– Что ж, я могу справиться с…
Сквозь городской шум Ана вдруг услышала визгливое тявканье. Она посмотрела вниз, перегнувшись через перила носовой палубы. Среди беспорядочной толпы, лавок и лачуг стояла пушистая белая собака. Она была не больше ее ботинка и напоминала игрушку. Но эта милашка смотрела прямо на нее. Нюхала воздух и лаяла.
Рядом с ней стоял мужчина в новом черном плаще. И не сводил с нее своих необычных голубых глаз. Он поднял правую руку, обтянутую красной перчаткой, и медленно коснулся полей своей пыльной ковбойской шляпы.
– Вот дерьмо… – прошептала Ана.
1.23. Кровь
– Крикет!
Ана откинула люк и понеслась вниз.
– Лемон!
Рыжеволосая девушка, окруженная чумазыми подростками, посмотрела на нее поверх карт.
– Что такое?
Ана бросилась в мастерскую, чтобы забрать свою сумку. Инструменты. Экскалибур. Гранату из термекса.
– Собирайся, нам пора!
– Что, прямо сейчас? – недовольно спросила Лемон. – У меня тут четыре короля, вообще-то.
– Я сбрасываю, – сказал вымазанный машинным маслом паренек, сидевший напротив нее.
– Сбрасываю, – сказала сидевшая рядом с ней тощая девчонка.
– Сбрасываю, – хором сказали остальные.
– Черт подери! – простонала Лемон.
По комнате эхом прокатились два громоподобных раската, двери приюта задрожали и рухнули внутрь, сорванные взрывами с петель. В дверном проеме на фоне света резко выделялась темная фигура в длинном черном плаще и ковбойской шляпе.
– О, теперь все понятно, – сказала Лемон.
Кайзер, дремавший у ее ног, тут же вскочил. Его глаза стали красными, и он протяжно, низко зарычал. Из мастерской выскочила Ана с сумкой в руках. На ее плечах висел Крикет и вопил: «Что-что-что?!»
– Кайзер! Лемон! Уходим! – закричала Ана.
Лемон мигом вскочила из кресла и понеслась к лестнице. Девушки и блитцхунд бросились по лестнице на верхнюю палубу, протиснувшись мимо Хоуп и Иезекииля. Репликанты вошли в главный зал и увидели разбегающихся в разные стороны орущих детей, испугавшихся незнакомца и его пушек. Маленькая белая собачонка тоже вошла внутрь и оскалилась, обнажив крошечные острые зубки.
Проповедник обвел комнату взглядом. Вытащив пистолет, он несколько раз выстрелил в потолок и заорал, перекрикивая напуганных детей.
– Так, все замолчали! Быстро!
В зале стало тихо. Проповедник посмотрел на Иезекииля. Потом на стоявшую рядом девушку-репликанта, оценивая, на что она способна.
– Уведомляю всех обитателей этого жилища, что я здесь по официальному заданию «Дедал Текнолоджис». Всех, кто не хочет оказаться случайными свидетелями, – он махнул рукой в сторону дымящегося проема за своей спиной, – прошу убираться вон.
– Идите, дети, – сказала Хоуп. – Уходите отсюда. Даниэлла, присмотри за ними.
Пожилая женщина кивнула Хоуп и молча повела детвору к выходу. Некоторые вырывались, плакали и звали Хоуп.
– Не-е-е-е-ет, я не хочу уходить!
– Я хочу остаться с Хоуп!
– Все хорошо, мои маленькие, – улыбнулась девушка-репликант. – Увидимся завтра. А сейчас идите с Дани. Ведите себя хорошо. И не забывайте молиться.
Проповедник стоял неподвижно, наблюдая, как сироты и беспризорники покидали школу, шмыгая носом и плача. Дети постарше несли маленьких, Даниэлла поторапливала их и подталкивала. Проповедник приподнял шляпу, когда пожилая женщина проковыляла мимо него.
Пока дети уходили, Хоуп, не спуская глаз с охотника за головами, тихо заговорила:
– Иезекииль, тебе нужно уходить.
– Я никуда не уйду, – ответил он.
– Твое место рядом с Аной.
– Нас двое, – возразил Иезекииль. – Мы сможем с ним справиться.
