— Вряд ли это было планом. Зачем нас убивать, если для этого есть Анубис.
Фразы проникали в сознание Амона, он замечал едкость в голосе Зевса, но всё это как будто проходило мимо: он заметил лежащего Сета.
— Что с ним? — спросил Амон. — Где Неф и Анубис?
Он бы почувствовал, если кто-то из его пантеона умер. Но эти чудовища и не могли повлиять на божественную сущность.
— Они сломали Сету шею, — ответил Гадес. — Неф с Сехмет пошли за травами для ран. Анубис… где-то здесь. Он в порядке.
— В отличие от других богов, — зло сказал Зевс. — Его сила разметала чудовищ, от них только пыль осталась. А заодно убила пару богов.
— Убила? — тупо повторил Амон и моргнул. — Анубис кого-то убил?
— Тебе перечислить поименно? Не знаю, как успокоить ацтеков, пока они не решили устроить новые кровавые жертвы.
Мысль никак не хотела укладываться в голове и отдавалась болью в висках. Амон посмотрел на мертвое тело Сета, вспомнил стихийную, неуправляемую силу Анубиса и смог сложить все части в единую картину.
Оставив ненадолго Гадеса, Персефона поднялась, всматриваясь в Амона:
— Ты как?
— Нормально, — отмахнулся Амон. Снова глянул на лежащего Сета. — Он ведь вернется?
— Конечно. Пострадало только тело.
Это пока, подумал Амон. Пока яд без зелья не начал действовать на сущность бога. Мысли всё еще двигались лениво, будто бы с неохотой, но Амон перевел взгляд на Гадеса. Тот неловко придерживал раненую руку:
— Это сделал монстр нашего пантеона, — тихо сказала Персефона, перехватив взгляд. — Хорошо задел… но Сехмет перевязала рану. Найди Анубиса. Неф не могла остаться, она пошла за травами для Гадеса.
— Конечно. Где он?
Сеф неопределенно махнула в сторону.
— Он ни слова не произнес.
В клубе царил хаос, но какой-то уж слишком тихий, спокойный. Амон шел, не торопясь, еще не слишком доверяя ногам. Неоновые лучи света замерли, он ощущал их ласкающие прикосновения. Кто-то выключил музыку и догадался начать выталкивать ошарашенных людей, которые вряд ли поняли, что происходит. Мимолетно Амон подумал, что это еще ему высказывают, как он не скрывает в Инстаграме, что бог — сколько людей сегодня успели сделать фото разрухи?
Но вряд ли они осознали происходящее. А вот боги — точно. Амон выхватывал их опустошенные, растерянные лица.
Анубис нашелся у барной стойки, где сейчас никого не было. Макарии тоже — может, успела благополучно уйти, все-таки не лучший момент вести ее к остальным богам. Сам Анубис тихонько напивался: он не стал мелочиться и брать бокал, а сразу взял бутылку без этикеток, где плескалась зеленоватая жидкость.
Половина. Интересно, сколько из этого успел выпить Анубис?
Усевшись рядом, Амон не знал, что сказать. Когда-то он часто бывал у Сета и Нефтиды — в отличие от других богов, Амон знал, что было причиной желать смерти брату, и каково это далось Сету, поэтому, скорее, уважал за то, что тот решился.
По крайней мере, хватило храбрости на то, что так и не сделал сам Амон — пригрозить, приказать Осирису, надавить в конце концов.
В один из таких визитов Амон познакомился с Гадесом, а в другой раз встретил Анубиса. Конечно, видел принца мертвых и до того, но тот был непокорной тенью Осириса. Рядом с Сетом и Нефтидой Анубис оказался совсем другим. Любопытным, открытым миру и не слишком-то противоположным солнечному Амону.
Тогда Анубис казался луной, постоянно выглядывающей из-за облаков и стремящейся к миру людей.
Но сейчас он сидел воплощением холодной бездны.
— Анубис, — тихонько позвал Амон.
Тот не ответил, только скользнул рассеянным взглядом, который как будто и не видел ничего.
— Анубис, ты пугаешь. Поговори со мной.
— Отстань. Я начинаю трезветь.
— Анубис! — в голосе Амона прорезалось отчаяние. — Прекрати. Пожалуйста.
Он даже не знал, что его пугало больше: то, что Анубис снова приложился к бутылке, темный лед его слов или горькая усмешка, исказившая губы:
— Скольких я убил?
— Это же случайно вышло.
— Да? А ты часто убиваешь богов случайно? Я просто выпустил силу, хотел уничтожить чудовищ, да всех! После того как… как… — он глубоко вздохнул. — Ты ведь понимаешь, что Сет не успеет вернуться? Яд убьет его быстрее. Он зелье утром последний раз принимал, сейчас уже вечер.
Анубис явно хотел сказать что-то еще, но замолчал. Прикрыл глаза и еще пару раз глубоко вздохнул, но Амон видел, как крепко его руки вцепились в барную стойку.
— Инпу, — Амон запнулся. — Анубис…
— Можешь звать меня Инпу.
Милое «домашнее» имя, которое употребляли только Сет и Нефтида. Может, раньше и Осирис.
— Я беспокоюсь за тебя, Инпу.
Анубис только рассмеялся, хрипло, зло, царапающе. Уперся локтями в стойку и запустил руки в волосы.
— Я не могу, просто не могу, — прошептал он прерывисто.
Амон растерялся. Он никогда не видел Анубиса таким — словно рассыпающимся на части. И не представлял, как себя вести и что делать. Амон был плох в успокаивании, не умел врать, что всё будет хорошо. Он отлично мог только двигаться дальше, продолжать сиять, несмотря ни на что.
Но может, именно это и нужно Анубису — продолжать двигаться.
— Надо всё организовать, — сказал Амон. — Тут в клубе, переместиться домой…
На миг ему показалось, Анубис даже не слушает, снова погружаясь в те глубины себя, где окружают только мрак и мертвецы. Но потом он рассеянно кивнул. Зажмурился и тверже посмотрел на Амона:
— Сехмет ведь может перемещаться?
Амон кивнул.
— Отправь раненого Гадеса с Сеф туда. И Сета. Где моя мать?
— За травами пошла.
— Как вернется, тоже отправь домой. Я помогу Зевсу тут, в клубе, и приду к вам. Не говорим пока о Макарии, я разберусь с ней.
Амон кивнул. Он знал, что Анубису, как и Сету, нужна цель, понятные действия, которые они могут контролировать — сейчас Анубису совсем не нужно задумываться. Пусть займется делом, иначе Амона пугал пустой взгляд, направленный вглубь даже не себя, а бездны, провалов на месте глаз мертвецов.
Амон вернулся к Зевсу и поднявшемуся на ноги Гадесу. Выглядел он уже не так паршиво, а повязка на руке была чистой, и Амон уловил тонкий запах трав.
— Его уже предлагают запереть, — Зевс как будто тоже только подошел. И Амон понял, что речь идет об Анубисе. — Боги разозлились. Говорят, он опасен.
— Не опаснее любого другого, — твердо ответил Гадес. — Просто Сет его сдерживал. Оставался якорем.
— То есть без Сета у нас здесь бомба замедленного действия? Прекрасно!
Амон едва заметил размазанный неловкий удар, который пришелся здоровой рукой Гадеса на челюсть Зевса. Терпеть такие слова
