафлопсов[8], умеющие разговаривать по-человечески и реально имитировать проявление эмоций и чувств, не осознают себя разумными существами.
Действительно, доказательств присутствия души в компьютерах никто из исследователей так и не привёл. Хотя по интеллектуальной мощи они намного превосходят людей.
Но что касается компьютеров, созданных разумными существами на два уровня выше человека, можно утверждать, что эти машины умели мыслить. Не по-человечески и не человеческими логическими категориями, но могли. И даже такой исключительный интеллект, как толкиновский Вестник, созданный исключительно для военного применения в качестве командного пункта, имел мыслящую сферу, то есть сознание.
Правда, и он мыслил не словами, как человек, а сложными образами и стратагемами, не облекаемыми в звуковые пакеты – слова, поэтому человеку трудно было понять проблематику его мышления. А вот он читал мысли людей легко, потому что и его создавали пусть и не люди, но существа, близкие к ним по переживаниям.
Конечно, отличий мыслительного процесса Копуна, как его назвали временные операторы – земляне, от мышления обыкновенного человека было много. Ему были доступны объёмность и многослойность мышления, выражавшиеся в одновременной обработке информации не связанных меж собой областей знания и бытия. Привычным было состояние, когда он одномоментно оперировал сразу пятью уровнями, различавшимися меж собой сложностью потоков информации.
Первый уровень представлял собой получение данных со всех датчиков его многосоставного организма и обслуживание систем жизнеобеспечения.
Второй уровень касался контроля внешней среды, оценки угроз и реагирования на изменение положения пространственных объектов.
Третий означал интеллектуальный запрос и представлял собой анализ контактов со всеми системами, разработанными создателями и развёрнутыми в космосе, а также позволял Копуну оценивать и встречавшиеся формы жизни. В данном случае именно этот уровень отвечал за анализ поведения людей и поиск места их обитания. Кроме того, данный слой мышления вполне соответствовал уровню сообразительности людей, представлявших собой отдалённых потомков создателей Копуна.
Четвёртый слой являлся сугубо технологическим: Копун постоянно сравнивал основную программу своей деятельности как автоматического командного пункта для активации ответного удара с поступающей извне информацией о поведении противника и
