Так переговариваясь, друзья потихоньку сместились к выходу, где на пороге и распрощались.
Прибыв без всяких приключений домой, Альбин сунул документы под матрац и побежал тренироваться. Прогнав все круги и отметив явное улучшение в динамике тренировок, юноша омылся прохладной водой и, забравшись под простыни, приступил к чтению.
Масляная лампа еще долго горела, освещая заснувшего за бумагами парня, и только далеко за полночь затрещала, выбрасывая фонтанчики дыма, и погасла, не тревожа более сна хозяина.
* * *Альбин проснулся рано. Неизвестно, было ли тому виной неприятное похрустывание бумажных листов, сминаемых беспокойным телом, или свежесть утреннего ветерка, что нахально забрался в приоткрытое окно.
Рассвет еще только собрался позолотить край небосвода, а юноша уже распахнул глаза. Сегодня в теле не чувствовалось вчерашней усталости, мышцы ныли, но не деревянной болью, а в обычном режиме.
Умывшись и справив нужду, Альбин оделся и отправился в долгий забег по пока еще спящим утренним улочкам. Добежав до юго-западных ворот, поприветствовал уставших с дежурства стражников.
– Во, еще один бегун. Что ж ты, Альбин, неправильно тренируешься, без груза бегаешь? – расхохотался своей шутке страж, ветеран по имени Жейзе.
– Не понял, с каким еще грузом? – недоуменно вздел бровь нор Амос.
– Да тут ночью был один… Как раз на пересменку, пока с вечерними языками терли, глядь, выбегает из-за угла мужик с девкой на плече. Спокойно так бежал, будто отдыхая, и бежит прямо к нам. Ну, мы напряглись, думали, случилось чего, а он прям в двух шагах как прыгнет в сторону, и за ворота.
– Странно, не догнали?
– Да ну, кого там догонять-то? По темноте пока коней взнуздаешь, пока соберешься, того и след простыл. Да и конягам ноги переломать ночью – раз плюнуть…
– Любопытно. Описание-то составили?
– А то как же. Все-таки какое-никакое, а происшествие. Капитан придет – спросит, а у нас все есть, – Жейзе потряс пачкой дешевых листов.
– А дай почитать, – Альбин протянул руку.
– Не, ну как-то не положено же, – страж спрятал листы за спиной. – Хотя там ничего такого и нету.
– С меня пиво, – понимающе усмехнулся Альбин.
– Держи, – Жейзе сунул бумаги в руки юноше. – Только ничего там нет. Но про то сказу не было, про пиво ты сам речь завел.
– Да не волнуйся. Проставлюсь, раз сказал, просто любопытно.
Просмотрев листки и по-доброму посмеявшись над ошибками в отчете, Альбин поинтересовался, не было ли еще чего интересного.
– Да не, – выступил молоденький страж по кличке Торгаш. Уж очень любил он препираться с торговцами, вот его и прозвали товарищи, мол, сам торгаш небось, вот и склочничаешь с такими же. – Ночь как ночь. Только в городе зарево было, никак горело что-то.
– Где в городе? – насторожился нор Амос.
– Чудак-человек, – усмехнулся Жейзе, – у привратных есть только два направления: там, – его палец показал в отступающую перед рассветом тьму, – и там, – он махнул в сторону города. – Горело где-то там, – съехидничал страж, снова махнув в сторону рассвета.
– Ну, я смотрю, у вас тут одни весельчаки собрались, я тут лишний. Так что спасибо, побегу дальше, – Альбин обменялся с каждым рукопожатием и умчал по улочкам.
Вернувшись во дворик, он приступил к утренней тренировке, как всегда размышляя о своем. Первым делом юноша задумал вернуться в бордель. Ублажив аппетиты мадам полновесными толарами, вполне можно разузнать о выжившем бандите. От него можно было бы узнать и об исчезнувшем кураторе из Тайной канцелярии. Раз деньги из их фондов попадали к Старику, значит, ее чиновники замешаны в заговор.
Альбин планировал найти куратора и вытрясти из него все, что тот знает. На случай вынужденных мер у него была особая бумага от самого императора, не индульгенция, конечно, но весьма весомый документ. Предъявив его, юноша спокойно мог сорвать с учений пару легионов и вторгнуться в соседнюю страну. А уж на то, чтобы взять пару стражей для тайного ареста и заточить пленника в одиночной камере дожидаться палача, ее было более чем достаточно. Впрочем, сначала надо найти и убить медведя, а уж потом прикидывать, как снимать с него шкуру.
Благодаря заботе «дикарей» юноша спокойно мог как выживать в лесах, не имея под рукой ничего из достижений человечества, так и выслеживать иную дичь средь каменных лабиринтов столицы.
Твердо решив найти сегодня Слизня во что бы то ни стало, Альбин завершил тренировку. Быстро ополоснулся в бочке и, прихватив кулек свежих пирожков с мясом, зашагал в сторону квартала ремесленников. Запах гари он почуял задолго до того, как ноги принесли его к пожарищу на месте веселого дома.
Сегодня вид у «Сестричек» был далеко не товарный. Уставшие шлюхи, все в пятнах и разводах гари, кое-кто в неполном платье, тихо отдыхали на краю площади. Несколько женщин, закутанных в одеяла, пили отвар из жестяных кружек. Тут же рядом устроили временный лагерь медики. С другой стороны площади, в десяти метрах от погоревшего борделя, вытянулась тоненькая и редкая цепь оцепления. На развалинах ходили люди из специального пожарного отделения стражи. Время от времени кто-то наклонялся, махал рукой остальным, и вокруг него, словно пчелы вокруг матки, собирался народ, медленно растаскивая завал.
Альбин остановился на краю площади, обозревая открывшуюся картину. Вот цепочка пожарных, перемежающаяся горожанами, передает из рук в руки куски, бывшие веселым домом. В отдалении их грузят в телеги, которые сразу же куда-то уезжают. Вдруг стража взволновалась, ручеек обломков иссяк. У горловины наметилось вздутие, прорвалось, выпуская четверку спасателей. На растянутом одеяле между ними корчилось полуобгорелое тело. Пожарные бегом понесли его к медикам, и Альбин успел углядеть обожженную до черноты руку и ощутить запах печеного мяса.
Успев пожалеть, что перекусил по дороге, юноша, сдерживая рвотные позывы, подошел к молоденькому стражу, стоящему в оцеплении. Видно, у того тоже были нелады с желудком, ибо стоял он спиной к пожарищу, нервно сглатывая и стараясь не бросать взгляды на проносимые мимо тела.
– Что здесь произошло? – Альбин, не здороваясь и без вступлений, насел на стража. Придав своему голосу уверенности и всем своим видом показывая, что имеет право как находиться здесь, так и вопрошать.
То ли парень был слишком не в себе, то ли Альбину не удался маневр, но отчета нор Амос не получил.
– Отойдите, гражданин, вы находитесь на месте преступления. Ой, то есть возможного преступления, – сбился салага. – Жаждущие помочь проходят в южный конец площади, там бригадир дает задания для добровольцев.
Нор Амос оглянулся, отметил, что никто вроде бы не заинтересовался их диалогом, и включил голос:
– Слушай, страж, ты находишься в присутствии вассала-секундус, кавалера его императорского величества, дворянина, избравшего своей стезей – защиту – отечества от всякого врага зримого и незримого, от напастей и невзгод, от злого слова и недоброго взгляда, от навета и ошибки… –
