– У них там хоть на поясах нормальные настройки? – натянуто интересуется МакКой. – А то не хватало ещё дополнительно возиться с декомпрессией.
– Уж извини, но об этом они должны были сами позаботиться.
Очистка проходит нормально, хотя Скотт и сидит как на иголках. Первый шаттл поднимается и переправляется в ангар, где его уже должна ждать отборная команда медиков в поясах жизнеобеспечения. После закрытия дверей его место занимает второй.
– Боунс, – Джим не оборачивается к нему, – иди к своим. Пояс надел?
– Ты бы ещё спросил, не забыл ли я дышать, – он поднялся, взлохматил волосы Джима – слегка, – и ушёл, тихонько ругая работу, жизнь и космос.
После очистки второго шаттла оказалось, что спаслось только 20 членов экипажа со всей Саратоги. 18 (из них 13 больны ветрянкой) людей, андоррианец и дельтанин. Джим мысленно посочувствовал ему – дельтанину, как представителю очень чувствительной расы, было не в пример сложнее выносить весь обрушившийся на него ужас. Их оперативно осмотрели на месте, развели по палатам (Джим и Боунс сопровождали, Скотти остался регистрировать данные с очистки шаттлов) и разнесли по палатам по паре трибблов. Финальная стадия проверки – соседство с живыми существами. Одна из девушек – как раз у палаты, за которой наблюдал сам Джим, просто подняла его с пола, прижала к себе и расплакалась. На ней была свежая форма энсина.
МакКой как будто посерел ещё сильнее.
– Снять пояса, – скомандовала Кристин по интеркому, когда трибблы были разнесены, двери закрыты и силовое поле активировано. Джим смотрел, как плачущая девушка перекладывает триббла себе на колени и пытается непослушными пальцами деактивировать пояс. Она бы и не смогла, если бы мужчина-научник, справившись со своим, не помог ей.
– И сколько контрольный срок? – Джим ловит через стекло палаты заплаканный взгляд девчонки. Девчонка, действительно. Совсем молоденькая, лет двадцать.
– По беглому опросу я так понял, что от заражения до смерти проходит от получаса до… – МакКой замялся, – нескольких секунд. Мы ставим контрольное время два часа.
– Два часа я тут не выстою…
Девчонка, прижимающая триббла, подходит к стеклу, смотря на него. Джим тоже делает шаг вперёд, а она, эта малышка, кривит старательную улыбку и показывает ему большой палец.
– Боунс, мать твою…
У Джима голос срывается. Он улыбается ей в ответ и показывает знак «ок», а у самого ком к горлу подкатывает.
– Ну так иди, раз не выстоишь, – МакКой кивает Кристине, которая указывает на какой-то датчик, и она уходит. Сам доктор тыкает что-то на голопанели у себя за столом, потом включает встроенный интерком. – Внимания всем, ребята. С вами говорит старший офицер медицины корабля «Энтерпрайз» Леонард МакКой. Я и мои коллеги на восемьдесят процентов уверены, что вы не заражены, но убедиться всё же не помешает. Считайте это простой перестраховкой. Сейчас вам надо отдохнуть и постараться не думать о плохом. Гладьте трибблов, пейте побольше воды. Особенно это касается народа с ветрянкой – это не рекомендация, а приказ. Не волнуйтесь, всё плохое позади. Через два часа вас ждёт осмотр. Конец связи.
Он вырубает интерком и откидывается в кресле.
– Чёрт знает что, Джим.
– Через пару часов дай мне знать, как они.
Джим подмигивает девчушке, которая снова плачет – видимо, теперь от того, что сказал МакКой. От облегчения. И уходит.
Хан лично стабилизировал поле в хранилище проб с планетоида. Остальных лаборантов он отпустил по своим делам – нечего штаны просиживать. Убедившись в стабильности поля, задал ему срок действия «до отмены» и пошёл в медотсек. По корабельным часам (2413) выходило, что Леонард в лучшем случае не спит уже 16 часов. А судя по его состоянию, не спит он куда дольше, при этом работая на износ.
Доктор обнаружился в медотсеке. Это было ожидаемо.
Он до сих пор был в поясе жизнеобеспечения (что радовало). Выходил из двери, ведущей в коридор с палатами-изоляторами, и попутно наговаривал ассистенту, невысокой блондинке с перекинутой через плечо косой и светло-сизыми крыльями. Как понял Хан, она оставалась за старшую на гамма-смену.
– Мать вашу, не хватало нам ещё ветрянки на корабле, – ворчал доктор, – где они её взяли, спрашивается? Они бы ещё в наш век потливую горячку откуда-нибудь припёрли. В общем, на ночь их закроешь на всякий случай, а тех, которые не конопатые, не запирай, но подержи до утра. Как-нибудь мягко наври, почему мы их до сих пор не выпускаем – и раздай снотворное. Пусть отдохнут, и так натерпелись. Дозы все рассчитаны, в их личных делах. Вопросы?
– Нет, сэр, – отозвалась девушка. – Вы тоже отдохните.
Доктор что-то буркнул, хлопнул её по плечу, и женщина, качая головой, скрылась за дверью изолятора.
– Я так понимаю, ты отказался? – подал голос Хан, подходя к нему ближе. Сказать, что Леонард плохо выглядит – ничего не сказать, Хан видывал и трупы посвежее.
Доктор поднял на него взгляд, потирая висок указательным пальцем.
– Я так понимаю, у тебя есть идеи, как мне заснуть с этой болью, кроме лошадиной дозы седативных или пол-литра спирта.
– Есть. – Хан мягко приобнял его, но тут же отпустил. Вряд ли доктору поднимет настроение его настойчивость. – Тебе нужен отдых. Психологически, физически и даже профессионально. И… Леонард, – он сделал голос тише, – если ты будешь спорить, я прибегну к нечестным методам убеждения.
– Прибегай, – он тяжело вздохнул и сунул падд в поясной чехол. – Хотя я предпочёл бы добрую фею, которая бы позволила без душа стать чистым и мгновенно перенесла в кровать с грелкой и стаканом виски на тумбочке.
– Пойдём. – Хан берёт его за руку и тянет за собой. Доктор, слава богам, не сопротивляется. – Грелку я тебе организую.
В каюте Леонард сразу, скинув поясную сумку на кресло, идёт в душ. Хан реплицирует ему грелку и горячий чай. Виски у доктора точно есть и без того.
В каюте душно, пахнет алкоголем и, при отсутствии мусора, есть жуткое ощущение неуютности. Сингх, задавая параметры на проветривание, думает, что в следующий раз нужно пригласить доктора к себе. Когда обустроится после погрома.
– Ты всё ещё не веришь в мой рассказ о крыльях? – этой фразой Хан встречает доктора, вышедшего из ванной.
Он бросает мокрое полотенце на стул и с выдохом падает на кровать, прямо поверх скомканного покрывала.
– Я похож на того, у кого есть время верить?.. – бормочет невнятно.
– Ты похож на того, кто не оставляет себе времени жить
