– Все хорошо, просто замечательно. – Я выхватила из ящика стола салфетку и шумно высморкалась. – Прости. Я не могу поверить, что ты вернулся. Что все это было?
– Это был самый плохой – наихудший – день в моих жизнях, – сказал он с большим чувством.
– Мне необходимо увидеть тебя; давай я сяду. – Я не могла поверить, что это действительно он. Я хотела видеть его глаза, чувствовать его прикосновения – чтобы удостовериться, что одна из частей кошмара подошла к концу. Я достала зеркальце и быстро вставила в уши наушники. – Где ты был? Я звала тебя целую вечность. Все было совершенно ужасно? – И слезы снова заглушили мой голос.
– Не плачь, Алекс, пожалуйста. – Кэллуму тоже было трудно говорить, и я наконец-то поймала в зеркале его отражение. Его прекрасное, знакомое лицо перекосила боль, глаза потемнели, непослушные волосы торчали во все стороны. Он встал у меня за спиной, и в зеркале я увидела, как одной рукой он крепко обнимает меня. После долгих усилий я могла почти ощущать на себе его руки – и это было слишком большим счастьем для меня. У меня из глаз по-прежнему текли слезы, и плечи мои дрожали. Он позволял мне плакать, что-то ласково шепча и гладя мои волосы.
Когда наши эмоции наконец несколько поутихли, я выпрямилась и пробормотала, извиняясь:
– Прости, Кэллум, я не хотела; это было так страшно. – Я потянулась к нему, чтобы погладить его лицо, и уловила намек на его кожу, когда мои пальцы скользили по воздуху вокруг него. – Что случилось?
– Я собирался спросить тебя о том же. У меня не было времени поговорить с кем-то еще.
– Что тебе уже известно? Я имею в виду, был ли ты вообще поблизости? – Я достала из коробки еще одну салфетку и промокнула глаза, заметив по ходу дела, что потоки слез в который раз смыли косметику, с помощью которой я пыталась замаскировать свои синяки.
Кэллум быстро сжал пальцами переносицу.
– Я был с тобой почти каждую минуту, Алекс. Каждую свободную минуту каждого дня вплоть до сегодняшнего. Это было безумно тяжело.
– Значит, ты был вчера в пабе и слышал, что Роб рассказал о Кэтрин?
– Да, и мне пришлось выбирать. – В его голосе была отчетливо слышна боль. – Решение, которое я принял, было неправильным.
– Роб сказал тебе, что она поедет в Корнуолл, – продолжал Кэллум. – Утром я увидел тебя на станции и понял, что ты собираешься сделать. Я не хотел, чтобы ты дралась с Кэтрин в мое отсутствие, но знал также, что мне необходимо некоторое время, чтобы добраться до этого места, и рванул туда без промедления. – Он посмотрел на меня знакомым скорбным взглядом. – Я быстро передвигаюсь, но все же не Супермен. Я знал, что не успею добраться туда, так что решил подождать в Суиндоне, где поезд делает остановку, чтобы убедиться, что все в порядке. Я понадеялся, что, может, найду способ поговорить с тобой, когда увижу, как-то поддержу тебя, ну, сама понимаешь. – Его рука обнимала меня так, будто он никогда меня не отпустит. – Но увидел я только Кэтрин, и ее аура выглядела так, что было понятно, как ей плохо. У нее определенно не было с собой амулета; я смог почувствовать это. И решил, что ты победишь ее – ведь ты уже дралась с ней и получила амулет обратно.
– Если бы так, – тихо сказала я. – Она заключила соглашение с Робом и вчера вечером отдала ему амулет. Она, должно быть, понимала, что Корнуолл достаточно далеко, чтобы там не достали ее ни ты, ни он.
– Ничего странного, что она хотела избавиться от амулета, и трудность заключалась в том, чтобы при этом не навредить самой себе. Я пытался, чтобы она была как можно несчастнее, когда носила его, но у нее и так серьезная депрессия, так что это было непросто.
– И как же ты нашел меня? Что ты для этого сделал?
На его лице снова отразилась боль.
– Я уже возвращался – бежал что было сил и вдруг услышал зов. Я не сразу разобрался, что к чему, потому что, казалось, я услышал два голоса, один из них явно был твой. Я так обрадовался; подумал, это значит, ты вернула амулет. – Он немного помолчал, его свободная рука скользнула вниз к моему запястью. – Но, оказалось, зов услышал не только я.
– Да. – Меня всю передернуло при этом воспоминании.
– Кто это был?
– Лукас. Он…
– Лукас! – взорвался Кэллум. – Я мог бы и догадаться, кто во всем виноват. – Его брови сошлись, и вид у него стал донельзя хмурым. – Подожди, я доберусь до него…
– Ты не можешь этого сделать; он исчез.
Его лицо исказил ужас.
– Значит, Роб… – Он не закончил фразы, да в этом и не было необходимости. Я молча кивнула.
– Мне сказали, что сообщат, когда он придет в сознание. Но я не жду этого известия.
– Он наверняка сопротивлялся. – Губы Кэллума сжались в одну линию, когда он подумал о случившемся.
– Да, он это и делал. Это было кошмарно. А я ничем не могла помочь. – Мой голос сорвался, но я сделала глубокий вдох и продолжила: – Я пыталась, но Лукас получил, что хотел и теперь вот исчез.
– Так что, в конце концов, с ним произошло? – наконец спросил Кэллум.
– Не знаю. Он стоял склонившись над Робом, и я не могла выносить этого. – Мой голос снова подвел меня, но мне было необходимо продолжать: – Я попыталась встать между ними, чтобы он не добрался до Роба, но у меня ничего не получилось. Внезапно Лукас оказался покрыт то ли блестками, то ли искрами. После чего исчез, и от него осталась только лужица, которая потом ушла в землю. – Я молчала, снова представляя себе это.
– Странно, – нахмурился Кэллум. – С Кэтрин было не так. Она взорвалась – искры были повсюду.
– Так что я с ним сделала?
– Не знаю – может, он исчез.
– Возможно, я еще больше рассердила его, – сказала я вслух. Но что-то не сходилось. Судя по тому, что я видела, Лукас не сможет вернуться.
– Ну, об этом мы узнаем сегодня вечером по тому, придет он в собор Святого Павла или нет. Я буду ждать его. – Вид у Кэллума был зверским.
Я вздохнула.
– Это такой кошмар. Роб был жадным, бездушным и злым, но он не заслужил своей участи. Никто такого не заслуживает.
Кэллум выглядел сконфуженным, не понявшим произошедшего:
– Я знаю, он своего не упустит, но это довольно грубое его описание. Что еще он сделал тебе?
– О, ты даже представить себе не можешь. Он забрал мой амулет и мою флешку, чтобы донести все это до газет.
На лице Кэллума читалось непонимание:
– Флешку? Я что-то упускаю из виду?
– Ах, да – я ведь не говорила об этом, верно?
