– Но ты хочешь быть со мной, – Хан не спрашивает. Он утверждает. И мягко поглаживает подбородок доктора, удерживая себя от поцелуя. – Поэтому мы попробуем. Как разберёмся с Саратогой.
– Ладно, а теперь будь добр просто нажать на чёртову кнопку и дать мне хоть немного чёртова пространства, пока я не сдох на месте от этой грёбаной боли!
Это всё он выпалил единым махом, а когда Хан отстранился, завернул крыло вперёд и с судорожным выдохом ухватился за его вершину, чуть ли не выворачивая суставы на себя.
Что творится с душой Леонарда, из-за чего крылья так мучают его?
Хан, всматриваясь в мучения доктора, нажимает кнопку запуска лифта.
Боль в крыльях имела тысячи вариаций, полутонов и особенностей. За множество бессонных ночей МакКой научился отличать их, как сортировщики дорогих сигар – оттенки табачных листьев. Иногда крылья ныли, иногда – ломили, иногда возникало ощущение, что в них ковыряются ножом. Иногда их дёргало. Порой – сводило судорогой. В худшем же случае боль была спазматической, сильной, непрекращающейся и выворачивающей суставы.
Вот такая как раз была сейчас. Она живо вышибла из головы все лишние мысли – и про Хана, и про заражение на Саратоге. Кое-как, закусывая губу и наверняка бледнея от боли (судя по провожающим взглядам), он вымученно кивал на приветствия своих в медотсеке, кое-как заставил себя пройти ровным шагом. Мир белел и покрывался сверкающей пылью, мечущейся и скрывающей под собой картинку.
В кабинете, куда Хан проскользнул за ним следом, МакКой трясущимися руками вытянул из-под стола бутыль и, не размениваясь на стаканы, хлебнул из горла. Спиртовый пылающий ком рухнул в желудок, возвращая связь с реальностью. Он чуть не задохнулся, закашлялся и рухнул в кресло, жадно вдыхая прохладный кондиционированный воздух. Боль в крыльях чуть утихла. По крайней мере, соображать сделалось возможным.
– Пропасть, – выругался вслух, глядя в крышку стола. Потом заставил себя поднять голову. Не хватало ещё отдавать приказы невнятно. – Значит, слушай: нам надо уничтожить все образцы с планетоида так, чтобы возможная зараза из них не попала куда не надо. Самое лучшее – упаковать в контейнер с силовым полем и запустить его куда-то на ближайшую звезду. Изолятором для живунчиков с Саратоги я займусь сам, а вот лаборантов придётся инструктировать тебе. Ранее мы с такой заразой дела не имели, а тебе я действительно доверяю – глупостей не наделаешь. Вышлю ребяткам распоряжение, чтобы они тебя слушались. Как закончите упаковку, отчитаешься мне – в любой форме. А там уже будем согласовывать, куда кинуть этот ящик смерти. Вопросы.
– Я понял, – Хан подошёл и забрал из его руки бутылку. Принюхался, поднеся горлышко к носу. Поморщился. – Жуткая гадость. И от боли в крыльях она тебе не поможет.
– Она помогает мне не грохнуться в отключку от боли – уже немало. Иногда, если везёт, после неё можно заснуть. – МакКой взял падд, еле заставляя себя сосредоточиться на реальности, и принялся набирать приказ-инструкцию для лабораторий. – А твоих комментариев я не просил.
– Да, я заметил. Я промну их тебе. – Он понюхал бутылку ещё раз, теперь сморщился сильнее. Отставил. – Меня учили делать массаж крыльев.
МакКой несколько раз не смог попасть по кнопке «отправить». Кое-как попал и отложил падд к бутылке. Посмотрел на Хана. Спокоен, даже крылья мирненько за спиной уложил. А вздумай он тут раскрылатиться – папки с полок посшибал бы.
– Послушай, красота моя ненаглядная. Мы на работе. Изыски прибережём для вечерних посиделок с вязанием, а сейчас – приказ ты получил. Марш выполнять.
Он поднимает на него взгляд – светлый до прозрачности.
– Есть, сэр, – говорит таким голосом, которым обычно “есть, сэр” не говорится. Разворачивается, прошуршав перьями по стулу, и скрывается за дверью.
МакКой берёт со стола бутылку и щедро хлебает адскую жижу ещё раз.
– Повторять процедуру до наступления желаемого уровня работоспособности… – сипит в рукав, радуясь, что ни Джим, ни чёртов чернокрылый этого не видят.
МакКой, сдававший Джиму медотсек, выглядел ужасно. Он был серым, двигался резко и отрывисто. Пах алкоголем. На вопрос о самочувствии огрызнулся, что у него всё в пределах нормы. На вопрос, сколько он не спал, отвечать вообще не стал. И не будь он так остро необходим здесь, Джим его приказом отправил бы отдыхать… но он был необходим и сам это прекрасно понимал.
В медотсеке при этом никаких недочётов не обнаружилось: шесть изолированных двухместных палат переоборудовали в трёхместные, настроили системы очистки. При необходимости можно было притащить ещё коек, места хватало, просто не раскрылатишься.
К назначенному сроку Кирк, Боунс и Скотти засели в небольшой кабинет, откуда можно было следить за очисткой шаттлов в предангарном помещении. Его – помещение – Скотти сдал ещё раньше МакКоя. Всё должно было пройти гладко.
В 1900 по корабельному времени от Саратоги отделились два стандартных шаттла и медленно поплыли по направлению к Энтерпрайз.
– Ну, поехали, – проговорил Кирк себе под нос. – Надо будет коек всё-таки в палаты натащить. Как думаешь, сколько там? – это к Боунсу.
МакКой вскинул голову – до этого сидел, что-то чертя пальцем на столе.
– А они что, перед отлётом не сообщили?
– Мы больше не связывались. Да и я думаю, не до того им было.
По плавной дуге шаттлы подплывают к нужному шлюзу. Первый шаттл опускается на белый пол предангарного помещения. Закрывается люк.
– Ну, с богом, пошла декомпрессия, – бормочет Скотт, вручную начиная очистку. Можно бы и автоматически, но Джим больше верит рукам Скотти.
Сначала он включает силовое поле, потом стабилизирует радиационный фон. Судя по датчикам – Джим заглянул через плечо инженера – радиация была, хоть и слабая. Радиация неизвестного происхождения, как и на планетоиде.
– Скотти, зарегистрируй параметры радиации, вышли Споку, – просит Джим.
– А, подождите, капитан! – Скотти запускает второй этап очистки. Потом выполняет просьбу Джима.
Падд МакКоя пищит входящим.
– Ой, моя красотуля большекрылая из лабораторий, – саркастически бормочет доктор, встряхивая крыльями. По диагонали просматривает сообщение. – Джим, все образцы запечатаны в двойное силовое поле и герметичный вакуумный контейнер… тоже с силовым полем. Поле программировалось отдельно. Готов к сбросу хоть сейчас, осталось найти звезду.
– При Споке его так не назови…
Джим продолжает следить за очисткой. После
