Слабо тикнул каютный служитель.
– Хозяин, отмечаю учащение сердцебиения и увеличение давления. Предлагаю принять успокоительное.
– Не надо, – хрипло сказал Иван, – дурацкий сон…
Прислушался к себе: показалось, кто-то кашлянул в голове.
«Копун?»
«Прошу прощения, землянин, это я вас разбудил».
«Значит, ты и сон инициировал?»
«Нет, сон – ваше творение и порождён вашей экстрасенсорной системой».
«С какого бодуна?»
«Извините?»
«Причина?»
«Прислушайтесь к себе и к пространству».
Иван расслабился, послушно растворяясь в тишине космоса. Сосредоточился на слиянии с пустотой, до полной потери ощущений собственного тела. Процесс стал привычным и неприятных переживаний не вызывал.
Сеанс растворения длился несколько минут.
Сознание вернулось.
«Курт… жив!»
«Так точно».
«Ты сделал наводку?»
«Вы почуяли это без моего вмешательства. Сон – реакция подсознания на полученную информацию».
«Похоже, я превращаюсь в супермена…»
«Среди моих создателей были суперы намного мощнее. В том числе мой конструктор и ваш предок».
«Мне радоваться?»
«Плакать тоже не стоит», – показал «улыбку» Вестник.
«Ладно, посмотрим, что будет дальше. Где он? Я имею в виду Курта».
«Нимфанский Вестник обнаружен мной в десятке световых лет от нас, он кружится вокруг чёрной дыры, не центральной, по суживающейся спирали и скоро упадёт в дыру».
«Надо его найти и вытащить».
«Зачем?»
«Он… погибнет…»
«Разве он не достоин такой участи? Разве он не убил большое количество ваших соплеменников в Солнечной системе?»
Иван поморщился, сел на лежаке, подумав, что успокоительное не помешало бы.
«Убил, да… мы будем судить его».
«Чтобы потом казнить?»
«Необязательно… не мне решать…»
«Всё-таки чудные вы существа – люди, непоследовательные, даже более непоследовательные, чем мои создатели – ваши предки».
«Какие уж есть».
«Не буду спорить. Хочу уйти, прошу вашего согласия. Я выполнил все ваши просьбы, переписал матрицу памяти Мертвеца на ваши корабельные носители и теперь свободен».
«Хорошо бы разобраться с Куртом…»
«Это не мои проблемы».
«Дай мне хотя бы время поговорить с начальством».
«Хорошо, подожду».
«И ещё просьба: сможешь сбросить всё, что ты записал мне в башку, на корабельные носители? Это избавит меня от преследования охотников за сокровищами и земных чиновников».
«Смогу».
«Спасибо!»
Иван быстро оделся, позвонил Елизавете:
– Можешь зайти?
– Я ещё сплю, – отозвалась она сонным голосом. – Заходи ты.
– Иду.
Дверь каюты ксенопсихолога открылась, как только он подошёл.
Елизавета лежала под пушистым одеялом, приподняв голову и подпирая её рукой.
– Что случилось?
– Курт жив! – Иван присел на краешек лежака, коротко пересказал женщине свой сон. – Копун говорит, что «мурекс» повреждён и скоро свалится в дыру.
Елизавета нахмурилась.
– Ну и чёрт с ним! Он убийца!
– Да как-то негуманно… он болен… лечить надо…
– Сам не сходи с ума! – фыркнула Елизавета. – Для того чтобы заварить кашу в Солнечной системе и поубивать десятки людей, здоровья ему хватало.
– Значит, ты против?
– Я за то, чтобы он получил по заслугам! Такие уроды не должны жить!
Иван поискал возражения, встал, потоптался у лежака и направился к двери, забыв поцеловать любимую, как делал это всегда.
– Пойду доложусь капитану.
Елизавета отвернулась.
В рубке крейсера находились двое: дежурный навигатор Андрей Нарежный, запакованный «доспехами» ложемента, и Бугров, просматривающий какие-то записи в командном мониторе. Выслушал он оператора, не дрогнув лицом.
– Я не решаю такие вопросы, поговори с полковником.
– Сначала я должен сообщить вам.
– Молодец, что сообщил.
– Но у вас ведь есть мнение насчёт Курта?
– Есть: преступник, с лёгкостью убивший сотню людей, жить не должен!
