– Да чего уж там говорить о том, что было бы…
– И то верно. В общем, тут пожар был.
– Неужели? – ехидно поднял бровь Альбин.
– Не перебивай. Не то впрямь к шлюхам пойдешь. Короче, здание это ранее доходным домом было, но хозяин не очень богател на нем. Тут ведь как? С одной стороны, ремесленники живут, причем не абы какие, а горожане столбовые. С другой стороны кварталы победнее. Ну, а дальше уж и вовсе трущобы. Для доходного дома местечко не очень, а вот для борделя в самый раз. Сначала часть дома выкупила горожанка, вдова Сантия Сильва. Сама она совсем не шлюха, но девочек подтянула оперативно. Сначала просто с окрестных кабаков тут по номерам кувыркались, потом она и оставшуюся часть купила. Устроила тут нечто среднее между салоном и баром. Популярное заведеньице было. Сам хаживал даже.
– Ты мне, может, от рождения империи сказку расскажешь еще? Про «Сестричек» и сам знаю. Вчера что было, отчего пожар-то?
– Ты зануда, откуда я знаю? Не видишь, люди завалы еще не разобрали. Не всех пострадавших вытащили, а ты мне тут зубы заговариваешь. А у меня служба, между прочим.
– Не кипятись, я понял, но что-то установили же?
– Что-то установили, – кивнул Стэн. – Полыхнуло вчера после полуночи, в одном из номеров. И полыхнуло знатно, не иначе поджог, но точно не знаю. Это предварительная версия. Вроде драка была, но тут тоже пока ничего не скажешь. Сам понимаешь, паника. Кто-то что-то видел… люди погибшие, не до опросов. Что тебе до борделя-то?
– Да я тут человека ищу, вроде как завсегдатай.
– Мыслишь, тот, кто тебе нужен, внутри был?
– Может быть… Может статься, что и пожар из-за него был.
– Интересно. Что за человек такой?
– Сейчас, – Альбин рванул застежку ташки[41], покопался в бумагах, достал лист. – Вот, Цафик Тлафирк, по прозвищу Слизень. Мелкий бандит, состоял в банде Ржавого, росту среднего…
– Дай-ка, – Стэн протянул руку за листом, вчитался, поскреб затылок. – Я ведь понимаю, что он бы не дал бы тебе такую бумагу, не будь дело серьезным?
– Верно понимаешь.
– Значит, так. Мы тела, кои находим, складываем там на заднем дворе. Наши ребята ведут учет, осматривают, списки составляют. Лавку эту мы на время реквизировали. Тут временный штаб, так что я всегда рядом. Сейчас я дам тебе помощника. Будете вместе трупы ворочать… чай, не побрезгуешь?
– Не переживай за меня.
– Ну вот, ежели не найдете, будем дальше смотреть. Пока больше ничего не скажу. Только наверх не суйся, там наши маги отдыхают. Они-то пожар и потушили. Жди, сейчас приду.
Стэн поднялся, вышел за дверь. На смену ему появился все тот же усталый сержант, забрав табурет, вновь устроился за прилавком, шелестя бумажками. На его уставшем лице не было и тени любопытства или интереса. На юношу он также не смотрел, а вступать с ним в разговор нор Амос постеснялся.
Штабс-капитан вернулся в сопровождении мальчишки, на котором испытывал ранее свой голос Альбин. Приказал молодому стражнику исполнять все приказы дворянина, кивнул Альбину и вышел, не обращая внимания на удивленный взгляд салаги.
– Ну что же, – Альбин махнул рукой стражу, – веди меня к погибшим сначала.
Следуя за стражником, юноша пересек дом насквозь и вышел во внутренний дворик. Штабелями на расстеленном брезенте лежали укрытые дерюгой тела. В стороне стоял низенький столик, за которым, сгорбившись, сидел писарь, заполняя какие-то бланки.
В воздухе витал удушающе мерзкий и вкусный запах гари и жареного мяса. Периодически в ворота забегали разные люди. Кто-то возился с телами, кто-то приносил уставшему писарю новые бумажки.
На глазах Альбина группа людей в сопровождении медика притащила еще одно тело. Сноровисто скатив его с носилок на брезент, люди вышли, следом вышел медик, перед тем аккуратно прикрыв труп дерюгой и вручив писарю заполненный формуляр.
Тихо поздоровавшись с писарем, Альбин в двух словах пояснил, что ищет определенного человека. Салага подтвердил полномочия дворянина, и писарь, недовольно отодвинув бумажки в сторону, впился взглядом в протянутый, с описанием Слизня, лист.
Выкопав из груды бумаг длинный список, он быстро пробежал по нему взглядом и, нацарапав на клочке бумаги какие-то числа, протянул обрывок Альбину:
– Вот, ваше благородие, найдите кого-нибудь из медикусов или их помощников, под приметы подходят только эти люди, пусть медики покажут их тела.
Поблагодарив писаря, Альбин отправился в начало двора, туда, где переворачивал тела широкоплечий детина. За ним, будто маленькая собачонка, бегала молоденькая растрепанная девчонка с планшетом в руках. Детина подходил к трупу, срывал одним движением дерюгу и склонялся над ним надолго. Перекатывая тело с боку на бок, задирая ему руки, открывая рот и заглядывая туда, здоровяк что-то бубнил тихим басом. Девчонка строчила за ним следом, отрываясь от планшета, только чтобы сменить исписанный лист на чистый. Для бумаг у нее на поясе висел объемистый спорран.
Удивившись нелепой органичности этой парочки, нор Амос приблизился и легким поклоном поприветствовал медиков.
На второй взгляд девушка оказалась чуть старше, уже скорее молодая женщина, чем девица. Недовольно глянув на дворянина, она, перехватив планшет одной рукой, второй подбоченилась. Склонив голову к плечу, словно неведомая птица, снизу вверх уставилась на Альбина.
– Ты еще кто такой? – Голос у медички оказался на диво сильным и красивым. – Пошто трешься тут? Пшел вон отсюда.
Альбин опешил от такого приема. Глянул на здоровяка, но тот как-то мигом усох, сжался и попытался спрятаться за спиной медички. Из-за спины нор Амоса вынырнул стражник, с глубоким поклоном обратился к пигалице:
– Не гневайтесь, госпожа, тут важное дело. Штабс-капитан лично послал. Не надо ссориться, прошу вас. Можа, вам чайку принесть? Вы передохнете, поговорите с кавалером, – выпрямившись, салага за спиной подавал какие-то знаки Альбину рукой.
– Доброе утро, госпожа?.. – Альбин сделал паузу, ожидая пока медичка представится.
– Ты идиот? Это, по-твоему, – она обвела двор рукой, подразумевая десятки трупов, – доброе утро? У тебя срочные проблемы с головой, и поэтому тебя прислали ко мне? Придется обождать, пока я тут не закончу.
– Прошу прощения, – смутился юноша, – я не это имел в виду.
– Ты думаешь, что твоя дворянская рожа сделает меня счастливой? Что я начну трепетать? Хватит мямлить, говори, что надо, и катись отсюда.
Альбин растерялся. Не часто ему приходилось сталкиваться с подобной бесцеремонностью и хамством. И если в отношении мужчины он знал как быть, то эта хрупкая девушка, изо рта которой сыпались брань и оскорбления, была ему непонятна.
– Я, конечно, могу понять, – начал нор Амос, – почему в сей ранний час госпожа… – Альбин сделал паузу, и стражник быстро прошептал: «Вариола», – ага, госпожа Вариола немного не в духе. И тем не менее осмелюсь все же
