– Эвала всегда видела в тебе это и боролась со злом в тебе всеми силами, – тихо сказал Бес. – Я не понимал почему, а она не могла рассказать. Теперь же правду видим мы все…
– С ней вы и умрете, – ухмыльнулся Ивалиран, явно ждущий чего-то. Он то и дело наклонял голову, словно прислушиваясь к чему-то. – Бесславно и навсегда. Без права перерождения, пока я буду творить новый мир. – Голос Мастера менялся. В нем появились холодные нотки, и он звучал как эхо. Бесу показалось, что с ними его устами говорит сама акхэя.
– Как ты мог сдаться тьме, ты, перводуша острова Хранителей и пал…
Чем больше он всматривался в лицо Рана, тем отчетливее видел, как отличается тьма внутри Ивали от той, с которой они сталкивались в зонах отчуждения. Эта была иной – сильнее, умнее и хитрее. В какой-то момент он увидел ее сердце, пульсирующее внутри Мастера над Хранителями. Сейчас ее видели и другие четыре воина. Сам Ивалиран этого не скрывал, он с удовольствием показывал им истину.
Корабль Амона держал курс на Криджу, когда Диркан доложил об энергетическом выбросе с Земли. Сине-голубой луч вновь вырвался из обители Творцов и взял курс на Марс. Риджу, не поверив своим ушам, подошел к мониторам и убедился лично.
– Эвала… – прошептал он, вспомнив, что последний раз Творец вмешивался в события, как раз когда принцесса была в опасности. – Следи за ним и конечную точку входа скажешь!
– И что ты сделаешь? – поинтересовался робот, посмотрев на южанина. – Полетим туда, в эпицентр? Разве у нас не другой план?
Парень молчал, борясь с самим собой.
– Просто доложишь мне, куда он ударит, – холодно попросил Амон, возвращаясь в кресло пилота. Он молча смотрел вперед и невольно достал из кармана цветок Эрдэла. Бутон оставался плотно закрытым, но уже источал приятный, сладковатый аромат.
Эвала открыла глаза, приходя в себя. Последняя древняя душа была поглощена Странником, и все воспоминания наконец-то стихли, навсегда становясь частью космической сущности. Принцесса еще с трудом могла извлекать нужные моменты из чужих жизней, но многое уже смогла разглядеть и понять. Мир во времена Фэро еще никогда не был таким ярким. Все пробелы истории заполнялись увиденным очевидцами. Она могла рассмотреть все конфликтные ситуации с разных сторон. Только пока все попытки заглянуть в собственную душу вызывали сильную головную боль. Девушка чувствовала, как тьма поднимается снизу, слышала, как та заполняла собой пустоты, как прорывалась через мелкие трещины, раскалывая камни. Окончательно она пришла в себя, когда услышала голос брата. Выглянув из своего укрытия, Эвала увидела, как он стоит напротив стражи и Беса во главе с ними.
Принцесса лишь на мгновение закрыла глаза, а душа успела показать ей, что произойдет через несколько секунд – символ дома Фэро будет пробит потоком акхэи, которая уничтожит на пути все живое. Ивалиран присел на одно колено, прикладывая ладонь к полу. Его губы шевелились, произнося слова на неизвестном языке. От пальцев по полу стали расходиться черные линии, устремляясь в центр перекрещенных мечей, выложенных из позолоченного металла. Времени у Эвалы на раздумья больше не было. Предвидев неотвратимое, она успела выйти из своего укрытия и со всех ног бросилась к Бесу. Новый сильный удар снизу заставил вздрогнуть уже весь дворец. Трещины на полу стали увеличиваться, и через них начала очень быстро просачиваться акхэя. Еще чуть-чуть, и она потоком хлынет наружу.
– Назад! – крикнула девушка, а стражники и сами не собирались стоять на месте и успели отпрыгнуть. Только Трезэ не собирался пасовать перед тьмой.
Ивалиран лишь в последний момент увидел, как его сестра, выбегая вперед, неизвестно откуда взявшись, со всей силы оттолкнула императора в сторону, занимая его место.
– Эвала! Нет!!! – только и успел крикнуть Бес, поднимаясь на ноги в нескольких метрах от эпицентра, когда тьма пробилась наружу и мощным столбом вырвалась из-под земли. Стража и император оказались по разные стороны, а между ними пролегла глубокая пропасть.
Последнее, что успела увидеть принцесса, было довольное лицо Ивалирана. Поток вот-вот обрушится на принцессу. Она почувствовала холод, окружающий ее, и в следующую секунду, когда акхэя должна была поглотить ее, яркий сине-голубой луч в десять метров в диаметре прошел через крышу, обрушивая ее, и столкнулся с тьмой. Разливаясь по всему залу, лед покрывал его толстой сияющей пленкой, накрывая собой, словно куполом. Лед сковал тьму и уничтожал внутри себя, но в этот раз ее было слишком много и всю уничтожить было невозможно. Хранители озирались по сторонам на искрящийся чистейшим лазурным светом лед, сковавший весь зал. Стало невероятно холодно, и каждый вдох давался с трудом. Вокруг Эваларин стеной выросла защита, не пропускающая к ней акхэю. Ивали усмехнулся, коснувшись острием этаха ее ледяной тюрьмы.
– …Творец снова вмешался в твою судьбу, сестренка, – тихо сказал он. – Но слишком поздно. Источник уже мой.
– Рано радуешься! – крикнул ему Бес, перехватывая меч поудобней. – Взгляни вниз, тварь, там для тебя сюрприз от Фэро! – Император указал клинком вниз.
Эвала пыталась рассмотреть что-либо на дне, но пульсирующая внутри льда черная субстанция не давала ничего увидеть. Но вдруг она заметила, как красное свечение на семнадцатом барьере погасло и по каменной плите пошли трещины. Мгновение, и она разрушилась. Оставшаяся акхэя устремилась внутрь, ожидая там обнаружить Источник, но лицо Ивалирана резко переменилось, когда он осознал, что пала лишь первая линия защиты. Акхэя, разрушив семнадцать барьеров, увидела второй, состоящий из аналогичных входов, но запаса прочности у них было куда больше. Все символы на каждой плите горели ярко-зеленым. Лед тем временем подступал к бушующему внизу потоку и сковывал его. Однако силы были неравны, и ее было слишком много – все не заморозить. Небольшие ручейки акхэи продолжали пробиваться вверх и расползаться по полу зала совещаний. Крупные капли стекали по синей глади льда, пытаясь разрушить его, но тщетно. Бес увидел, как несколько капель упали на лицо Мастера. Ивали стер их рукой и небрежно стряхнул на землю. Акхэя не причиняла ему вреда, не проникала внутрь, не пожирала изнутри, как всех тех, кто становился ее жертвой. Трезэ наклонил голову, устремляя взгляд на подбирающуюся к новым препятствиям тьму.
Эвала с трудом смогла подняться. Только сейчас головная боль полностью отступила, а разум был свободен от чужих воспоминаний. Нужно было как-то выбираться из этого спасительного кокона, но лед был настолько толстым, что пробить его
