– И ты хочешь гарем собрать?
– Не… образ благочестивого князя не позволяет, а его ломать нельзя. Какой святой из многоженца? Да и где столько рыженьких набрать?
Агафья на это только рассмеялась.
– А вот это правильно. Смех продлевает жизнь и красоту.
– Откуда ты вообще эту бабку взял? И зачем?
– Да порасспрашивал людей о знахарке умелой, да призвал к себе. А зачем? У меня почти три тысячи человек на содержании. Нет-нет, да заболеет кто. Вот и лечит.
– Но почему ты так спокоен, я не понимаю, – вернувшись к главной теме наследования, продолжала она допытываться.
В принципе хорошая черта. Княжичу она нравилась. Не клуша какая, которой все по барабану, лишь бы сладко поесть да мягко поспать. Юрий подыскивал ей интересное и полезное дело, да, собственно, уже нашел.
– Причин несколько…
«В том числе и та, что так случилось в изначальной исторической последовательности, но тебе об этом знать не надо», – подумал он и продолжил:
– Во-первых, финансовая. Как ты уже знаешь, в моей крепости производится много дорогих товаров. И будет производиться еще больше.
Агафья кивнула и снова покосилась на зеркало, а также на разноцветную стеклянную посуду, что стояла на столике.
– Потому на меня завязано очень много людей, как простых крестьян, собирающих и поставляющих мне болотную руду, уголь, поташ, песок и много чего еще, так и купцов, что сбывают уже готовые товары по всей Руси и везут товары для меня: ткани, кожи, меха да людей, тоже имея с того навар. Бояре в свою очередь заинтересованы во мне через купцов, ведь они состоят с ними в доле, хоть и не афишируют это, и получают свою часть прибыли. Захотят ли они все потерять такие источники дохода?
– Нет… Но с чего они их потеряют, если ты сядешь в Суздале? Просто перенесешь туда свое производство, раз уж не захочешь оставлять его под боком у брата…
– А сколько потребуется времени на перенос? Пока то да се, год уже потерян, а это большие деньги, которые никто не захочет терять вот так за здорово живешь. Они ведь давно посчитаны и в мыслях уже лежат в сундуках, грея душу. Так что такую задержку посчитают за татьбу, а с татями разговор короткий.
– Пусть так, эти люди за тебя, но их будет все же меньшинство на вече…
– Это так. Но большей их части не понравится поведение Константина, пошедшего против закона. Кого-то уговорят правильно проголосовать мои сторонники. Ну и не забывай церковников, у которых свой интерес.
– А разве не Константин имеет на них влияние, почему и цепляется за Ростов?
Юрий улыбнулся, вспомнив епископа Иоанна. Тот во имя исполнения своей мечты сделает все, чтобы переманить на свою сторону церковную братию, а те в свою очередь воздействуют на не определившихся. А противников в таком раскладе, кои будут в основном из ростовской земли, уже можно не учитывать, ибо они останутся в явном меньшинстве.
– Нет, но извини, дорогая, подробности ты узнаешь чуть позже.
– Хорошо, – ничуть не обиделась Агафья.
А с чего обижаться? Проведение Юрия с ней разительно отличалось от того, к чему она привыкла (за примером далеко ходить не надо, взять своих мать да отца, что свою жену, между прочим, дочь польского короля Казимира Третьего, за человека не держал и открыто отгуливал девок) и к чему подспудно готовилась, по принципу: «Все мужики сволочи и кобели, которым нужно только одно».
Юрий не только интересовался ее мнением, но и объяснял многое из того, что ей было непонятно.
Зачем Юрий с ней откровенничал? Ведь по нынешним временам это, мягко говоря, не принято. На дворе, конечно, не оголтелый домострой, до которого еще минимум век, но и свободы особой у женщин за редким исключением не было. А любые исключения лишь подтверждают правило.
Его обновленная сущность требовала более равноправных и доверительных отношений между мужем и женой. И он хотел видеть в жене не только биоферму по воспроизводству потомства, но и соратницу, что станет осмысленно помогать ему в его делах. А то ведь ему в будущем придется часто и на длительные сроки отлучаться на военные походы, так что за делами кто-то должен присматривать.
Помощники помощниками, но им безоговорочной веры все же нет, люди чужие со своими страстями. Деньги развращают, не будет явного и неусыпного контроля, начнут подворовывать, а там и до прямого предательства недалеко, узнает кто об их темных делишках, и начнут шантажировать.
– И тебе надо заняться собственным общественно значимым делом.
– Каким? – удивилась Агафья. – Да и что я могу? Меня ведь ничему не учили…
– Главное, у тебя голова светлая, а чему надо – научат.
– Чему?
– Медицине. Целительству. Как раз та знахарка тебя всему и обучит.
– Зачем?
– У меня сложилась определенная репутация блаженного…
Жена Юрия понятливо кивнула.
– И жена у меня должна быть под стать. Так сказать, два сапога – пара.
– Но зачем? Я не отказываюсь, тем более это наверняка интересно, но…
Оценивающе посмотрев на молодую жену, Юрий все же решил ей сказать, чтобы прибавить энтузиазма, дабы знала, что ее может ждать в случае удачи. И ее деятельность станет одним из опорных столбов.
– Я собираюсь стать цезарем всея Руси…
Агафья выпучила глаза и открыла рот от такого заявления мужа, а тот продолжал:
– Но люди разобщены, разные обычаи, какие-то старые обиды, которые при случае будут рады припомнить и отомстить. И вот представь, что какой-то левый князь решил взять их под свою руку. Сопротивляться будут просто из того принципа, что он чужой… Но есть и объединяющее начало, это христианская вера, и став в глазах людей почти святыми, неся с собой не меч, но благо…
– Понимаю… простые люди в этом случае примут тебя с радостью. Но остаются еще бояре и купцы, а их святостью не купить.
– Молодец. Купцов купить просто. Если Русь станет единым царством, то исчезнут все внутрикняжеские пошлины.
– О! За это они сразу объявят тебя святым! – засмеялась Агафья. – А как быть с боярами?
– Помимо денег, что они получают от долевого участия в купеческих делах, они хотят власти, да как в Новгороде? Так они ее получат. Более того, они получат Думу, в которой будут придумывать законы для всего государства. Будет заседать человек двести-триста, и пусть думу думают о том, как сделать так, чтобы на Руси жить было хорошо. Ну и князьям кость кинем в виде Палаты князей…
Агафья уже откровенно смеялась.
– Да они же там по любому пустяшному вопросу передерутся, бороды друг другу повырывают! Видел бы ты, что в Киеве бояре творят! Это не у вас во Владимире – тихие да смирные…
– Что,
