– Всего? – восхитился Уолр.
– Всего. Они бессмертны, могут менять тела, владеют огромной силой. Но они – три последних представителя древней могучей расы, которая развилась настолько, что ушла из нашей Вселенной. Возможно, создала себе новую. А эти трое оставшихся – то ли ущербны и не могут эволюционировать дальше, то ли приняли обет не покидать наш мир. Это их гнетет, как вы верно заметили. Именно поэтому они не могут находиться более чем в трех местах, да и этого не любят – ведь приходится оставлять родной мир пустым.
– О, как занятно! – Уолр причмокнул. – Спасибо, доктор! Я буду обдумывать эту теорию. Я уже вижу слабые места, но это очень, очень занятно!
– Коллеги, давайте оставим Ракс в покое, – сказал Матиас. – Катер вот-вот коснется атмосферы.
Глава седьмая
Станция у Ракс была восхитительная. Тедди прекрасно знал, что Человечество не самая развитая цивилизация Соглашения, даже скажем честно – наименее развитая.
Имелись некоторые базовые технологии, которые в Соглашении распространялись свободно и были просто подарены Земле, – электрические двигатели Феол с их немыслимым КПД, биологические очищающие агенты Ауран, иммунокорректоры Ракс, в два раза поднявшие продолжительность человеческой жизни, системы атмосферного баланса Халл (удивительно, но именно проводящие изрядную часть жизни в почве существа разработали самую действенную систему контроля погоды). Но это были именно базовые знания, позволяющие любой биологической цивилизации восстановить экологию своей планеты и улучшить собственные организмы. Своего рода приз для всех, кто смог не убить себя и развиться до глобальной космической цивилизации. Все остальное можно было купить. Или нельзя – если по каким-то причинам товарищи по Соглашению не хотели делиться технологиями. А единственной валютой служили технологии – таблица Менделеева одинакова для всех, и никому не нужны земное золото, платина или даже рений.
Земля считалась планетой весьма передовой в технологии искусственного интеллекта. Компьютеры с кварковым ядром были серьезной статьей человеческого экспорта. Только Ракс не проявлял интереса к земным компьютерам, заявляя об опасности слишком уж разумных машин. Но сейчас, находясь в конференц-зале перед огромными голографическими изображениями, Тедди твердо решил, что Ракс лукавят.
Невозможно создать висящее в воздухе изображение, объемное, яркое, абсолютно реалистичное, не используя мощнейших вычислительных систем. Тедди даже не занимала мысль, как это вообще возможно: изображение возникало в воздухе, выглядело как открытое в пространстве окно, как висящий в воздухе экран – при этом вокруг этого плоского экрана можно было обойти кругом, – и ты все время смотрел в него, словно изображение поворачивалось за тобой. Самое главное, что это было невозможным без мощнейших компьютеров.
Наверное, Ракс отвергали земную технику из-за ее примитивности…
Переполненный одновременно восхищением и раздражением Тедди обошел основной экран, потом сел рядом с Лючией. По главному каналу шло изображение кабины, еще с двух транслировали вид на планету – их уже заволакивала огненная дымка, а четвертый демонстрировал катер со стороны.
– Вспомогательный зонд, – коротко объяснила Первая-вовне, когда Мэйли спросила об источнике сигнала. – Посадка займет семь минут, она неизбежно будет обнаружена, но вряд ли катер идентифицируют как крупный объект. Средства наблюдения Невара засекут падение метеорита диаметром около метра. Это нормально – их орбита замусорена, есть и целый ряд метеоритных потоков. Только на последних километрах они могли бы отметить резкое снижение скорости, но к этому моменту катер сможет перейти в режим невидимости. Общая картина будет соответствовать разрушению метеорита в плотных слоях атмосферы. Никаких поводов для тревоги.
– Надеюсь, вы правы, – сказал Бэзил. – Я очень надеюсь, что командиру не придется применять оружие.
Первая-вовне посмотрела на него с сочувствием. Кивнула:
– Вы добрый человек, Бэзил. Да, я тоже надеюсь, что боестолкновения не произойдет.