– Ана не знает, верно? О том, что ты сделал?
Иезекииль вздрогнул и стиснул челюсти.
– Нет.
Хоуп посмотрела на него. Ее взгляд был мягким, но голос твердым, как сталь.
– Однажды ты уже потерял ее, братик. Не многие из нас получают шанс исправить свои ошибки. – Она кивнула в сторону лестницы. – В Гараже вы сможете достать автомобиль, на котором доберетесь до Вавилона. Иди! Быстрее! Не подведи ее снова.
В помещении стало пусто. Подопечные Хоуп исчезли, люди с ближайших палуб разбежались при первых звуках стрельбы. В пустой дверной проем залетала ржавчина, от резких порывов ветра плащ Проповедника развевался вокруг него, словно черный дым. Втянув щеки, он выплюнул липкую коричневую струйку на пол приюта. Окинул взглядом Хоуп.
– Еще одна редкая пташка, я смотрю.
– Ступай, брат. – Девушка-репликант не спускала глаз с Проповедника. – Искупи свои грехи.
– Хоуп, я…
– УХОДИ! – закричала она.
Иезекииль бросил последний, убийственный взгляд на охотника за головами. Посмотрел на лестницу, по которой уже убежали Ана и остальные. Он погладил Хоуп по щеке. Это прикосновение было мягким, как шорох падающих листьев. Она на секунду закрыла глаза и улыбнулась. А потом Иезекииль убежал, перепрыгивая через несколько ступенек, чтобы догнать девушек.
Проповедник фыркнул и покрутил головой, пока не хрустнула шея.
– Как благородно с твоей стороны. Но куда бы они ни сбежали, я все равно найду их.
– Но что-то не похоже, чтобы ты сильно торопился бросаться в погоню.
– Я и не тороплюсь. – Проповедник улыбнулся. – Если бы ты занималась этим так же долго, как я… будь ты так же хороша в этом, как я… мне стало скучно, дорогая моя. Приходится самому создавать себе трудности. – Проповедник сплюнул под ноги Хоуп. – Если честно, я даже начинаю наслаждаться собой.
– Наслаждаться собой? – Хоуп нахмурилась. – Это дом Господа. Я его дитя, и…
– Его дитя? – Проповедник покачал головой, похлопав по Священному писанию в нагрудном кармане. – Дорогая моя, я перечитывал эту книгу от корки до корки столько раз, что уже и не сосчитать. Но что-то я не припомню ни одного упоминания о вашем виде.
– Он создал человека по своему образу и подобию. – Хоуп встала в центре комнаты и развела руки в стороны. – А мы были созданы по образу и подобию человека.
– М-хм. – Охотник за головами кивнул. – Твоя кровь действительно красная, признаю это. И я очень хочу узнать, на что способен твой парень, когда мы снова встретимся.
Проповедник поднял свои пистолеты и улыбнулся.
– Ну что? Могу я пригласить вас на танец?
Хоуп сорвалась с места. Она двигалась как молния. Как крылья колибри. Схватив металлическую койку, словно та была бумажная, девушка-репликант со всей силы бросила ее в Проповедника. Тот уклонился, одновременно стреляя из обоих пистолетов. Загрохотали выстрелы, дождем посыпались искры. И так до тех пор, пока Проповедник не разрядил свои обоймы. Одна пуля попала в ногу Хоуп, еще одна – ей в живот. Но она снова бросила койку в Проповедника, и он отлетел к стене.
Они оба упали на палубу и тут же вскочили на ноги. Проповедник сплюнул на пол табак и кровь и достал из-за спины автоматическую винтовку. Хоуп спряталась за одной из колонн и бросила еще одну койку, которая врезалась в стену над головой Проповедника, оставив в закаленном железе глубокую вмятину. Проповедник открыл огонь разрывными пулями, оставляя дымящиеся дыры в укрытии Хоуп. Маленькая пушистая собачонка по-прежнему стояла у входа, ощетинившись от нетерпения. Она противно тявкнула.
– Не вмешивайся, Мэри, – прорычал Проповедник. – Но держи ухо востро.
Пока он перезаряжал винтовку, Хоуп схватила огнетушитель и метнула его в голову противника, словно копье, когда мужчина
