Альбин мгновенно узнал господина, с которым столкнулся всего сутки назад в дверях этого самого борделя. Примечательно было и то, что, несмотря на замедление времени, высокий господин двигался чересчур стремительно. Миг, и он растаял, выйдя из области заклинания.
Альбин в нерешительности замер. Похоже, ни Стэн, ни вся его команда писарей даже не заметила убежавшего отражения. Альбин уже собирался окликнуть капитана, когда стена тумана выплюнула из себя еще одного человека. Невысокий, суховатый, но не хрупкий. Его движения также размазывались в пространстве, дисперсия не успевала преодолевать сопротивление воздуха. Он секунду постоял на пороге веселого дома, глядя вослед искалеченному беглецу, сделал шаг за ним и вдруг развернулся и снова пропал внутри здания. Прошло еще пару долгих минут, прежде чем он явился снова, промелькнув перед оторопевшим юношей, и растворился. Только память Альбина, закаленная долгими годами тренировок, еще хранила образ бегущего мужчины, несущего на плече обмякшее тело молодой девушки в мужском платье.
Еще долго простоял нор Амос перед развалинами веселого дома. Маги уже убрали дисперсию, собрав ее в огромные кучи. Откуда потом служители, погрузив ее в мешки, увезут на сортировку. Пропал, замигав, огромный купол, впуская на площадь вечер с легким ветерком и гомоном засуетившихся стражей.
Он стоял, выстраивая в голове образы странных людей, формируя их в мозгу, создавал оттиск в памяти. Очнулся, лишь когда измотанный штабс-капитан хлопнул его по плечу:
– Чего замер? Призрака узрел, что ль? – голос Кодара был тихим и уставшим.
Альбин встрепенулся, допуская к своему разуму действительность.
– Похоже, что так. Извини, мне надо бежать, – он порывисто стиснул протянутую ладонь и направился на запад.
В голове юноши гулким басом грохотало: «Неправильно тренируешься – без груза бегаешь», снова и снова. И изредка, разбавляясь все тем же басом: «С девкой на плече… бежал, будто отдыхая…»
Опомнившись, юноша остановился, огляделся, узнал возившего его с утра извозчика, сейчас отдыхавшего с краю площади. Взлетев на подножку, назвал адрес, отправляя вслед за приказом целый толар. Пролетка тронулась стремительно, прижимая нор Амоса к сиденью, и уже через четверть часа юноша держал в руках копию утреннего отчета воротной стражи.
Сверяя описание с выстроенной в памяти моделью, Альбин пришел к выводу, что прежде, чем появиться у ворот, мужчина с девушкой на плече побывал в горящем веселом доме.
Неизвестно, была ли эта парочка, сбежавший мужчина с искалеченной рукой и его преследователь, унесший неизвестную девицу, причастны к гибели Слизня, но Альбин справедливо предположил, что подобное имеет очень большую степень вероятности. Неизвестная девушка тоже вызывала определенный интерес. Была ли стычка в борделе из-за нее, являлась ли она определенным призом, или просто невольным участником событий? Вопросы роились в сознании, множась и будоража. Ответы лишь предстояло найти.
Достав из шкафа чистые листы, юноша спешно набросал подобие отчета – его он завезет леди Сар по пути к юго-западным воротам. Световой день уже подходил к концу, но юноша планировал успеть к вечеру добраться до Перекопа – небольшой деревушки в половине перехода от столицы. Можно было бы арендовать коня, но после захода солнца он станет скорее обузой, чем реальным подспорьем. Быстро собрав дорожный мешок, переодевшись в походное платье и вооружившись по максимуму, но так, чтобы не чувствовать себя вьючным мулом, Альбин выскочил из дома, предупредив хозяйку, что ближайшие дни его, возможно, не будет.
Все тот же услужливый извозчик, причмокнув губами, послал лошадь мелкой рысью. Задвигались, ускоряясь, дома, прошумела ветвями черной ольхи улица, на прощание подкинув пролетку на неглубокой выбоине.
Глава 9
Я шел и шел, дрожа от холода, бесконечными коридорами, заглядывая во все двери в надежде, что уж следующая непременно окажется Дверью в Лето.
Роберт Хайнлайн. Дверь в летоЗаехав в резиденцию герцогини, Альбин вручил ей письмо-отчет, объяснив, что не может сейчас терять времени, быстро чмокнул ее в щеку и умчался, оставив леди Сар в растерянности. Отпустив извозчика возле юго-западных ворот, он направился в сторожку, но, увы, никого из ночной смены не застал.
Чиркнув короткую записку Жойсту – в ней объяснив дорогу к харчевне, где стражников ждет заказанная Альбином бочка с пивом, он, подумав, приписал еще просьбу присматриваться к возвращающимся в город. И если вдруг на глаза страже попадется человек, похожий на неизвестного носителя молоденьких девушек, отметить сие особо.
Дорога за городскими воротами встретила его радушно. Хорошо утоптанный путь, без ям и колдобин, тянулся строго по прямой линии, теряясь в небольшой лесополосе километрах в десяти. Это направление было хорошо известно юноше: после небольшого леса начнутся луга с разнотравьем, а после путника встретят протяженные хлебные поля, уже убранные и перепаханные к зиме. Перед самим Перекопом дорога вильнет, огибая огромный овраг, найдет пологий спуск, немного расширится и снова вынырнет из оврага почти у самого частокола.
Обычно караван проходит расстояние от столицы до Перекопа за пять-шесть часов, пехота на марше одолевает за три, верховому путнику, не сильно утруждая коня, вполне хватило бы и пары. Но, увы, когда Альбин ступил на дорогу, солнце уже пряталось за верхушки деревьев, виднеющихся вдали. Даже на ровной дороге переломать коню ноги не велика задача, а возиться с искалеченным животным Альбину не хотелось. Потихонечку подстраивая дыхание под полубег-полушаг, которому его научил Орест, Альбин планировал пре-одолеть это расстояние часа за два с половиной. Можно было бы и быстрее, но, опять же, не в темноте.
Добравшись до Перекопа, Альбин вступил в недолгие переговоры с воротным стражем. Тому никак не желалось открывать по темноте воротину. Но сверкнувшая в свете лампы серебром монетка в пять лек помогла ему сменить решение.
На постоялом дворе нашелся уже немного остывший свиной окорок, тушенный с овощами, и миска подогретого душистого супа. Кроме того, трактирщик, устав от дневной суматохи, с удовольствием присел рядом с щедрым постояльцем рассказать пару свежих новостей.
Пока жена хозяина готовила постель, Альбин, немного размявшись, наскоро сполоснулся из огромной бочки. Укладываясь на хрустящие от крахмала простыни, он пытался решить, как поступать дальше. То, что в деревне до обеда не появлялось никаких путников, подходивших под описание, он вызнал еще у стража ворот, а разговор с трактирщиком лишь придал ему уверенности в том, что до деревни неизвестный мужчина из борделя, свою ношу не донес.
Закрыв глаза, юноша представил в воображении образ невысокого мужчины с девушкой на плече. Рассматривая его темные одежды, он обратил внимание на небольшую сумку на поясе неизвестного и на отсутствие какого бы то ни было оружия, что было весьма необычно. Даже городские мальчишки бегали с маленькими ножами на
