выбрать меня. Я сдержался, чтобы не отправить ее по тому же адресу, что и Веронику когда-то, и забанил. После чего отдал планшет салаге с концами. В чем-то этот разговор мне помог. Если до этого было тоскливо и противно, теперь стало просто противно. А это пережить проще. Лето кончилось. В ноябре мне предстоял дембель, затем профессиональная служба. Я надеялся, что проблем с контрактом быть не должно. Показатели отличные, я лучший стрелок и по ЗВО и по ЦВО, куда надеялся вернуться служить. На дембель должен был получить старшего сержанта. А потом все полетело к чертовой матери. И именно из-за бабы. Глава 15 – И последнее, что помню, как мой командир навел на катер лазерный целеуказатель и как я выпрыгнул за борт, – закончил я рассказ. – Садитесь, – сказал судья. Сел. Силовой барьер огораживавший мою скамью слабо подсвечивался, отражал ламповые блики и мне казалось, что сижу в пробирке. – У обвинителя есть вопросы к подсудимому? – спросил судья крепыша-полковника. – Есть, и много. Но, чтобы не повторять одно и то же, а заодно для получения полной картины произошедшего, я предлагаю дать слово свидетелю. – Пригласите. – Обвинение вызывает лейтенанта космическо-десантных войск Михаила Ефимцева. Секретарь направился к двери, а я довольно зло спросил судью: – А мне защитник не полагается? – Это закрытое заседание. Рассматриваемое дело может привести к разглашению государственной тайны. – Но даже в этом случае мне полагается адвокат. Пусть военный. – Вот это он уже выучил, – кивнул судья обвинителю, после чего обратился ко мне, – собственно, военных адвокатов, не существует. Речь идет лишь о специализации обычных адвокатов, которые ведут гражданские и уголовные дела военнослужащих. Рассматриваемое дело к ним не относится. Это военный трибунал, сынок. Говорильни будет мало. Красноречивые болтуны не нужны. Все только по делу. Если ты невиновен, как утверждаешь, то убеди нас в этом. В открытую дверь вошел Ефим. Новая форма, осанка, выправка. Шаг, пока подходил к свидетельскому креслу, едва не чеканил. – Представьтесь, – попросил его обвинитель. Дурацкие церемонии. Ты сам его только что вызвал, и знаешь, как зовут. К чему все это? – Михаил Ефимцев, лейтенант КДВ 315-го отдельного разведывательного батальона, 109-ой гвардейской космическо-десантной дивизии. – Лейтенант, расскажите, что произошло на планете двести семьдесят один шестьдесят пять эй-эйч-зед, во время выполнения вами задания. Ефим тяжело вздохнул, поправил зад на сиденье, выдержал паузу и начал: – Боевики напали в районе полудня, атаковав нас сначала с помощью минометов, затем приблизившись, стрелковым оружием. Несмотря на то, что нас было меньше, приняли бой. – Как вел себя младший сержант Олег Кузнецов? – Честно говоря, – Мишка поморщился, – не видел. Дрались ребята бесстрашно, но многого я не скажу. Меня ранили, потерял сознание и очнулся уже после боя. Видимо приняли за убитого, раз остался жив. Очнулся, посмотрел на убитых ребят, разозлился, – он покачал головой, – знаете... еще до того, как понял, что нескольких ребят увели в плен, такая меня злость взяла! Я бы и так, наверное, за ними пошел. Хоть и не по уставу это было. Я и пошел. Я сидел и ненавидяще пялился на убийцу и лжеца, бодро рассказывающего, как героически он воевал. – Наткнулся на небольшую группу боевиков. Оружия у меня не было, начал ножом, а потом они оружием поделились. Я с тоской посмотрел на судей. Должны же видеть, что он врет. Герой девяносто шестой пробы. Судьи внимательно слушали. – Допросил одного из пленных чхоме, куда увели ребят, положил его рядом с остальными и пошел дальше... – На каком языке ты его спросил?! – не выдержал я. – Тишина в зале! – рявкнул на меня судья. – Подсудимый, вам дадут слово. Но позже! – Ты знаешь, – герой снизошел до ответа, – я спросил так, что он понял. На его лице отобразилась снисходительная улыбка, и он продолжил: – Направление я получил, пройдя пару километров нашел следы и двинулся по ним... – Ты след не узнаешь, даже если тебя мордой в него ткнут! – я вскочил. Судья щелкнул тумблером и я мой голос стал гулким как в бочке. Силовое поле теперь пропускало звуки только в одном направлении. Я их слышал, они меня нет. – Спросите его, как эти следы выглядели?! – не успокаивался я, звеня цепями, как призрак во второсортном ужастике, – что он увидел? Как выгля... Между стенок “пробирки” треснул синий заряд. Я вскрикнул от удара током. – Вам уже давали слово и дадут снова. Но как я уже сказал, – позже. Я сел и наклонив голову, слушал. – Следы привели меня к стройке. Конечно, я удивился, хотя удивился, – это слабо сказано. Первобытная планета, сплошные леса, в противниках только одичавшие террористы. Выбрал точку, стал смотреть. Капитальное строительство, современная техника. Люди, судя по виду, – не чхоме. Говорили на английском. Выводов делать не стал, хотя предположений было много, сосредоточился на наблюдении. Заметил, что наружный подвал центрального здания охраняется, но это ладно. Мало ли. А вот, то, что туда несут еду, заинтересовало. Ночью подобрался, уничтожил охранников, освободил ребят. – Кого именно? – Стаканыча, Вжика, Цезаря и Аку. – По именам, пожалуйста. – Виноват, привычка. Леонида Уварова, Виталия Петренко, Юрия Церенова, Вячеслава Лисовца. – Подсудимого Олега Кузнецова среди них не было? – Не было. И это первое, о чем я спросил ребят. – Что они ответили? – Сначала глаза прятали, потом Петренко сказал, что Скиф... то есть, младший сержант Кузнецов в плен-то попал, вместе с ними, но потом... Как бы это сказать помягче. Пошел на сотрудничество с противником. – Что за оговорка “помягче”? – Ну, – Ефим говорил показательно неохотно, – Вжик... то есть Виталий Петренко сказал, что Кузнецов, не слишком сопротивлялся, а Юрий Церенов сказал, что у него сложилось мнение, что он и эти ребята вроде как... даже не знаю. Знакомы, что-ли. Нет, не знакомы, а знали друг о друге. Так Цезарь... то есть Юрка сказал. Олега не били, как их всех, даже голос не повышали. Как
Вы читаете Лес проснулся (СИ)
