– Представляю, в каком бешенстве был Ивали, – улыбнулась Эвала, доставая из кармана найденный ею в Кидонии третий амулет с Око Ра. – Ты выиграл нам еще немного времени… и думаю, это предназначалось тебе.
– Эм-м? Амулет Храмовника? Мне?
– На острове Хранителей лишь три чужака, способных остановить акхэю, знающих, что происходит, и понимающих, что делать. Последний марсианский оракул предсказал все это, и Фэро оставили нам много даров и подсказок. Ни один истинный хранитель, марсианин никогда не осилит пути Тота и Маат. Они не слышат шепота ветра и не видят образов в огне. Слепы и глухи к собственному миру и творцу. – Про себя Эваларин удивилась своим же словам. Она вдруг заговорила как Фэро, и это не было специально. – Их вера в истинность перводуши и Мастера слишком велика. Никакие аргументы и доводы этого не изменят. – Она посмотрела в сторону Бэ Хала. – Нужно уходить отсюда. За ними скоро придут, – кивнула она на изувеченные тела хранителей.
Имэ смотрел на поблескивающий золотом амулет у себя на ладони, чувствуя излучаемое им тепло. Ран снова подняла голову и посмотрела ему в лицо. Впервые он встретился с взглядом ее невероятных изумрудных глаз. В них он увидел отражение своей души, взирающей на беглеца без капли осуждения.
– Я иду с тобой, – кивнул он, надевая амулет и сжимая этах.
– Что ж, тогда тебе не помешало бы одеться. Ночь обещает быть длинной и холодной. – Она безразлично посмотрела на обезглавленное тело. – Вы с ним почти одного роста, думаю, подойдет. – Девушка отошла в сторону.
Равэ осмотрел залитую кровью поляну. Глаза одного из преследователей все еще были открыты, в них застыл ужас. Имэнири немного поморщился, но в словах Храмовника была доля истины – голым по пояс ему тут до утра не дотянуть.
– Скажи, зачем столько крови? Ты могла их убить, не отрубая головы.
– Бой заканчивается, когда проливается кровь, – безразлично ответила Эвала. – Из-за устройства этаха кровопролитие практически невозможно… Хотя ты прав, но я люблю красивые и кровавые бои, а хопеши были созданы так, чтобы ими было удобно и легко рубить головы врагов. Да и потом, когда сюда прибудут хранители из свиты брата, они сразу поймут, чьих рук это дело.
– И зачем тебе это? – Он застегнул куртку и опустил подвернутые рукава.
– Он наверняка надеется, что я погибла в Кидонии. Это будет мое послание ему.
– Думаю, Лирэн и Айк все ему расскажут в красках.
– Одно дело – слова, а другое – отрубленные головы марсиан у входа в проклятую Бэ Хала… – Эваларин вдруг вспомнила одну старенькую гравюру из книги о праотцах. В эпизоде про озарение Сета он как раз и стоял у входа в Бэ Хала, а у его ног лежали обезглавленные тела врагов.
Очередной порыв ветра всколыхнул волосы принцессы, отчего ее силуэт принял в сумраке более зловещий вид.
– Озарение Сета, – прошептал Имэнири. – Ты хочешь, чтобы они это вспомнили?
– Они не вспомнят, – покачала она головой, оглядываясь на беглеца. – Смотрю, ты готов. Итак, теперь путь наш лежит в лабиринт. Идем! До сердца Бэ Хала еще далеко.
– Позволь, но зачем нам туда? Какой у тебя план? Я думал, ты собиралась остановить Ивалирана, закрыть доступ к барьерам.
Не сделав и пяти шагов, Ран остановилась.
– …Падение Марса неизбежно, – тихо бросила она через плечо, и в ее голосе Равэ услышал горечь и давящую печаль. – Но у нас есть время и шанс возродить его из пепла.
– Из пепла? – переспросил мужчина. – Но как? Это же невозможно… Мир Аль Киля пал под натиском тьмы, и ничто не смогло его спасти.
– Родной мир твоей души, Имэнири, не знал дома Фэро, не знал оракулов и замысла Творца творцов. Да и как бы это ни звучало, по важности остров Аль Киля уступает острову Хранителей.
– Пусть так, – нагнал ее Равэ, – но чего такого могли они сделать, что можно будет возродить мир, поглощенный тьмой?
– Марс не поглотит тьма, – покачала Ран головой, – Марс сгорит в огне, а вместе с ним и его… творец. Таков замысел…
– Творец острова Хранителей? Разве он не в обители, где им ничто не угрожает?
– Это все, что я знаю, – мотнула принцесса головой, забираясь на выступ. – Я не хочу потерять мой дом навсегда. Есть возможность не дать этому случиться, и я ею воспользуюсь, – прошептала она в ответ. – Марс возродится из пепла подобно огненным птицам, снова воссияют на небосклоне Фобос и Деймос, и ветер будет нашептывать нам свои истории, показывая прошлое в огне…
– Но как?
– Реликвии планеты. – Имэнири забрался следом, и уже вдвоем, перебравшись через пару невысоких препятствий, они стали протискиваться через узкий ход, возвращающий их на центральный путь лабиринта. – Если их найти и собрать, а затем преподнести в дар Творцу творцов, то он сможет возродить погибшую монаду.
– И как они выглядят хотя бы? Что мы ищем?
– Не знаю. Может, что-то вроде крупных арис анимус, – пожала принцесса плечами. – Что-то, способное вместить в себе часть души острова Хранителей.
– Почему здесь? Не самое лучшее место.
– У всего есть темная сторона, и Марс не исключение.
– И ты, и Ивалиран упоминали трех чужаков. Кто третий?
– Ты с ним скоро познакомишься, – уклончиво ответила Ран, внимательно всматриваясь в расщелины, из которых за ними кто-то наблюдал.
Равэ решил, что пока хватит вопросов, ему потребуется немало времени, чтобы обдумать всю полученную информацию. Несмотря на то что она не шла вразрез с его представлениями о происходящем, ему все равно было не по себе оттого, что Марс обречен. Слово «реликвии» то и дело всплывало в сознании, снова и снова возвращая мыслями на Аль Киля. Неужели у его мира не было таких частиц, ведь найди он их и сохрани, быть может, смог бы спасти свой мир. Он сжимал в руке Око Ра, которое дарило чувство покоя и защищенности. Вдруг сзади послышался звериный рык, принесенный эхом. Эваларин даже не обернулась, продолжая идти вперед. Вновь посмотрев ей в спину, Равэ увидел сверкающие сине-белым светом две такие разные татуировки. Он знал значение обеих. От той, что была справа, веяло морозной прохладой и холодом льда, от левой – преданностью Творцу творцов и его замыслу. Имэ поймал себя на мысли, что, возможно, сама Эваларин еще не осознала этого, но она уже не Ран.
Глава XII
Реликвии
Долгое время Имэ и Эвала шли молча. Лишь изредка девушка говорила о поворотах и внезапных препятствиях. Позади остался тяжелый переход над казавшимся бездонным ущельем, а вместе с ним и добрая половина пути к цели. Черные призраки продолжали появляться, но тут же таяли в воздухе, словно сдуваемые сильным порывом ветра. Впереди оставались убежища саламандр, обойти которые не представлялось возможным. Ран
