– Правда? Какая жалость. – Его рука нашла мою. – А ты не хочешь повторить попытку? Хотя бы для того, чтобы помочь моему выздоровлению?
– Это заманчивая мысль, Роб, но нет. Мы с тобой решили, что стремимся к разным вещам.
– О, ну, может быть, позже. – Он выглядел таким самодовольным и самоуверенным, и я опять удивилась, что же я могла некогда найти в нем. – Значит, я был без сознания четыре часа, но забыл все события четырех недель?
– Скорее пяти-шести, – пришлось быстро уточнить мне, так так в коридоре послышались голоса. – А пока ты был без сознания, тебе снилось хоть что-то?
– Не-а. Я шел в паб, а затем внезапно проснулся здесь, слушая твою околесицу. Так что ты там говорила?
Я засмеялась как можно убедительнее:
– Это действительно была просто околесица. Сестра велела поговорить с тобой, сказав, что так ты скорее придешь в себя. Думаю, я рассказывала о какой-то школьной поездке или еще о чем-то подобном. Я уже успела забыть, о чем именно. – Когда я говорила это, в дверь вошли родители Роба, на лице его мамы сияла улыбка, а папа по-прежнему смотрел на меня с подозрением.
– Ты все еще здесь? – нахмурился он. И я поспешила отойти от кровати, чтобы иметь возможность удалиться, прежде чем начнется обсуждение того, а что, собственно, происходит.
– Я уже ухожу, мистер Андервуд. Пока, Роб, рада снова видеть тебя среди живых.
– О, о’кей, Алекс. До скорой встречи. Да хватит тебе, мама, что, как ты считаешь, ты делаешь? – Последние слова прозвучали приглушенно, поскольку миссис Андервуд заключила сына в крепкие медвежьи объятия. Я торопливо направилась к двери.
За пределами больницы на улицах было полно людей. Снова наступил час пик. Я понятия не имела, где нахожусь, поскольку приехала сюда на «Скорой помощи», но знала, кто мне может помочь. C чувством удовлетворения я посмотрела на браслет на моем запястье. Золотые прожилки сверкали в лучах заходящего солнца. Я достала наушники:
– Кэллум, все о’кей. Приходи за мной, когда сможешь. Я иду по… – Я сделала паузу, потому что дошла до перекрестка и прочитала табличку с названием улицы. – Тоттенхэм-Корт-роуд. Я тебя жду.
Кэллум объявился в течение нескольких минут и быстро провел меня на тихую площадь, где можно было без помех посидеть и поговорить. Несмотря на усталость, я была очень взволнована и едва могла усидеть на скамейке в углу, на которой разместилась, пристроив зеркало на подлокотнике, блаженствуя, оттого что Кэллум рядом. Он был прямо за мной, и его определенно удивляло мое поведение.
– Алекс, ты в порядке? – мягко спросил он. – Все кончилось… плохо?
– Вовсе нет – Роб прекрасно себя чувствует!
– Что? Что ты хочешь сказать?
– Я хочу сказать, что он очнулся и мы с ним разговаривали! Он в норме.
– Мне казалось, ты сказала, что Лукас опустошил его, насытился и исчез, как Кэтрин.
– Ну, он, конечно же, исчез, но, определенно, ему достались только некоторые воспоминания Роба. Тот забыл только последний месяц или около того. Возможно, для Лукаса этого было достаточно, – добавила я с удивлением. Увидев, как он превратился в лужицу поблескивающих искр, я не сомневалась, что он не сможет вернуться. Но самый волнующий вопрос – это куда он подевался и что такого сделала я, что все пошло иначе, чем должно было пойти? Кэллум был явно готов забросать меня вопросами, так что мне пришлось остановить его. Я не хотела вдаваться в теорию, пока у меня не было достаточно ответов, и не хотела раньше времени радовать его, пока не узнаю, вернулся ли Лукас в собор Святого Павла и пока мне все не станет понятно. – Ладно, хватит о Робе; сейчас мне нет до него дела, я просто хочу радоваться тому, что мы вместе. – Он посмотрел на меня с такой нежностью, что мне показалось, мое сердце разорвется от любви. Он снова был в моих объятиях, и все было хорошо.
– Чего я не понимаю, – наконец спросил Кэллум, – так это почему я не могу пробиться к тебе, когда ты спишь. У меня получается это со многими другими людьми, но только не с тобой.
– Я редко помню свои сны, но у меня не было причин говорить тебе об этом. Я запомнила сон о Ричмонде, но потом – ничего. Тем не менее я просыпалась с чувством, что упустила что-то важное, какую-то существенную зацепку. Это имело отношение к тебе?
– Наверное. Я не оставлял попыток, потому что так ты казалась мне ближе. – Он обнял меня крепче, и я почувствовала легчайшее прикосновение его руки к моему плечу.
– Когда ты понял, что Кэтрин украла амулет?
– Это было действительно очень странно. Я шел к твоему дому с Оливией. Она по-прежнему грустила из-за того, что все испортила, но радовалась предстоящей прогулке со щенком, и тут неожиданно все вокруг меня начало меняться.
– Что ты имеешь в виду?
– Как будто кто-то наложил новый светофильтр на весь мир, но что именно изменилось – непонятно. Просто все стало другим. Оливия ничего такого не заметила, но я разволновался и заставил ее бежать быстрее. Я чувствовал, что амулет рядом с твоим домом, и поначалу не слишком беспокоился, но затем он неожиданно начал быстро передвигаться, и я решил, что ты села в поезд или в машину, и я потерял твой след. Мы с Оливией остановились и стали думать, что делать дальше. Я знал, что ты собиралась гулять с собакой, но твои планы явно изменились, и я не мог понять как и почему.
Мы с Оливией вернулись к Святому Павлу, и я слонялся там, не зная, что делать. Меня одолевало ужасное чувство, что случилось что-то нехорошее. Ты меня не звала, и я не знал, куда податься. В конце концов, не в силах больше этого выносить, я направился к твоему дому, надеясь, что ты окажешься там раньше, чем мне придется возвращаться на ночь в Лондон. Я не хотел шпионить за тобой, но я прошел в твою комнату, чтобы попытаться понять, где ты можешь быть. И нашел там тебя, избитую, без амулета, с ужасающей аурой. Я… Я…
– Я знаю, – быстро вставила я, когда его глаза на мгновение крепко закрылись. – Той ночью я сидела у себя в комнате в надежде, что ты видишь меня, не имея никаких доказательств этого. Я рада, что ты действительно был там. – Я потянулась назад погладить его лицо, игнорируя озадаченный взгляд проходившей мимо женщины в костюме. – Когда ты понял, что браслет забрала Кэтрин?
– У меня было не так уж много подозреваемых. Было бы невероятным совпадением, если бы на тебя напал кто-то еще. Мне было невыносимо покидать тебя, особенно в
