– Это чисто научные выводы или спекуляции типа «хайли лайкли»? – спросил Дурманов.
– В Солнечной системе блуждающих невидимых гравитационных концентраций, равных по массе Вестнику, не обнаружено.
– Прекрасно, если речь идёт о реальном выбросе. И где же он теперь?
– По мнению наших экспертов, «кротовая нора» тянется к центру галактики. Её след чётко зафиксировал наш гравитационный комплекс в Королёве.
– То есть угроза миновала?
Строганов поморщился.
– Стопроцентно утверждать не берусь. Если Шнайдер не нанесёт новый удар в ближайшее время или не выйдет на связь, будем считать, что его Вестник действительно вынесло за пределы Системы.
– Но он же может вернуться, не так ли?
Строганов снова поморщился, сказал нехотя:
– Такой вариант не исключён.
– Это плохо, – хмыкнул Савицкий.
– Это отвратительно! – резко бросил Дурманов. – С нас три шкуры сдерут, если это произойдёт! Кстати, как получилось, что Вересов вместо передачи Ломакина и Клод-Сантуш в руки спецкомиссии Совбеза ООН проявил инициативу, кстати, преступную инициативу, не проанализировав последствия?
– Почему это не проанализировав? – не согласился Головин. – Всё было рассчитано идеально. Я считаю, что это был единственный правильный вариант развития событий. К тому же он удался.
– Всё равно эта авантюра аукнется нам не раз! Надо было предупредить всех, посоветоваться, взвесить все «за» и «против».
– Пока мы взвешивали бы, Шнайдер атаковал бы ещё какой-нибудь флот и уничтожил людей.
– Так вы оправдываете действия Вересова, полковник?
Головин поднял на лысоватого Дурманова похолодевшие глаза.
– Он рискнул и выиграл.
– То есть вы хотите сказать, что победителей не судят?
– В данном случае именно это я и хочу сказать.
– Тем не менее Вересов превысил полномочия, – негромко проговорил Никанор. – Мы не можем отрицать, что он рисковал всей операцией по обезвреживанию сумасшедшего, вооружённого до зубов.
– Прежде всего он рисковал своей жизнью.
– Не только.
– Оставьте споры, товарищи! – сказал Строганов. – Не до разбирательств, кто прав, кто виноват. Жду конкретных предложений, что делать дальше в сложившейся ситуации.
– Отдать Вересова под трибунал! – угрюмо предложил секретарь Совбеза. – Да и капитана Бугрова, не возразившего ему, тоже.
– То есть наших лучших людей, профессионалов до мозга костей, отдать под суд, так я вас понимаю? А кто за них будет делать их работу, вы? – усмехнулся Савицкий.
– Люди найдутся.
– Вы их будете искать?
– Товарищи… – в третий раз поморщился директор СКБ.
– Есть деловое предложение, – сказал Головин, – товарищ генерал.
– Мы слушаем.
– Если след «кротовой норы» определён точно, мы можем послать по нему крейсер «Дерзкий», который догонит Вестника с Нимфы и либо убедится в его неспособности функционировать, либо уничтожит.
Присутствующие оживились. Послышались голоса, реплики, смешки.
– Вы в своём уме, полковник? – осведомился Дурманов. – Кто нам разрешит отправить крейсер к чёрту на кулички? Да ещё без каких-либо гарантий на успех?
– Ради спасения человечества можно пойти на всё, – философски заметил Фарниев.
– Но крейсер не вооружён так, как Вестник!
– Вооружён он неплохо, – возразил Головин, – и при прямом попадании может серьёзно повредить «мурекс». Но я предлагаю другой вариант: поместить сбросер, с помощью которого был выброшен «мурекс», на борт крейсера. Возможность такая изучается специалистами.
– Но он же огромный…
– Технари наших верфей разберут его и упакуют в приемлемый по размерам контейнер, после чего сбросер вполне уместится в одной из оружейных систем крейсера. Это не проблема.
– А если он больше не включится?