* * *Офицер третьей ступени Анге протянула руку и, не отрывая взгляда от экрана, коснулась плеча сестры.
– Посмотри, Латта.
Старшая (пусть и всего лишь на две минуты) сестра склонилась над ее экраном. Нахмурилась.
– Пусти-ка меня…
Анге встала, отошла от кресла. В расчете Небесной Стражи на посту номер 109–74 она служила всего два месяца. Вообще-то Анге была инженером, хорошим инженером, работающим на постройке космических кораблей, защищающих Землю от кошаков. Но закон требует, чтобы каждый взрослый гражданин раз в пять лет проходил военную переподготовку, и это правильный закон. Кошаки коварны и безжалостны. Каждый человек должен быть готовым к защите своей родины.
Анге даже просилась в экипаж одного из крейсеров, построенных в том числе и ее руками. Инженеры в экипаже всегда нужны, не бывает техники, которая не ломается. Но ее направили в Небесную Стражу, где служила Латта. Сестер и братьев старались не разлучать, даже если жизнь развела их пути.
Как они ссорились с Латтой перед окончанием школы! Даже подрались однажды, с визгом и тасканием друг друга за косы. Латте не терпелось в армию, она считала это своим долгом. Анге всегда любила технику, она полагала, что принесет куда больше пользы на космических верфях, где мужчины и женщины создавали все новые и новые корабли.
Потом они помирились, конечно. Даже поревели, обнявшись.
– Ты иногда так ведешь себя, словно у тебя нет сестры, – с обидой сказала Латта. – Я даже думаю, ты была бы рада, родись в одиночку.
– Ага, слопала бы тебя в мамином животе и жила припеваючи! – кровожадно оскалилась Анге. – А так никуда от тебя не деться…
В итоге Латта пошла в Небесную Стражу, Анге окончила технические курсы и отправилась на орбиту – вначале рядовым монтажником, потом бригадиром. Они часто созванивались, иногда писали друг другу старомодные письма на шелке – в школе обе девочки получали высшие баллы за каллиграфию. Но теперь судьба вновь их свела – Анге была под началом сестры, получающей от этого искреннее удовольствие.
Пост был одним из второстепенных в общей системе планетарной обороны. Центральный район, включающий столицу, несколько индустриальных кластеров и сам Центр Космической Обороны, прикрывали большие «двухномерные» базы, радарные поля, ракетные и лазерные базы. «Пятиномерные» посты были артефактом древности, служили для контроля нижних слоев атмосферы и по большей части фиксировали нарушения полетных зон гражданским авиатранспортом и падение мелких метеоритов. Один радар, одна стартовая позиция зенитных ракет (уже лет десять как заброшенная и снятая с дежурства), старенький генератор бесперебойного питания, легкий флаер и одно здание контроля – на самом деле даже не здание, а снятый с колес автофургон. Аппаратура тоже была древней, частично построенной еще на электронных лампах. Самым современным устройством поста была кофеварка, подаренная подшефной школой год назад.
– Обломок, – сказала Латта, отходя от сестры и включая кофеварку. Прибор загудел, перемалывая кофейную кору и обдавая ее горячим паром. – Каждый месяц что-то падает. Давно пора чистить низкие орбиты, никак финансирование не выделят. Дождутся столкновения…
– Точно обломок? – спросила Анге.
– Размер около глана, – сказала Латта. – Падал медленно, значит, масса невелика. В километре от поверхности развалился и исчез с радара. Оповещения не было, значит, базы его вообще не зафиксировали, пока не разогрелся от падения. Я думаю, кусок термоизоляции или кислородный баллон. Их постоянно теряют.
Анге кивнула. Все так. Анге и самой доводилось упускать в открытой космос предметы. Термоизоляцию или баллоны она ни разу не теряла, а вот электрическое сверло, бухту кабеля и пакет с пластиковым крепежом – случалось. Начальник монтажников даже грозился списать ее на поверхность и орал про «руки-крюки» и что «таких инженеров надо кошакам засылать вместо диверсантов».
И все-таки ответ сестры ее не полностью удовлетворил.
– Смотри. – Она вывела запись на монитор. – Там потеря скорости резкая пошла, в последние секунды