Иван вздрогнул: капитан в точности повторил слова Елизаветы.
– Его надо лечить… а потом судить…
– Не будь либералом, лейтенант. Это для них свобода и права личности превыше всего, это они ценят свободу выше равенства и личность выше общества. А для миллионов нормальных граждан есть кое-что повыше сомнительной уверенности либералов в том, что каждый индивид имеет свой уникальный смысл бытия. Жизнь Шнайдера пришла в противоречие с жизнью миллионов, и у меня лично нет никаких сомнений, что место его в аду!
Иван невольно передёрнул плечами, представив библейские котлы с кипящей смолой и Курта в одном из них.
– Я должен… поговорить с Вересовым.
– Иди.
– Копун хочет уйти.
– Он давно хочет уйти, это его право, он и так нам здорово помог.
Иван хотел было высказать свою идею, основанную на том, что Вестник мог бы помочь вытащить «мурекс» с орбиты вокруг чёрной дыры, но передумал. Бугров уже вынес свой приговор беглецу.
– Я пошёл…
Вересов не спал, и в каюте его не оказалось. Иван отыскал его в кают-компании, сидящего вместе с Ядогавой, хотя по корабельному времени шёл ещё только седьмой час утра. Пахло кофе.
– Разрешите присоединиться, Даль Данилович? – Иван спохватился. – Доброе утро!
Вересов внимательно посмотрел на него.
– Не спится?
Иван сел, глянув на чашки на столе: собеседники пили обычный космиано.
Ядогава понял его взгляд по-своему: встал и принёс ещё одну чашку ароматного, с шапкой жемчужной пены кофе.
– Спасибо, – поблагодарил Иван, сделал глоток, с трудом успокаивая нервную дрожь, взглядом ответил на взгляд Вересова. – Копун хочет уйти… и он обнаружил нимфанского Вестника.
Мужчины переглянулись.
– Рассказывай.
Иван сделал ещё глоток и рассказал свой сон и беседу с Копуном.
– Он может помочь стащить «мурекс» с орбиты… если попросить.
– Исключено! – отрубил Вересов, не повышая голоса. – Шнайдер сделал свой выбор, назад дороги нет.
– Но он болен…
– Отставить псевдогуманность, лейтенант! Я сказал – нет! Такие уроды неизлечимы. И всё на этом! Копун планирует уйти? Куда?
Иван собрался с мыслями.
– Он говорит – ему нечего делать…
– Это я уже слышал.
– Ему нечего делать в нашей Вселенной. Его программы перестали нести какой-либо практический смысл. Просмотрев базы данных на обнаруженных когда-то обитаемых планетах, он отыскал цивилизацию на краю Вселенной, рождённую похожими на его создателей существами. Возможно, это предки толкиновцев. За миллиард лет видимая Вселенная увеличилась в размерах на треть, и та цивилизация в настоящее время оказалась за горизонтом, не доступным прямым наблюдениям, так как край Вселенной благодаря ускоренному расширению убегает от нас со скоростью большей скорости света. Но Копун хочет попробовать достичь границы и посмотреть, что там. Может быть, ему удастся-таки отыскать если и не конструкторов Вестника, то их потомков.
Ядогава с сомнением покачал головой.
– Из нашей Вселенной нет выхода в соседние благодаря тому же расширению. То есть выход, может быть, и имеется, но в Мультиверс – Большую Вселенную, раздираемую вечной инфляцией. Кстати, я знаю, почему наша Вселенная расширяется ускоренно: потому что её пограничный слой увлекается той самой инфляцией – сверхбыстрым расширением ложного вакуума. Согласно же теории Мультиверса, пузыри малых Вселенных, подобных нашей, разделены континуумом и расстояниями, которые невозможно ни просчитать, ни представить. Впрочем, это спорный вопрос – о расстояниях. Возможно, в Большой Вселенной расстояний как таковых нет, так как она вряд ли обладает какими-то свойствами. Никто не знает, работают ли в ней законы нашей Вселенной. Возможно, в ней реализованы лишь какие-то энергетические эквиваленты расстояний. Расстояния ведь возникают лишь при развёртке измерений – как в нашей Вселенной, а в Большой Вселенной они все в куче.
Иван посмотрел на него, удивляясь многословию эксперта. Потом понял, что тот
