— Похоже, никто здесь особо не огорчен квотами на рыбную ловлю, — шепчет Селени.
— Огорчены… Они просто не хотят испортить этим свой праздник, — я тяну ее вниз по каменной лестнице, ведущей во второй внутренний дворик, который заполнен длинными банкетными столами, покрытых фонтанами шипучих напитков, льющихся в кубки. Мы отделяемся от толпы и переходим в третий внутренний дворик, где оборудованы ямы для костра, чтобы, судя по запаху, приготовить закуски. В животе урчит, и я понимаю, что умираю с голоду.
Мы переходим от террасы к террасе, беря по кусочку со столов, уставленных таким количеством мяса, которого Селени не увидит за весь год, гигантскими слоями хлеба, пудингов и пирожных Лабиринта, проходя по галереям, предназначенным только для вина. Это праздник для чувств, учитывая выбор музыки, парящей над нами в идеальном дополнении к запахам, зрелищам и звукам.
Толпа вокруг нас наполняет свои карманы и тарелки, а я следую за Селени, чтобы взять еще несколько деликатесов, и надеюсь, что меня не стошнит из-за беспокойства, которое полностью меня захватило. Я перекидываю сумку через плечо, беру пару кусочков хлеба с сыром и поворачиваюсь, чтобы сосредоточиться на задаче. Мне нужно найти Сэма и Уилла, чтобы рассказать им о Жермене. Необходимо убедиться, что я знаю, как не раскрыться перед ними в Лабиринте.
На то, чтобы найти группу местных уходит минута. И еще мгновенье, чтобы найти семью Сэма и Уилла внизу одной из террас. Они поставили маленькую спальную палатку и, похоже, расположились на своем месте возле одной из больших ям для костра. Я оглядываюсь, но не вижу ни Сэма, ни Уилла. Тем не менее, со стороны их семьи звучит смех с ноткой ожидания, и какая-то часть меня хочет на некоторое время присоединиться к ним.
Эта мысль с осознанием того, что фестиваль совсем не тот без папы и мамы, приносит боль. В отличие от прошлых лет — сейчас для меня нет здесь места — места, где я могу находиться. Боль от осознания этого факта нарастает, и я жду, когда она пройдет. Потом съедаю свой хлеб с сыром и брожу еще немного, пока Селени не поворачивается и не хватает меня за плечо.
— Приготовься. Я вижу ребят.
«Ребята» — это Берилл и ее друзья. Они сидят наверху, спиной к живой изгороди, образующей Лабиринт — словно заявляют, что их место внутри. А может, просто пытаются хорошо осмотреть празднество, потому что Берилл машет нам, как только мы начинаем подниматься. Он с Лоуренсом и кучей парней, которых я никогда не встречала. Плюс несколько, которых лучше бы не встречала.
— Моя дорогая мисс Лейк, где вы были? — Берилл поднимается со своего места.
— У нас полчаса, — шепчу я Селени прежде, чем она подходит к нему. Я поворачиваюсь посмотреть, нет ли поблизости Сэма или Уилла.
— Прелестная шляпка, — раздается мужской голос между двух девушек. Я смотрю на Жермена, а девушки рядом с ним хихикают, потягивая какой-то шипучий напиток.
— Похоже, ты планируешь остаться старой девой.
— Тогда нас будет двое, — говорю я и продолжаю искать ребят.
Жермен хихикает. Он встает, стряхивает с себя девушек и подходит ко мне со смесью удивления и презрения на лице. Он протягивает руку, чтобы постучать по полям моей шляпы, и его глаза вспыхивают.
— Теперь я понимаю, почему ты нравишься Жермену. Тебя трудно приручить.
Моя рука инстинктивно поднимается, чтобы оттолкнуть его пальцы от своей шляпы, но он уже уронил ее и его выражение лица из расчетливого становится холодным, когда он смотри мне за спину и делает шаг назад.
Я чувствую присутствие Винсента раньше, чем слышу его.
— Мисс Теллур, я искал вас повсюду. Я рад, что вы здесь. После вчерашнего вечера, признаюсь, я уж было начал сомневаться.
Я хмурюсь и глаза Жермена вспыхивают при виде моего явного замешательства. Интересно, почему?
Винсент появляется передо мной с идеально уложенными волосами и улыбкой, которая становится шире до тех пор, пока его взгляд не падает на мою шляпу и одежду. Он держит рот на замке, но создается впечатление, что он недоволен моим выбором наряда. В следующее мгновенье его улыбка возвращается, он отводит меня в сторону от Жермена и понижает голос:
— Я знаю, что ваша прогулка вчера вечером с мистером Уилкесом была невинной, но могу я посоветовать вам, быть более осторожной? В частности, мой отец был очень озабочен его внешним видом.
Я поднимаю бровь.
— Прошу прощения, мистер Кинг, но я полагаю…
Он прижимает указательный палец к моим губам.
— Тсс. Не будем больше об этом говорить. Только, пожалуйста, знайте, что это событие подтолкнуло меня к принятию решения. У меня был долгий разговор с отцом, и я рассказал ему, какой у вас есть невероятный стимул и как полезен может быть ваш блестящий ум для нас. Для меня. После некоторых колебаний он согласился. — Он тянется рукой к шее, чтобы расстегнуть воротник.
Я хмурюсь еще больше. Согласился на что. Что происходит? Чего он хочет?
— Мисс Теллур, вот что хочу сказать — после праздника равноденствия я готов официально просить у вашего отца разрешения ухаживать за вами, — он расплывается в странной и даже немного гордой улыбке, а его щеки становятся цвета свеклы.
Я смотрю на него.
— Я приму ваше молчание за радость, — он поднимает мою руку и быстро чмокает в тыльную сторону ладони. — И, прошу, не забудьте, что я не забыл ваше желание закончить исследование болезни легких. Я планирую обеспечить вам доступ ко всему необходимому лабораторному оборудованию. В уединении нашего дома, естественно. — Его дыхание учащается по мере того, как он продолжает — словно сама идея возбуждает его. — Представляю, как будут реагировать люди, если вы предложите им здоровье. Они полюбят нас, Рен.
Я качаю головой. Болезнь легких? Это исследование было больше года назад. Мне понадобилось два года, чтобы проверить лекарство, но оказалось, что оно не работает. Что-то пошло не так, и лекарство стало нейтрализовать само себя. Я подтягиваю сумку и пытаюсь сосредоточиться на его словах.
— И? Что ты думаешь?
Что я думаю о том факте, что он собирается официально ухаживать за мной?
Слова застревают у меня в горле. Я думаю, что это слишком странно и слишком быстро. Или, наверное, предложение слишком опоздало, на год. Может, я была бы в восторге еще два года назад. Но сейчас?
Я только чувствую, как мир вокруг сжимается.
Его взгляд падает на мою сумку.
— Я прав, надеясь, что ты принесла мне подарок?
Я
