Не дождавшись ответа, старуха развернулась и пошла прочь, забирая вверх по склону, невольно повторяя тот путь, которым ушел майор Сарк с солдатами. С ролью вожака, которую она так легко взяла на себя, никто не спорил – люди потянулись следом. Дети шли в самом конце. Старший мальчик один раз обернулся и показал непристойный жест – скорее Адиан, чем Яну. Ян хотел погрозить ему кулаком, но не стал. Это было бы нелепо – грозить рукой, когда у тебя автомат.
Ему не хотелось выглядеть глупо даже перед этими смертниками.
– Гуманнее было бы их расстрелять, – сказала Адиан, глядя вслед бродягам. – Но я не смогу, Ян.
Он почувствовал дрожь в ее голосе, подошел и обнял. Сказал:
– Ты все сделала правильно. Я заколебался, а ты сделала то, что было нужно. Правду говорят, что в тяжелый час женщины сильнее мужчин.
– Да, – сказала Адиан. – Да. Наверное. Но вы зароете его без меня?
Ян посмотрел на неподвижное тело. Кивнул:
– Зароем. Рыж поможет. Но вначале… вначале закончим утеплять эту стену.
* * *Первая-вовне пригласила всех наблюдать за высадкой со станции. Матиас с извинениями отклонил предложение, сославшись на требования Устава о присутствии старшего офицера на борту. Уолр отделался извинениями и сослался на аллергию, которая у него возникла после посещения станции, – Матиасу показалось, что Халл врет, причем даже не заботясь о правдоподобии. Соколовский тоже отказался, радостно воспользовавшись словами Уолра как поводом, а какая причина у него была на самом деле – осталось тайной.
А вот Бэзил, Мэйли и Мегер с кадетами приглашением Первой-вовне воспользовались.
Матиас позвал представителя Халл и доктора в рубку – ироничный крот ему нравился, ну а с Львом они служили вместе три года. Корабль все так же висел вблизи станции, периодически корректируя положение в пространстве – притяжение планеты все время разносило их в стороны. Вот и сейчас Марк включил маневровые двигатели, и корабль слегка развернулся. Матиас с любопытством отметил, что если раньше станция находилась в прицеле второй плазменной пушки, то сейчас станция попала в прицел третьей. Это была случайность, или после уничтожения своего двойника «Твен» все время ждет каких-то неприятностей? Матиас не стал спрашивать Марка, но решил при первом удобном случае поговорить об этом с Тедди.
– Старший помощник, благодарю за приглашение! – Вошедший Уолр был, как всегда, вежлив и любезен. Следующий за ним поляк лишь благодушно махнул рукой. Некоторые люди с возрастом становятся болтливыми, но большинство все-таки тратят меньше слов. А Соколовскому было уже под восемьдесят, возраст не преклонный, но уже внушающий уважение.
– Располагайтесь, – занявший на время командирское кресло Матиас указал на свободные кресла. – Будем болеть за наших.
– Будем болеть, да, – подтвердил Соколовский. Сел в кресло старпома и выжидающе посмотрел на Матиаса.
– За удачу, – усмехнулся Матиас и достал из кармана фляжку. – Властью, данной мне командиром, я совершил маленькое нападение на его бар.
– Что это? – заинтересовался Уолр.
– Коньяк. Старинный земной напиток.
– О! Ферментированный сок виноградных ягод, подвергнутый дистилляции и выдержке!
– Как-то это очень сухо звучит, – заметил Матиас. – Я на вахте, но двадцать грамм этого напитка устав разрешает. Еще с ранней космической эры.
– Ну да, прям уж так разрешает, – фыркнул Соколовский, но маленькую металлическую рюмку взял с явным удовольствием. – Не запрещает! Но только на усмотрение врача и по его разрешению!
– Не спорю, – сказал Матиас. – Усматриваете?
Лев понюхал коньяк и кивнул:
– И даже разрешаю. На здравие!
– Как же мне нравятся ваши многочисленные обычаи, связанные с приемом пищи, напитков, сменой сезонов, занятиями сексом, – ерзая в узковатом для него кресле навигатора, сказал Уолр. – У нас все как-то просто, без затей.
– И с сексом тоже? – заинтересовался Лев.
– Особенно с сексом. Семейная группа формируется на период личиночной стадии детей, но редко собирается повторно. И никаких предварительных ласк… – Уолр вздохнул. – Догнал самку и оплодотворил – хорошо. Не догнал – пошел искать другую. И все это в период гона, вне его сексом занимаются лишь извращенцы…
– Но в погоне, вероятно, есть элемент игры? – уточнил Лев.
