– Уже недалеко, – успокоил его Череп. – Под ноги смотри только. Сезон спаривания, змей полно.
Кат едва не подпрыгнул. Нет, к змеям он привык за лето, проведенное в замке Призрака, в Рамони, но вот этот шланг в руку толщиной, стремительно метнувшийся под ногами – это тоже змея? Маловато мы знаем о фауне левого берега…
А уж убежище без проводников он бы вообще не нашел. Даже если привести на место и сказать, что оно здесь, под ногами. Выходы вентиляции прятались в грудах мусора и остатках то ли школы, то ли офисного здания. Нежилого точно. Вход был прикрыт перевернутым грузовиком без колес, с пробитой много лет назад пулеметной очередью кабиной. Если не знать, так это последнее место, где Кат стал бы искать лаз, очень уж жалко и нетронуто последние лет двадцать выглядели останки машины.
Все-таки это была раньше школа. Стопка стенгазет в углу, сквозь пыль просвечивают раскрашенные цветными фломастерами заголовки, невнятные фотографии и узор по краю. Дальше поломанные парты – взрослый не влезет. Стулья. Свернутые в трубку карты несуществующего мира. Череп уверенно вел всех по длинной путанице коридоров. Типичный подвал, стены – где бетон, а где и кирпич. Без изысков.
– Сейчас в гнездо дракона придем, будем думать, как жить дальше. Книгу спросим… – объяснял лысый.
Впрочем, они все здесь лысые. Капюшоны скинули и вокруг выбритые до синевы головы. И татуировки у каждого. Разные, но в одном стиле. Палочки, точечки.
– Вы… всегда поступаете, как книга скажет? – осторожно, чтобы не обидеть, уточнил Кат.
– Всегда. Ни разу не ошиблась, – уверенно проронил Череп. – Ей три тысячи лет, врала бы – давно бы забыли о ней люди. А ведь нет…
Да… Над гнездом этого самого дракона поработали от души. Никаких столбов с пытками и говорящих тараканов, конечно. Красные и золотистые полосы ткани, иероглифы какие-то в самых неожиданных местах: на полу у входа, например. Освещено скудно, плошки с маслом еле горят, зато их много. У дальней стены что-то вроде пюпитра для нот – из него, наверное, и сделали. Обмотанный красной тряпкой узкий высокий пьедестал, на котором лежала книга. Маленькая, потрепанная, даже издали видно, что не очень давнего довоенного издания. Рядом с ней поблескивали три золотые монеты.
За постаментом висела здоровенная простыня всего того же красного цвета с искусно изображенным золотой краской драконом. Китайским, разумеется, с длинными усами, тонкими изогнутыми лапами, крыльями из спиралей и загадочным взглядом выпученных глаз.
– Располагайся на подушке, говорить будем, – церемонно сказал Череп. Прошелся по залу, заставляя качаться пламя коптилок, и вполне буднично прихватил книгу и монеты.
Весь пол был усыпан подушками. Большими и маленькими, квадратными и вытянутыми, то плоскими как блин, то выпуклыми, словно снятые с диванов валики.
Кат выбрал самую большую, обшитую по краю тяжелой бахромой.
– Это тоже знак, – заметил Череп, садясь на соседнюю не глядя. – Выбор воина.
Остальные расселись кто где, не стараясь собраться вокруг лидера. В зал шли и шли люди, молча садились, подливали масло в лампы. Запахло благовониями. Только Филя сидел неподалеку, неподвижно, внимательно изучая Ката взглядом. Пристально смотрел, не мигая, как-то даже неуютно стало. Оба зрачка правого глаза уперлись прямо на сталкера, пугающе, как двустволка.
– Мы квиты, – сказал Череп, подбрасывая в ладони монеты. – Ты спас мою сестру, а она – тебя.
Сестру?! Филя кивнула в ответ на ошарашенный взгляд Ката и улыбнулась. Едва-едва, будто наметив изгиб тонких губ.
– Ее зовут Фелиция. Там, на улице, она представляется Филиппом – проблем меньше, – продолжал Череп.
В голове Ката сложилась наконец мозаика – и слишком тонкие пальцы, даже для недокормленного подростка, изящное лицо, да и смешные красные сапожки в тот раз. И голос. Пусть хрипловатый, но какой-то… не мужской.
– Так вот, – не давая опомнится, продолжал Череп. – Никто никому больше не должен. Завтрашний день в тумане. Пора спросить Книгу о будущем.
– Давай лучше так… – перебил его Кат. – Я расскажу, что происходит в городе. И что я предлагаю. А потом спросим мнение… книги насчет будущего. Да и ваше не помешает.
Присутствующие один за другим начали петь какой-то гортанный звук. Единую ноту. Воздух в зале сгустился, наполнился этим единым отзвуком, как дрожанием остановленного колокола.
– На военной Базе возле водохранилища хранятся замороженные до войны зародыши. Будущие нормальные люди, если подсадить их в матку. Раньше не было схемы их распределения в криобанке, но я… Я принес ее из другого места. Но сейчас власть на Базе в руках Зинченко. У него есть проект развития, и он использует все эти осколки прошлого только для производства новых солдат…
Кат старался говорить понятнее для этих детей природы, но иногда сбивался на привычные термины. Его внимательно слушали, не перебивая. Даже висящий в воздухе звук не мешал разговаривать почти шепотом. Все было слышно на весь зал.
– Что нам до того? – спросил Череп.
– До эмбрионов? Да никакого. Вы все цель первого этапа проекта Зинченко. Очистить город от всех – от банд, от мутантов, от мортов.
– Силами Базы? – Череп негромко рассмеялся. – Да они на левый берег даже зайти боятся!
– Военные объединятся с викингами… – ответил Кат. После этого в зале воцарилось молчание, только эхо звука впитывалось в разноцветную ткань, исчезало в ней. – И захватят все форпосты. Людей тогда хватит.
– Это… – помолчав, сказал Череп. – Это меняет дело. Но что мы можем сделать?
– Для начала понять, что мой план – не услуга за услугу. Это в ваших интересах. Не меньше, чем в моих.
– Так…
– Мне рассказали первую часть проекта. Подробно. По дням. Викинги пока выжидают, и военные Базы по приказу Зинченко начнут первыми. Послезавтра все начнется на форпосте «Площадь Ленина», захват убежища, новая власть, пленение жителей. И я этому помешаю, как смогу.
Кат почувствовал, что устал. Уговаривать Черепа и его детей дракона? Надо бы. Надо встать, вспомнить командный тон голоса и произнести речь. Только сил нет. И перед глазами стоят умирающие пленники Рагнара у столбов, крысы Монфокона, сминаемый лавиной пауков Лысый.
– И какой у тебя план? – пересыпая монеты
