— Точно не знаю. Я никогда их не видела.
Ру протянул палец к существу. Оно забилось в угол и затряслось.
— Командир, — позвал Ру дрожащим голосом.
Я знала, о чем он хочет попросить. Но я не могла ему этого позволить. Ведь мне необходимо оставаться самой сильной. Я отправила его следить за дверью, а сама пристрелила несчастное существо.
Пас, приблизившись ко мне, упал на колени и перекрестился.
— Сумчатое, — произнес он. — Это совсем плохо.
— Почему?
Пас поднялся на ноги и провел меня в соседнюю комнату. Там лицом вниз лежала какая-то женщина. Ее голову прикрывали подушки. Пас ногой отбросил их прочь и перевернул женщину на спину. Содержимое ее брюшной полости осталось на полу.
— Это и есть Далатто. — Его лицо стало еще более серым, чем шерсть сумчатого, а все тело затряслось от страха. — Я знаю, чья это работа… Одного хунгана по имени Лиза Тулу[9].
— Лиза Тулу? — переспросила я.
— Коренных австралийских животных приносят в жертву крайне редко, — объяснил он, переводя дыхание. — Это делают всего лишь два или три жреца. Из них на восточном побережье живет только Лиза Тулу. Она поклоняется Маринетте. Этот дух питается ароматами свежего мяса. А еще за Тулу закрепилась репутация потрошительницы.
— Откуда ты столько знаешь о ней? — спросила я.
Он перевернул труп Далатто обратно, чтобы не видеть ужасного зрелища, потом вытер руки о подушку и ответил:
— Мы вместе бежали из Америки, до того, как Конформисты стали преследовать практикующих хунганов. Мы поселились в этой стране на правах беженцев и попали в лагерь Джинбера. И она сразу же стала привлекать жителей Вива на свою сторону… собственным способом. — Он вздохнул. — Будь осторожна в выборе друзей, Ойя. И радуйся, что ты свободна.
У меня по коже побежали мурашки, но вовсе не от холода. У Тулу есть связи в Вива.
— Не знала, что ты эмигрант, — сказала я.
— Сейчас в Америке только одна религия, — ответил Пас. — И никто не смеет выступать против Белых Покровов.
Меня совсем не интересовали американские репрессии. Северный Хем сам вырыл себе могилу. Меня также не пугало и то, что кто-то пытался повлиять на мою жизнь с помощью дурацких кукол.
— А где сейчас Тулу? — спросила я.
— Я прикажу своим людям искать ее, хотя они сейчас слишком напуганы. — Пас стал стягивать свое ожерелье до тех пор, пока оно не начало душить его.
Муэновцы напуганы? Я зашагала взад-вперед, не давая появиться новому видению. Как может быть связана мамбо из Вивасити с похищением караджи? И что ей нужно от меня?
Вопросы наскакивали друг на друга, словно хищные звери. Мне было слишком трудно думать… и даже дышать в этом смраде. У меня начала раскалываться голова. Я подошла к алтарю, взяла кукол и засунула их в карман. А потом пнула алтарь с досады.
— Ойя! — воскликнул Пас. — Не трогай жертвоприношения!
Я чуть не заехала ему кулаком по лицу. Разве он не понял, что его старая подруга Тулу приготовила гроб для меня? А может быть, это его совсем не удивило? Разве можно верить Пасу, если он боится мамбо, как огня?
Какое-то время я даже боролась с желанием убить его, но разум все же взял верх.
Паразит опять проиграл.
— Командир! — Ру настойчиво потряс меня за плечо. — Командир!
Я с трудом узнала его голос. На лице у него выступила испарина. Что же так напугало биоробота?
Он смотрел куда-то вниз.
Проследив за его взглядом, я увидела, что моя левая рука сжимает правую, в которой болтается удавка. Из-под ногтей текла собственная кровь.
Все мускулы напряглись.
Челюсть ходила ходуном.
А тело застыло неподвижно.
Пас съежился в углу, изо всех сил борясь с желанием чем-нибудь прикрыться.
Сколько же это продолжалось?
Я разжала правую руку и отшвырнула удавку в сторону. Неизвестно откуда появилась Минна и занялась моими пальцами.
— Спасибо, что припугнула моего мужа, — прошептала она.
Только теперь я сообразила, что действительно могла убить Паса. Свернуть ему шею на глазах у его жены и Ру.
— Иди домой, — приказала я Минне. — А ты, Ру, возвращайся к Тису.
Потом я повернулась к Пасу, но извинения застряли у меня в горле.
Поэтому я сказала:
— Сожги эту лачугу до моего возвращения. Понятно?
Он кивнул. В его глазах все еще читался страх.
А я кинулась бежать.
* * *Я бегала чуть ли не всю жизнь, с тех пор, как отчим начал приставать ко мне. В детстве это был единственный способ спастись от него.
При жизни Джеймона мне тоже пришлось немало побегать, что помогало отогнать страх и ярость. На бегу я чувствовала себя гораздо увереннее. И развеивались все сомнения.
Но меня никогда не хватало надолго.
Вскоре легкие уже горели огнем, но я все гнала себя по бездорожью, борясь с усталостью и болью в груди.
Наконец я перешла на шаг, и боль слегка ослабла. Потом я снова побежала мимо заборов и чьих-то безжалостных глаз, смотревших на меня из тени.
Наступило серое утро. Я оказалась под какой-то ржавой лестницей вместе с могучей крысой.
Эти твари живут обычно на чердаках или в подземельях, но та, что попалась мне сейчас, была не совсем обычной. На одной ноге у нее виднелась огромная шпора, напоминавшая человеческую ступню. Из-за нее она прихрамывала. От крысы почему-то несло кислотой. Шкура была изодрана во многих местах, и виднелось розовое тело.
— Тебе надо сменить диету, — сказала я, что показалось мне забавным.
Крыса закашлялась, потом негромко зарычала.
Мы сидели вместе до тех пор, пока я не почувствовала запах пищи. Как ни странно, бродячий торговец взял мою кредитку и пропустил ее сквозь сжатые пальцы.
— Кредитка нормальная, — сказал он наконец и протянул мне пончик.
Я откусила пару раз, а после третьего затрусила дальше. Мне не слишком нравилось общество могучих крыс. Вомбат знает, что я убила Большую, но все-таки побаивалась их. Особенно голодных и беззащитных.
Ведь в этом состоянии они становятся наиболее опасными.
Крыса двинулась за мной, обнажая кровоточащие десны.
— Ну и видок у тебя, — сказала я вслух.
Крыса повела оборванным ухом.
Я посмотрела на нее еще секунду, борясь со рвотными позывами, потом двинулась вперед. Сейчас я находилась на границе Башенного городка, во владениях Даака. Если Лиза Тулу с помощью кукол надеялась уложить нас в одну постель, то ей должно быть что-то известно.
Пожалуй, надо зайти узнать, как там Мэй и Столовский.
Кажется, я испытывала к нему материнские чувства.
Но мысль о встрече с Дааком была для меня так же невыносима, как попытка убить Паса.
Или почти так же.
Я вздохнула. В сложившейся ситуации нельзя верить почти никому. А сейчас я не могла верить даже самой себе. Кажется, у меня начинается настоящая паранойя.
Крыса не отставала. Тогда я схватила ее и засунула в свой чемоданчик.
* * *Двое людей Даака начали пасти меня, как только я покинула территорию муэновцев. Его владения начинались там, где заканчивались дома, стоявшие
