В одном из таких домов сейчас ютились Столовский и Мэй. Немногие женщины смогли бы полюбить его. Но он просто боготворил Мэй, и она отвечала ему взаимностью.
Я делала вид, что не замечаю слежки, и молча проследовала к одному из серых зданий. Зашла внутрь и стала подниматься по лестнице.
Даак ожидал меня на крыше, среди спальных коконов и спутниковых тарелок. Отсюда открывался странный вид. Кругом было грязно, но во всем пейзаже наблюдалась некая красота. К полудню, когда небо станет синим, он будет смотреться еще лучше. На западе виднелось серое море, на востоке — масляно-коричневые воды реки Филдер.
Даак часто бывал на крыше. Не только из-за клаустрофобии, появившейся у него после работы на рудниках, но и потому, что здесь ему лучше думалось о предстоящем крестовом походе, который вернет его народу власть над Тертом.
Он собрал банк данных с генеалогическими древами, которые были длиннее, чем река Филдер. И думал, что это поможет ему осуществить свои планы. Но теперь они оказались в моих руках, и Даак жаждал заполучить их обратно. А я держала их у себя только ради собственной безопасности.
Когда я поднялась на крышу, мне показалось, будто Даак собирается пойти прямо по воздуху.
Может быть, он полагал, что у него получится.
Хватило бы одного легкого толчка. Конечно, после этого меня схватят. Но нет, я в принципе не собиралась убивать его. По крайней мере, сейчас.
— Перриш!
— Лойл!
Он повернулся ко мне и сказал без тени улыбки:
— Ты кое-что забрала у меня. Может быть, собираешься вернуть?
— По-моему, у меня это сохранится лучше, — ответила я, качая головой.
В его глазах блеснула ярость, и я поняла, что его лучше не сердить.
— Вообще-то, я пришла поговорить. Мы можем попасть в серьезную переделку.
— Мы? По-моему, наши пути разошлись с тех пор, как ты забрала мою собственность.
Я широко улыбнулась ему.
— Если ты не пожелаешь выслушать меня, я просто сотру твои генеалогические древа.
— Ты этого не сделаешь, — ответил он с угрожающим спокойствием.
Я заметила, что крыша совсем проржавела и может проломиться у него под ногами.
— Как бы не так, — сказала я.
— Разве ты мне не веришь? — спросил он.
«Никогда», — подумала я, а вслух сказала:
— Это зависит…
— От чего? — Даак поднял бровь.
— От того, какие у тебя интересы.
Мы посмотрели друг другу в глаза.
— Вижу, тебя даже не волнует, что мне стало известно. Тогда, пожалуй, пойду, — сказала я.
И, не дожидаясь ответа, стала спускаться вниз. Если это не заставит его заговорить, тогда тут больше нечего делать.
Но все-таки я решила сперва разыскать Столовского. Может быть, за это время Даак созреет.
Двое провожатых снова двигались за мною, но уже не таясь. По их кислым лицам чувствовалось, что они не уловили сути разговора. Но спрашивать у Даака они, конечно, не решатся.
Я спустилась на несколько этажей, прошла по коридору с таким видом, словно у себя дома, и, наконец, нашла знакомую дверь.
Дверь медицинской лаборатории. Когда я была здесь последний раз, Столовский лечился после того, как пробирался со мной по Терту босиком.
— Я агент по недвижимости. Ищу свободную квартиру, — сказала я охранникам, стоявшим у двери, и протянула руки к кобурам.
— Полегче, — сказал один из них, направив мне в грудь полуавтомат.
— Ваш пахан не обрадуется, если вы меня продырявите. У меня есть кое-что, необходимое ему. Так что пропускайте.
Охранники обменялись неуверенными взглядами и, кажется, решили не убивать меня.
Я вошла в дверь, не глядя на них.
Теперь лаборатория заметно расширилась — за время моего отсутствия успели разрушить еще несколько перегородок. Но прежде чем я приблизилась к диагностическому цилиндру, в помещение ворвался Даак.
— Перриш! Ни к чему не прикасайся! — Его предупреждение было прозрачным, как вода в Вивасити.
— Вижу, у вас здесь появился домашний уют, — сказала я невинным тоном.
— Выйди отсюда!
Я пожала плечами и гордо прошествовала в коридор. Он вышел следом, тяжело дыша мне в затылок.
— Что бы у тебя ни было, выкладывай поживее, — сказал Даак. — У меня гости.
Гости, вот как? Я услышала в дальнем конце коридора какое-то бормотание и направилась туда.
— Тебе туда нельзя, — окликнул меня Даак.
Нельзя? Как бы не так.
Может быть, он сильнее и мощнее меня, зато я более ловкая и проворная. Не обращая внимания на его предупреждение, я в мгновение ока подскочила к двери и распахнула ее. Оттуда пахнуло грибным отваром.
Передо мной сидела Мэй, собиравшаяся войти в транс, в плаще, украшенном перьями. Перед ней возвышался примус, на котором стояла какая-то кастрюля.
Мне показалось, что она выглядит намного лучше обычного без своих привычных туфель на высоком каблуке. Но тут с нее упал плащ. Оказалось, что все ее тело покрывали пятна краски и масла, а из одежды на ней остались только шерстяные тапочки. Попка сморщилась, соски затвердели, а на лице играла знакомая улыбка.
Я окинула помещение взглядом. Мне почему-то захотелось дернуть за оборки упавшего плаща.
Столовский сидел рядом с Мэй. А еще там находились две дамочки ее возраста и какой-то парень с длинными косами, из которых торчали кости.
Третья незнакомая дамочка стояла у окна. На ней был малиновый шейный платок, а также поблекшая цыганская юбка, из-под которой виднелись штаны и армейские сапоги. На поясе у нее висел мешочек с зельем. Картину довершали сложные татуировки на лице и множество тяжелых украшений. Она казалась полной, но явно могла при необходимости проявить проворство.
Эта женщина глядела на улицу, а плечи ее согнулись, будто под тяжестью мыслей.
Мне захотелось разглядеть ее лицо, и я прошла в глубь комнаты, остановившись рядом с Мэй.
Сидевшие переглянулись, парень поворошил что-то, по запаху напоминавшее гербициды.
— Привет, Перриш. Как я рад тебя видеть! — Столовский тепло улыбнулся мне.
Женщина, стоявшая у окна, наконец-то обернулась.
— Видения сводят тебя с ума? — спросила Мэй.
— Не больше, чем все остальное, — ответила я, почувствовав, что паразит снова просыпается. Может быть, вспомнил ее атаку. — Смотрю, у тебя появились новые друзья?
Даак приблизился ко мне, тяжело дыша.
— Это Дженн, Лила и Вызывающий Ворона, — представила Мэй.
Вызывающий Ворона улыбнулся и показал мне большой палец.
— Мы все наслышаны о тебе, крошка. Говорят, что у тебя дурная ре-пу-та-ция.
Он был довольно привлекательным и невинным, как Столовский. Только это спасло его от взбучки.
— Ты кое-кого забыла, — сказала я.
Женщина у окна пристально посмотрела на меня. Ее фигура и манера держаться вызвали у меня некоторое беспокойство. У нее на лице как будто было написано: «Не приставай ко мне».
Мэй заметила, что мы смотрим друг на друга, и все поняла.
— Перриш, познакомься, — произнесла она. — Это Лиза Тулу.
Меня будто током ударило.
Я в три прыжка пересекла расстояние, отделявшее меня от окна, сшибла ее на пол и уперлась коленями ей в грудь. Она сильно ударилась головой, но на ее лице по-прежнему читалось удовлетворение.
