– Пока мы с тобой говорили, чесались немного… Но не до того было, сам понимаешь.
Джим снова ёжится. Теперь, когда МакКой напомнил, зуд ощущается сильнее. Да и удивление его…
– Хан был прав, – заявляет он неожиданно. Вид всё ещё ошарашенный, но он уже встряхивается, принимает обычное угрюмое выражение. – Что я сделал? Не стал скрывать от тебя свои проблемы. Впервые за шесть последних лет. И ты... облинял. А!.. – он махнул рукой и развернулся по направлению к ширме. – К чёрту! Мне нужен чай!
– Эм, погоди… – Джим говорит это не особенно громко, но Боунс всё равно останавливается, – пока мы тут от всех скрыты… почеши, а? Мне не дотянуться, да и… несолидно.
Голографическая лампа казалась крохотным островком света посреди залитой звёздным сиянием обзорки. Пашка голосовал за то, чтобы лампу оставить, и теперь на голографированном матрасе лежал возле неё, читая голографические же книжки, имитации настоящих бумажных. Рядом с ним спал Сулу – экономично завернувшись в крылья и подложив под голову одну из чеховских книг в мягкой обложке. Неподалёку дрых Хейли, умудряясь делать это сидя, свесив вниз лохматую голову и чуть ли не клюя носом собственные колени; Скотти создал для Ухуры и Чи два плотных голографических пледа довольно уютной красно-чёрной клетчатой расцветки, хотя МакКой подозревал, что это просто типичный рисунок с типичного шотландского килта. Сам уснул рядом, без пледа.
Среди симфонии сонного дыхания МакКой слышал по-старому пуховое сопение Джима. Спал он беспокойно, давно уже сбросив плед и сбившись в комок под собственным крылом. Перья подрагивали. Во сне он пару раз протягивал руку по матрасу и вроде как пытался кого-то нащупать. Спока, скорей всего.
МакКой видел это с дивана. Его оттуда на матрас не отпустил Хан. Теперь сверхлюдь обнимал его со спины, тесно прижимая к себе и до груди укрывая своим полусвёрнутым крылом. МакКою не спалось, и от нечего делать он сравнивал сны Джима и Хана. Джиму было беспокойно. Он во сне думал о корабле или о чём-то тоже таком, тревожащем; Хан даже спать умудрялся величественно. МакКой спиной и основаниями крыльев ощущал, как мерно вздымается-опускается в такт дыханию его грудная клетка. Само дыхание было глубоким и размеренным. Крыло ровно и мягко накрывало сверху, у перьев был сухой, здоровый запах.
Джим мёрз и дёргал во сне верхним крылом, пока Пашка, вздыхая и бурча под нос, что он тут не нанимался, не дополз до него и не укрыл заново пледом.
От Хана ощущалось ровное тепло. Он умудрялся не мёрзнуть сам и греть МакКоя – перед сном он настоял на том, чтобы объединить поля поясов.
От Джима пахло, скорей всего, кофе, абрикосовыми пончиками и перьями. От Хана тянуло чем-то хвойным, как тогда, на планетоиде.
Пашка притушил лампу. Островок света тревожно замерцал, тая, и превратился в неверное золотистое пятно. МакКой прикрыл веки. Сон – зыбкий, тревожный, как этот свет, замерцал перед ним, почему-то серебристо-чёрный, с редкими жёлтыми проблесками – свет фонаря сквозь воду; и сквозь эту же воду МакКой услышал тихое шуршание чьих-то крыльев. Он открыл глаза – в них как будто песка насыпали, а веки сухо горели, – и увидел тёмную громаду крыльев Спока. Остальные уже спали. Дыхание Хана на миг сбилось, потом стало уже другим; не как у спящего. Он стиснул МакКоя чуть сильней, вжимая в себя.
– Спок, – тихо позвал МакКой, чтобы никого не разбудить.
– Доктор, я не хотел вас тревожить.
– Что-то случилось?
Спок подумал, прошелестел крыльями и опустился на корточки у дивана.
Его глаза – нечеловечески красивые (верно отмечал порой Джим), мерцали в полумраке, как у кошки.
– Нам удалось связаться с Ипсилоном-5. Причиной поломки трансиверов на станции была ионная буря, но сейчас всё в порядке. Флот принял наш сигнал о помощи. В ответ они прислали краткое видеосообщение с заверением, что помощь уже в пути.
Спок умолк на пару секунд, и МакКой осознал, что смотрит вулканец ему за плечо. На Хана.
– О вас, стажёр, не было ни слова. Я пока что не отправлял подтверждение того, что мы получили сигнал. Фронт той самой ионной бури сместился, и благодаря этому у нас есть ещё около часа, чтобы создаваемые ей помехи скрывали факт принятия нами сообщения. Я сомневался в ваших словах, но более – нет.
– Стоп, – МакКой сказал это шёпотом, но получилось всё равно громко. – Какие ещё слова? Кто кому поверил?
– Мои слова, Леонард, – прямо у уха тихий и холодный голос Хана. – Наш разговор с коммандером, за который ты ругал меня. Я убедил его, что флот не станет нам помогать. Он нас уничтожит.
– Сообщение не походило на записанное в спешке. У них не было причин не задать логичный вопрос о состоянии самого опасного преступника в галактике, – добавил Спок. – У нас есть час, чтобы придумать, как обезопасить собственный корабль.
Вот оно, свербевшее предчувствие какой-то жопы. МакКой, пока плохо осознавая, что именно происходит, уже знал: ничего хорошего. Точно. Он приподнялся на локте, глядя на коммандера.
– Да что, чёрт возьми…
По крыльям Спока словно волна прошла – перья встали дыбом и улеглись.
– Потому что нас не оставят в живых, доктор. Устранят, как потенциальных разносчиков болезни.
Рука Хана, прижимающая МакКоя, чуть расслабилась и начала успокаивающе поглаживать его.
– Я думаю, мы что-нибудь придумаем. Многое зависит от реакции капитана на эту новость… но он уже знает. Да, капитан?
Джим, чьё беспокойное ворочанье минуту назад сменилось спокойным и мерным вздыманием крыльев, пошевелился и медленно сел.
– О побеге нечего думать. Мы будем спасать весь корабль, – Спок, оглянувшись на него, проговорил это быстро, словно боясь, что ещё секунда – и договорить не дадут. – Можно увести корабль с текущего положения и проложить курс вдоль фронта ионной бури – её отголоски рассеют наш варп-след и затруднят преследование. Это позволит выиграть время.
МакКой просто всей спиной ощущал одобрение Хана и неожиданно – мелькнуло вспышкой озарения – выдал:
– Мы не можем уйти с места, гоблин. Нам Саратога нужна, потому что лично я не рискну снять щиты и сунуться на нижние палубы для исследования. На Саратогу можно транспортироваться отсюда. А нам нужны заражённые и нужна лаборатория, потому что единственный чёртов шанс доказать, что у нас носы не зелёные – это узнать причину заражения.
Джим смотрел на них – в этом освещении – да
