Прости меня. Я не допущу той же ошибки, что я совершила с Агриппой. Но я не могла обнять колдуна, поэтому просто погладила его по руке.
– Когда эта война закончится, у меня впереди будут целые годы, чтобы тебя изводить, – прошептала я.
– Ты всегда позволяла себе делать наглые замечания. – Микельмас снова застонал. – Ох, эта рана… Оставайся здесь, нет – не вставай!
Но я не послушалась его. Королева. Я должна найти ее, где бы она ни была, и убедиться, что она в безопасности. Но когда, игнорируя протесты Микельмаса, я все-таки поднялась на ноги, мир у меня перед глазами раскололся надвое.
Я не помнила, как упала.
– Просыпайся. – Влажная ткань холодила мой лоб, и кто-то поднял мне голову. – Пей.
Я поперхнулась горячей жидкостью, бегущей по горлу; на вкус она была как масло и базилик, а пахла влажной листвой. Я открыла глаза. Свет ножом проколол мой мозг, и я увидела чей-то размытый образ.
Мария. Ее волосы были заплетены в косу, бегущую по спине, а круги под глазами свидетельствовали о том, что она провела бессонную ночь. Я села, и мир снова начал распадаться на кусочки, но после нескольких глотков картинка восстановилась. Мое туго перевязанное плечо пульсировало, но боли почти не ощущалось. Почти.
Мы были в одной из комнат дворца; правда, хорошую мебель из нее вынесли, а ковры свернули. На месте картин остались четкие квадратные следы. Выглянув в окно, я увидела двух мужчин – патруль, – в руках у них были посохи.
Значит, Орден не уничтожен полностью.
– Как долго я спала? – Мой голос прозвучал так, будто принадлежал старухе.
– Два дня, мисс, – рядом со мной села Лилли. Ее светлые волосы с золотистым отливом были растрепаны, лицо испачкано, но руки ничуть не дрожали, когда она клала мне на лоб компресс.
Я спросила Марию:
– Что с Ди?
– Он жил, но я ввела его в сон. – Она опустила глаза. – Ему придется приспособиться.
Лилли охнула, выжимая компресс.
– А что с остальными? – Мое сердце забилось чаще. – Что с Королевой?
Мария посчитала на пальцах.
– Ее Величество в безопасности. – Она кивнула на патруль в окне. – Монстры постепенно уходят, но некоторые еще здесь. Ордену пришлось установить вокруг дворца защитные барьеры, пока они не решат, что делать.
– А как же горожане? – спросила я.
Мария и Лилли обменялись мимолетными взглядами.
– Не беспокойся сейчас об этом, – сказал Мария, поднося к моим губам чашку. – Ты пей, пей. Это снимает боль, но, видимо, придется придумать что-то более действенное.
– Действенное? – Я ничего не понимала. Если эта рана меня не убила…
– Рук укусил тебя… – Мария не спрашивала, она утверждала. – Он сейчас Древний… своего рода.
Она встретилась со мной взглядом, кроме доброты, в нем была честность.
– Ты – Нечистая.
Все мысли исчезли. Я осторожно дотронулась до плеча. Я знала, что это означает. Ухмылки и полные отвращения взгляды, когда ты проходишь мимо. Ты – всего лишь пустой сосуд для монстра, который оставил на тебе свои отметины. Рук – то, что раньше было Руком, – теперь был моим хозяином.
– А Королева знает? – спросила наконец я.
– Ага. Она знает, и еще знает…
Дверь с грохотом распахнулась, и в комнату ворвался Магнус. Видок у него был еще тот: весь в грязи, волосы, присыпанные пеплом, казались седыми. Кителя на нем не было, рубашка порвана. По лбу змеился длинный и уродливый порез, лицо припухло от свежих синяков, но он был жив. Он подбежал ко мне, и я сжала его руку, обратив внимание, что грязное лицо было исчерчено дорожками от слез.
– Ты гений, – пробормотал он. – Как, черт побери, ты это сделала? – Его взгляд метнулся к моему плечу. – Все еще болит? Сильно?
– На какой вопрос тебе ответить сначала? – улыбнулась я.
– Ага. Вот он знает. – Мария легонько ударила Магнуса, заставляя его уйти. – И лорд Блэквуд тоже.
– Он жив?
– Более чем, – сказала Лилли. Она хотела продолжить, но тут дверь снова открылась, и в комнату зашли два чародея в красных солдатских мундирах.
– Она проснулась, – сказал один из них, глядя на меня. Я не могла прочитать выражение его лица. – Император желает ее видеть.
– Ей нужен отдых, – заспорила Мария, но они не слушали.
Император? Значит, Ее Величество кого-то назначила. Скорее всего, капитана одного из эскадронов.
Император зашел в комнату и встал передо мной.
Это был Блэквуд.
35
На нем не было ни царапинки. Где-то он нашел девственно чистую белую рубашку и неиспачканный пиджак. Его черные волосы, идеально причесанные, сияли в прямоугольнике резкого солнечного света, падающего из окна. Контраст между Магнусом и Блэквудом был невероятным. В опустошенном городе Блэквуд выглядел лучше чем когда бы то ни было.
Он стал Императором чародейского сообщества? Мальчик семнадцати лет, который пока еще не примкнул даже к рангу чародеев-магистров?
– Как? – У меня пересохло в горле, и Лилли дала мне воды.
– Мы можем остаться наедине? – Блэквуд говорил как человек, знающий себе цену. Все немедленно подчинились, даже заворчавший Магнус. Мы остались одни. Смотрели друг на друга и никак не могли понять, как себя вести. Во всяком случае, я не могла понять. Его взгляд остановился на моем перевязанном плече.
– Я Нечистая, – сказала я.
– Да, – Блэквуд сказал это на выдохе, так тихо, что я едва расслышала. Губы сжались в тонкую напряженную ниточку. – Что произошло?
– Я воткнула Ре́лему нож в сердце. – Это прозвучало настолько просто, что я начала хихикать. Хихиканье перешло в икание и чуть не кончилось слезами. Я отпила еще воды, пока Блэквуд переваривал услышанное.
– Как?
У меня не было сил рассказывать всю историю:
– Я изыскала возможность. Он призвал Рука, а Рук укусил меня. – От одного упоминания имени Рука боль у меня в плече разгорелась яркими языками пламени. – Затем я упала в обморок. А что случилось с тобой, после