– Да ни малейшего, – снова вздохнул Уолр. – Чистый спорт. Впрочем, феномен спорта у нас тоже не слишком распространен.
– Слушайте, Уолр, вы же шутите, – сказал Матиас. – Как же «Кохр-Вр»? Как же эпос «Глубоких путей»? Там же половина про любовь!
Уолр едва не поперхнулся коньяком, который как раз собирался попробовать.
– А что, это переведено на земные языки?
– Я читал на письменном-ксено.
– Ну, это упрощенная версия, там смещены акценты…
– Я читал в письменном-научном-ксено.
Уолр вздохнул и выпил коньяк. Помолчал, прислушиваясь к ощущениям. Вернул доктору рюмку.
– Да, вы правы, Матиас. Я шутил. Почему вы космонавт? Вам надо быть ученым.
– Ученые у нас все скучные, – ответил Матиас. – Чтобы полноценно заниматься наукой, они принимают препараты, подавляющие эмоции, такое не для меня.
– Препараты? – воскликнул Уолр.
– Шучу, – усмехнулся Матиас. – Марк! Как там с трансляцией?
– Станция транслирует четыре канала. Я порекомендую выбрать внутреннюю камеру катера и одну из внешних, – мгновенно отозвался Марк.
– А как наши на станции?
– Смотрят трансляции. Я приглядываю за ними.
– Приглядывай, пожалуйста, – сказал Матиас. – И выводи картинку.
Включились два больших экрана – на одном была кабина с лежащими рядом космонавтами, на другом – приближающаяся, заполняющая уже полнеба планета.
– Кильки, – внезапно сказал Соколовский.
Трое космонавтов в серебристых комбинезонах, тесно прижатые друг к другу в маленькой круглой кабине, и впрямь напоминали рыбешек в консервной банке. Матиас невольно улыбнулся.
– Нужна ли двусторонняя связь? – спросил Марк.
– Пока нет, не будем отвлекать ребят, – решил Матиас. – Спасибо, хорошая картинка.
– На станции лучше, – с ноткой не то обиды, не то раздражения отозвался Марк. – Великолепные голографические проекторы. Я пытался понять механизм формирования такого плотного изображения в чистом воздухе, но не смог. Возможно, вы попросите Ракс поделиться технологией?
– Они крайне неохотно делятся технологией, – ответил Матиас. – И не только с нами… Вам они многое дают, Уолр?
– О нет, – вздохнул крот. – Конечно, они поддержали нас, когда мы отделились от Халл-один. И дали несколько эффективных технологий терраформирования, что позволило нам обрести полноценную независимость. Мы благодарны, да. Но Ракс не любят делиться знаниями. Они сами в себе, дорогой друг. Прячут свою планету, не рассказывают о своей жизни, не показывают истинный облик. Даже не говорят, сколько лет их цивилизации. Но мы думаем, что они очень, очень старые. Не просто старше всех культур Соглашения – безмерно старше. Быть может, это их гнетет.
– Гнетет? – Лев засмеялся.
– Ну да. В них есть какая-то тоска. Какая-то ущербность. Может быть, им даже нужна наша помощь.
– Никогда Ракс не просил помощи.
– Мне кажется, что само наше существование для них – помощь, – туманно сказал Уолр. – Ладно! Не будем сплетничать! Это нехорошо.
– Конечно, – согласился Матиас.
– Крайне нехорошо и невежливо, – вздохнул доктор.
– А вы что в них странное подмечали? – с живейшим интересом спросил Уолр. – Может быть, какие-то слухи, догадки, теории?
Матиас рассмеялся:
– Все-таки вас интересуют не только люди, дорогой Уолр… К сожалению, теория нашего дорогого доктора о трехполости Ракс выглядит едва ли не самой обоснованной и разумной из всех теорий, которые я знаю.
– Я знаю еще одну занятную теорию, – сказал Соколовский. – Она, правда, грустная. Но человек, рассказавший мне ее, клялся, что слышал ее от человека, которому ее рассказал кто-то из Ауран, общавшийся с Ракс, посещавшей их мир. Если отбросить детали, как он к этому пришел…
– Детали как раз важны! – заметил Уолр.
– Ну не сейчас же, – поглядывая на экран, сказал доктор. – Если вкратце, то, по этой