– Включился один раз, сработает и в другой. Лейтенант Ломакин, который смог его инициировать, остаётся в команде, а я в него верю. Да и полковника Вересова следует оставить на борту, пусть командует погоней, он уже доказал свою состоятельность и решимость.
– Но Межкосмос…
– А Межкосмосу мы объявим о нашем решении продолжить погоню ради предотвращения новых атак Шнайдера, сообщим, что Вересов назначен ответственным за результат, никто и не рыпнется отдавать его под трибунал.
Головы совещавшихся повернулись к хозяину кабинета.
– Согласен, – сказал Строганов после паузы.
3Чёрный тоннель и алый огненный шар в центре, окутанный медленно плывущими космами протуберанцев. И чуть поодаль – маленький голубоватый шарик – планета. Звёзд не видно, вместо них всё поле обзора покрыто тонкими паутинками света, какие остаются на фотопластинке при длительной экспозиции. Картина идиллическая: что может быть красивее и безмятежнее, чем движение голубой (а значит, имеющей океаны) планеты вокруг светила? Разве что кружение коров, поедающих траву, по зелёному холму под голубым небом.
Но вдруг картина резко меняется!
Из чёрных глубин со всех сторон несутся к звезде длинные перья гигантских молний! Некоторое время они бомбардируют верхний плазменный слой звезды, разбивая в красную пыль протуберанцы, затем проникают в глубь облысевшего шара, вызывая в местах ударов заметное потемнение. И звезда, покрывшаяся смертельными «трупными пятнами», начинает всё быстрее уменьшаться в размерах, проваливаться в себя!
Миг, и её не стало! Лишь ещё какое-то время носится вокруг исчезнувшего светила спираль света, но вскоре гаснет и она. А через несколько мгновений к этому призрачному чёрному ничто начинает падать и голубая планета. Падает до тех пор, пока не начинает вытягиваться и разрушаться, превращаясь в дымно-огненный стержень, постепенно истончавшийся до световой вуальки…
Картина гибели звезды перед глазами исчезла, Иван очнулся.
Нет, он не спал, сидел в кресле дома, перед ТВ-системой, и не собирался копаться в своей памяти, загруженной чудовищной горой информации. Превращение неизвестного светила в чёрную дыру отобразилось перед глазами устрашающе отчётливо, само собой, будто наведённое сновидение. Так в чём дело? Почему психике понадобилось вновь пережить эпизод великой вселенской войны? Радости такие эпизоды не приносят.
Рука потянулась к стакану с горячим селенго – лунным мёдом. Тягучий пузырящийся напиток был хорош, Иван к нему пристрастился. Делали его теперь не только на Луне, куда умудрились лет тридцать назад привезти пчёл и заставили их собирать нектар в лунных оранжереях. Пчёлы поначалу отказывались летать в слабом лунном тяготении, однако всё же приноровились и стали выдавать вкуснейший сбор, обладавший слабым наркотическим эффектом.
Допив напиток, Иван позвонил Елизавете.
После возвращения из района Юпитера, где команде Вересова удался трюк с атакой на «мурекс» Шнайдера, пара договорилась начать совместную жизнь (пока обойдясь без свадьбы), но их мечтам в ближайшее время не суждено было сбыться. Елизавета не принадлежала себе, будучи майором ксеноразведки СКБ, и её отозвали в район расположения Коскора вместе с Вересовым. Ивана же «сослали» домой, под негласное наблюдение ВИП-охраны Службы, пообещав в скором времени решить его судьбу. Домашним арестом назвать его нынешнее положение было нельзя, так как он продолжал считаться членом экипажа «Дерзкого». Но, обладая информацией, составляющей государственную тайну, лейтенант не имел права общаться на тему своих «кладов» памяти ни с кем и вынужден был проводить время в одиночестве, не считая, конечно, визитов друзей и сослуживцев.
Так, его посетили Фьоретта Месси с Альбертом Полонски, а потом и капитан Бугров, попросивший поделиться с ним подробностями включения сбросера.
Иван описал процесс включения, и Бугров посоветовал ему держать язык
