Лучше всего для этих целей подходит торговый центр. Мекка для всех заблудших душ, которые знают, чего хотят, или же не знают и втайне желают, чтобы им объяснили. Или просто показали, что вообще существует то, чего можно хотеть. Встречается и такой вид развлечений.
Поскольку меня такой вопрос не волновал, то первым делом я отправилась в кинотеатр. На три сеанса подряд. Комедия. Боевик. Фильм ужасов.
Смех и страх по итогам оказались отражениями друг друга. Как в едином порыве зрители хохотали над очередной шуткой или остроумным комментарием из зала – на комедии это даже поощряется, – так в едином же порыве сжимались от ужаса в предчувствии очередной мучительной смерти. Даже странно при этом, что редко кто любит оба жанра сразу. По крайней мере, в чистом виде. Для таких людей научились разбавлять комедию мелодрамой – тоже ужас, только бытовой, – а ужастики снимать с шутками-прибаутками, которыми бравирует обычно один из второстепенных персонажей, разряжая накалившуюся обстановку.
Боевики всё-таки не настолько сплачивают людей. Там царят эмоции высшего порядка. Не скажу, что они более интеллектуальные, но справедливость, самопожертвование или желание взобраться на вершину – они появились позднее. Когда человек устал бояться и смеяться над собственным страхом.
После кинотеатра я отправилась на фудкорт. Место сплетения судеб и обрывков разговоров.
– Мы с тобою как Пинки и Брейн.
– Да, только среди нас нет Брейна.
И заливистый смех.
Я обернулась украдкой. Только пустые столики и сиротливо оставленные подносы. Не могли же они это сказать? Или могли?
Жизнь в последнее время такая удивительная, что я бы с ходу не стала отметать ни одну из версий.
– Меня муж не отпускает…
– Ты рабыня, что ли? Что значит – не отпускает? Как он может командовать тобой? Одно дело, если переживает, но мы же не в клуб идём ночной. А в театр! Театр!
– Но я ведь тоже его не отпускаю…
– Ну и кому от этого лучше?
– Тебе легко говорить. У тебя-то никого нет. Ой, прости…
И даже оборачиваться не хочется. В такие моменты твой взгляд могут поймать. И если на услышанную шутливую фразу можно улыбнуться, то здесь никогда не знаешь, что делать. Сделать вид, что я просто смотрю по сторонам? Нет уж.
Я встала, оставив поднос с недопитой колой, и ушла бродить по этажам и смотреть, что же ещё принесёт мне этот прекрасный мир и день.
Последней остановкой стал гипермаркет. Я ходила среди полок и усилием воли заставляла себя делать выбор. Когда ориентируясь по составу продуктов. Когда вспоминала, что это вот моё самое любимое когда-то было. Когда просто доставала телефон, загадывая на последнюю цифру – если чётное, то беру.
Телефон берёг мой кошелёк, раз за разом демонстрируя нечет.
Апофеозом этого дня, убитого в торговом центре быстро и беззаботно – не самый удачный сюжет для детектива, – стал скандал на соседней кассе гипермаркета.
Парень, стоявший последним, чуть отошёл в сторону, оставив тележку. Очередь продвинулась, и на освободившееся место тут же ввернулась старушка с безмятежной улыбкой.
Вернувшийся парень посмотрел на старуху и вздохнул:
– Я вообще-то тут стоял.
– Да у меня немного. – Улыбка, должная служить оружием, не сработала. Парень молча смотрел на старуху и вздыхал.
– Ой, да проходи ты, господи! – выдала старуха и подвинулась.
– Ой, да проходи ты, господи! – в тон ей вдруг взвился парень. Лицо у него перекосило от странной гримасы. Так улыбаются в фильмах ужасов. Я сегодня видела.
Старуха некоторое время смотрела на него, затем пожала плечами и двинулась следом за очередью. Парень пристроился следующим и вдруг забубнил, но так громко, что слышно было не только мне возле соседней кассы, но и, кажется, всему гипермаркету.
– Не те старики нынче пошли. Ох не те. Раньше все знали, каково это в очереди стоять. Всю жизнь стояли, правила выучили. А тут – развелось этих «только спросить» и «у меня немного». Никакого стыда нету. Только о себе и думают!..
Заслушавшись, я и сама едва не пропустила очередь, но вовремя опомнилась. Расплатилась и ушла, оставив скандал позади. Возражений старухи я так и не услышала. Либо она решила стоически терпеть, в чём я сомневалась, либо боялась нарваться на ещё худшую отповедь.
Этот эпизод в торговом центре я обдумывала всю дорогу домой. Так и эдак примеряла на себя. Смогла бы поступить, как этот парень? Или просто ушла бы на другую кассу, обидевшись? Или молча пропустила старуху?
Пожалуй, всё-таки последнее. Меня нужно сильно разозлить, чтобы я полезла ругаться. Или испугать до ужаса. Куда проще отступить в сторону.
Тактика, которую я оттачивала годами.
Декомпрессионная остановка
Когда позвонил Ио, я несколько секунд смотрела на экран телефона, прежде чем поняла, кто это. К тому времени работа всё больше и больше захватывала меня, так что я начала забывать о том, что существовало вне её.
– Привет, – сказал он. – Если верить моим ощущениям и календарю, ты уже должна была увидеть свой ежемесячный сон.
– Ага, – ответила я.
– Как-то односложно, но я не в обиде. Стало быть, увидела. А почему не позвонила, не поделилась? Нашла нового сомнолога?
Мне показалось, что я услышала искорки ревности. Ну да, ну да. Профессиональный интерес. Вдруг кто другой отобьёт такой прекрасный объект для исследований.
– Никого не нашла. Просто некогда. Я строю Эль Пунто.
– Ага, – теперь сказал он.
Вновь то самое «ага», как и при первой встрече. Длинное, протяжное, многозначительное. Но теперь оно меня не трогало. Не хотелось ничего рассказывать, но я знала, что придётся.
Но прежде мне отчего-то хотелось, чтобы он меня об этом попросил.
– Ну и как? – спросил Ио. – Получается?
– Лучше, чем я думала.
– А зачем тебе, если не секрет?
Самый сложный вопрос. Тогда, подписывая договор, я толком не знала на него ответа. Да и сейчас, разговаривая с Ио, представляла не до конца. Всё основывалось лишь на ощущениях и интуитивных догадках, которым не находилось видимых подтверждений.
– Чтобы всё изменилось, – сказала я. – Чтобы это наконец-то ушло из моих снов.
– Ну, тогда могу только пожелать удачи. Ты звони, если нужен какой-то совет или помощь. Я всегда рад, ты же знаешь.
– Знаю.
– И это, Кристина, ты поосторожней. Я волнуюсь. Серьёзно.
На секунду я замешкалась. Захотела всё рассказать. Передать свои волнения. Объяснить, что меня гложет. Поведать, как я очутилась среди того, что не совсем понимаю. Среди людей, которые считают меня самозванкой. Посреди ситуации, о которой даже помыслить не могла.
Но я не стала. Иначе расклеюсь. А я ведь только-только научилась быть сильной.
– Хорошо, – сказала я.
Положила телефон на стол и вернулась к компьютеру. На экране расположился план застройки Эль Пунто, который мне не нравился. Слишком многое не совпадало с тем, что я
