– После того, как ты меня бросила? – Казалось, он не злится. Скорее, пытался понять. – Я примкнул к эскадрону. Мы сражались рядом с собором Святого Павла. Наши потери… значительны. – Он оглядел пустое пространство комнаты. – Ты и сама помнишь, что многие остались под землей у фей. Половины чародеев, защищавших Лондон, тоже нет.
Большинство тех, кого я видела каждый день, погибли… Мой желудок наполнился свинцом.
– Сколько нас осталось?
Блэквуд вздрогнул, будто от боли.
– Пригодных к военной службе? Не более пятисот.
Я даже в мыслях не ожидала такого.
– В Лондоне осталось всего пятьсот человек? – прошептала я.
– Ты неправильно поняла. – Он посмотрел на потолок, будто считывая с него линии судьбы. – Древние и фамильяры, воспользовавшись преимуществами дорог фей, ударили по каждому большому и маленькому городу, где были чародеи. На всю Англию осталось пятьсот посвященных.
Это было истреблением. Ре́лем никого не пощадил.
– А что с женщинами и детьми? – прошептала я. Силы меня покинули, и я снова соскользнула в постель.
– Мы пока не можем с уверенностью сказать, – мягко ответил Блэквуд. – Ты можешь встать? Пойдем, – он протянул мне руку. – Я должен обратиться к нашему Ордену. – Наш Орден – это звучало странно.
С его помощью я встала на ноги, он позвал Марию и Лилли. Девушки подхватили меня под руки и довели до внутреннего дворика, но у входа в Обсидиановый собор им пришлось передать меня чародеям, так как входить в него могли только посвященные.
Посмотрим, что будет, когда они узнают, кто такая Мария, мрачно подумала я, позволяя провести меня внутрь.
Заполненными были только первые два ряда. Некоторые смотрели в пространство невидящим взглядом, раскачиваясь взад-вперед. Другие усердно трудились, заметая осколки. Я нигде не увидела крови, ее не осталось; должно быть, они ее замыли. Я заметила нечто, что заставило меня напрячься: большинство присутствующих были либо слишком молодыми, либо… старыми. Либо шестнадцать, либо шестьдесят. Ре́лем уничтожил наших лучших воинов. Я поискала глазами Валенса; он был здесь, занимался уборкой помещения.
Боль в плече расцвела пышным цветом, и я упала. Довольно грубо меня поставили на ноги.
– Хоуэл! – ко мне пробился Магнус, чтобы поддержать. Вольф и Ламб тоже подошли.
Они живы. Мои раны взорвались пронзительной болью, будто разозлившись, что я забыла о них на мгновение. Вольф подхватил меня на руки и усадил на скамейку.
Ламб прошептал:
– Ты взяла «Белладонну», ты увидела… – Он улыбнулся.
– Да, увидела.
Вольф погладил меня по руке. Мы все снова сошлись вместе. К черту то, что произошло, я была удачливее, чем многие.
Все стихли, когда Блэквуд взошел на помост. Сломанный трон валялся в углу как напоминание о том, что мы потеряли. Напряжение возросло. Казалось, чародеи ждали возможности наброситься на мальчика-Императора. Почему Королева доверила столь важную роль Блэквуду?
Но, похоже, особого выбора у нее не было.
– Мы все серьезно пострадали, – загремел голос Блэквуда. – Уайтчёрч погиб, и я знаю, что многие не одобряют сделанный Королевой выбор.
Его слова были встречены гробовым молчанием. Кто-то проявил благородство и закашлял.
– Тогда позвольте мне объяснить, – продолжил Блэквуд. – Бо́льшая часть правительства Ее Величества была вырезана во время неожиданной атаки. То, что осталось от армии и флота, оказалось рассеянным по стране. Премьер-министр жив, но тяжело ранен. Вся наша старая охрана уничтожена. – Он оглядел зал, ожидая реакции на свои слова, но ее не последовало. – Королеве нужен был совет колдунов, и я предложил Ее Величеству безопасность, которую смогу обеспечить, только если буду занимать должность Императора.
Я чувствовала, что он сортирует взглядом собравшихся на союзников и врагов.
– Мое поместье в Сорроу-Фелл – оплот безопасности. Есть еще Домбрийский приорат, но в Домбре нет ни достаточного пространства, ни ресурсов, чтобы вместить всех оставшихся чародеев.
Начался ропот. Кто-то выкрикнул:
– И что вы предлагаете, сэр? – Тон был грубым.
Враг. Блэквуд не колебался:
– Мы поедем на север, в Сорроу-Фелл, и останемся под защитой фей.
Зал немедленно взорвался спорами о феях. Я попыталась сообразить, как это сработает. Блэквуд поднял руку и держал ее так, пока постепенно не установилась тишина.
– Сорроу-Фелл – подарок одного из придворных Светлого двора королевы Титании. Армия Мэб не может пересечь эти границы, не может и Титания. Это физически невозможно без моего личного приглашения. Таким образом, поместье превращается в единственное место во всем королевстве, где мы будем в безопасности и от Древних, и от фей.
Он был прав. Я слышала, как чародеи неохотно соглашаются.
– А как насчет переживших атаку жителей Лондона? – Магнус встал.
– Мы можем забрать только самых значимых. – В голосе Блэквуда послышалось сожаление. – Нам придется пренебречь всеми жителями нечародейского происхождения.
После этих слов все закричали, и если бы я не была настолько слаба, я бы присоединилась. Я вспомнила ночь в доме Агриппы, когда у нас с Блэквудом разгорелись горячие споры о защите сильных и слабых. Не может быть, чтобы я сейчас расслышала верно. Однажды он сказал, что ни одна жизнь невинного человека не стоит дороже, чем жизнь другого, а теперь это? Бросить людей, которых мы поклялись защищать?
Ее Величество посвятила вас.
– Это единственный для нас способ выжить. – Блэквуд подождал, пока все успокоятся, но в задних рядах все еще стоял сердитый гул. Он выглядел невозмутимым, будто предвосхитил нашу реакцию. Мне пришло в голову, что он чувствует себя как рыба в воде. – Те невинные люди, что падут в грядущие месяцы, – тяжкая ноша для нас, но поколения, которые появятся впоследствии, будут существовать благодаря тому, что мы сделаем сегодня. Впереди маячит надежда. У нас есть оружие. Мы знаем, что Ре́лем тяжело ранен. – Он встретился со мной взглядом. – Если мы будем полагаться исключительно друг на друга, то от победы нас могут отделять всего лишь несколько недель.
Тем не менее многие были не готовы переезжать. Валенс встал, он побагровел от гнева.
– Это идет вразрез со всеми нашими клятвами, которые мы давали при посвящении! – выкрикнул он, и я с ним была вполне согласна. Он пнул кучку разбитого обсидиана, и
