– Мир вам, магистр, – сказал мужчина. – В мире ли встречает вас этот день?
Пока Титус в той же манере его приветствовал, Сирена, отойдя на несколько шагов вправо, оглядела землю за дубовой кроной. Охотники смотрели на девушку с уважением, не двигаясь с места.
– Магистр, взгляните-ка сюда, – произнесла она так резко, что Титус тут же повернулся к ней.
По другую сторону от костра стоял юноша, почти скрытый пышным шатром листвы. В одной руке он сжимал нож, в другой – кожаный шнур, с которого свисала тушка тетерева. Но вот юноша повернулся и во все глаза уставился на магов. Дерзкий, однако.
До чего же легкомысленны девушки, первым делом подумал Титус. Юноша необычайно хорош собой, его черты почти противоестественно совершенны. На вид он на несколько лет моложе Сирены, ну, скажем, семнадцать – не мальчик, но пока не мужчина. Еще несколько лет, и у него от женщин отбоя не будет, а заодно и от мужчин с соответствующими наклонностями. До чего мелко со стороны Сирены запасть на красивое личико, полностью игнорируя остальных.
Затем Титусу вспомнился собственный сын, умерший в этом возрасте, и незаживающий шрам на сердце, оставленный его смертью, засаднил с новой силой.
Склонив голову набок, Сирена дважды подмигнула. Сначала Титус подумал, что девушка насмехается над его горем, но та просто подавала знаки.
Вожак замолчал. Его спутники старательно смотрели в другую сторону, словно делая вид, что парня вообще не существует. Казалось, что таким образом они надеяются скрыть его от Титуса и Сирены. То ли эти крестьяне не почувствовали магию, то ли боялись дальнейшего.
Титус потянулся разумом к парню и, к собственному удивлению, уперся во что-то вроде стекла. Сырая магия рванула было навстречу и тут же спряталась, словно улитка в раковину. Поняв, что привлек внимание, юноша тут же опустил взгляд на птицу в руках, но все равно, глядя на гордую осанку, никто не принял бы его за скромного крестьянина, каким он, вне всякого сомнения, был.
– Кто этот парень? – раскатился громкий голос Титуса под холодной тяжестью безоблачного неба.
– Просто парень, – ответил старший охотник.
– Мы провидцы. Мы почувствовали всплеск ледовой магии.
Юноша отодвинулся на несколько шагов от огня, и зыбкое пламя сразу расхрабрилось, жадно набросившись на растопку.
– Наш костер задуло порывом ветра, – пояснил вожак, – но, как видите, магистр, он горит. Для вас здесь ничего нет.
Сирена, поймав взгляд Титуса, покачала головой.
– Этот юноша ледовый маг, – шепнула она. – Думаю, он это понимает, но не хочет признавать и потому нарочно выстраивает вокруг себя щит. Вы ведь тоже почувствовали?
Титус сравнивал неосязаемую преграду с листом невидимого стекла.
– Да, почувствовал. Очень необычный случай. Необученный маг, а по наитию сумел возвести вокруг себя такую преграду.
Старший охотник кивнул спутникам, и те вернулись к работе – все, кроме парня, который продолжал наблюдать.
– Наша деревня находится под защитой и покровительством Дома Четырех лун, – сообщил вожак. – Мы выбрались добыть мяса для своих семей. Дело к весне, запасы еды на исходе. Вот и все.
– Нет, не все. – Титусу не понравилось, что мужчина так безбожно врет. – Когда распускается цветок магического дара, сила в человеке может приливать и отступать днями, неделями и даже месяцами. Сегодня Имболк, благоприятное время для колдовства, день пробуждения природы после зимней спячки.
Сирена все еще смотрела на юношу.
– Ледовый маг имеет право сам выбирать свой путь, – четко выговаривая слова, обратилась она к нему ласковым голосом. – Даже если те, кто вокруг, говорят о повиновении.
– Более того, – добавил Титус, – я вправе сделать предложение вашему клану, раз уж нашел парня первым.
– Я охотник. Вот и все, – покачал головой юноша. – Что бы вы там себе ни надумали, это не обо мне.
– Довольно, Эндевай, – вмешался вожак и снова обратился к Титусу: – Магистр, как я уже говорил, здесь для вас ничего нет.
Он осекся. Конский топот услышали все. Из-за деревьев вынырнуло шесть всадников, и охотники опустили ножи. Сирена вернулась к Титусу, сознательно поправила головную повязку и сложила руки на животе, принимая позу покорности и скромности.
Четверо были солдатами и носили поверх доспехов короткие синие плащи. Сам Титус никогда с охраной не путешествовал, веря, что почтенного провидца никто не тронет, к тому же Дом Осени не мог позволить себе такие траты. Он ожидал, что двое остальных окажутся магами вроде него, приехавшими посоревноваться за парня, но переведя на них взгляд, сразу понял свою ошибку. Только сейчас он присмотрелся к символике на плащах. Там красовались четыре луны в разных фазах (первая четверть, между первой и второй, между второй и полнолунием и полная) – отличительный знак Дома Четырех лун.
– Сирена, – тихо предостерег он, но было слишком поздно. Беда уже пришла.
Высокий здоровяк, соскочивший с крупного гнедого скакуна, оказался отнюдь не провидцем. Мужчина в расцвете сил, он был несколькими годами моложе Титуса и буквально излучал ауру магии… незримую, разумеется, и все же вполне ощутимую для любого, у кого есть дар. Туника цвета индиго доходила ему до колена и отличалась отменным сукном и кроем – облачение, которое манса Дома Осени никогда бы не смог себе позволить и уж, конечно, не надел бы в обычную поездку. Лицо мужчины было черным, как у самого Титуса, а вот жесткие, тугие кудри – темно-рыжими, напоминая о том, что предки, которые дали начало магическим Домам, происходили как из Африки на юге, так и из кельтских земель на севере.
Развеивая последние сомнения в личности незнакомца, его сопровождал престарелый джели, подобие барда у кельтских предков. А значит, этот пугающий персонаж не мог быть не кем иным, как грозным мансой Дома Четырех лун, человеком, которому даже принцы уступают дорогу. Оживший было костер потух окончательно, что лишь подтвердило суровую мощь этого ледового мага.
Манса окинул сцену взглядом, задержавшись на Сирене. При виде девушки его глаза сначала на мгновение округлились, а затем одобрительно прищурились, но он вежливо отвернулся к охотникам и стал внимательно рассматривать их. Парень, стоявший среди травы в стороне от товарищей, не вызвал в нем любопытства, и Титус заключил, что манса не провидец и не опознал в юноше источник магического всплеска. Надежда заполучить приз еще теплилась, требовалось только держать рот на замке и сохранять спокойствие.
– Манса. – Вожак охотников опустился на колено рядом с погасшим огнем.
– Мы ищем новоявленного ледового мага. Знаешь о нем что-нибудь?
Вожак покачал головой:
– Я человек простой, охотник, землепашец и один из старейшин нашей деревни Харанви. Магические дела не моя вотчина.
Джели тем временем подошел к подвешенному на дереве зверю и принялся с большим интересом рассматривать это создание. Подобно магам и охотникам, джели видел то, что доступно только глазам тех, у кого есть прямой доступ к ньяме, но провидцем он не был, поэтому мог не заметить юношу.
– Кто эти люди? – Манса показал на Титуса и Сирену.
– Манса, я Титус Канте из Дома Осени.
– Не слышал о таком. Видимо, речь об одном из малых Домов.
– Да, мы среди самых незначительных, – согласился Титус, но не без толики язвительности в голосе.
Губы Сирены дрогнули. Она искоса бросила на Титуса одобрительный взгляд и едва заметно кивнула в знак поддержки.
Заметив эти знаки, манса тихо крякнул – наверное, подавил смешок.
– Наше поселение находится рядом с городом под названием Энверс, – добавил Титус резче, чем намеревался. Сирена локтем коснулась его руки,
