Амон думал, Зевс привычно вспылит. Разозлится, может, снова выругается. Но тот лишь подхватил брата под руку и неожиданно мягко сказал:
— Остынь. Руку сначала залечи, а потом поговорим. Действовать сгоряча я не дам ни тебе, ни другим богам.
— Сехмет перенесет всех домой, — влез Амон. — Анубис хотел тут помочь.
Зевс покачал головой:
— Пусть тоже уходит и не попадается сейчас на глаза ацтекам.
Амон судорожно пытался придумать, как же теперь заставить Анубиса уйти домой и желательно без бутылки с той отравой. Гадес привалился к стене, рядом снова возникла Персефона, что-то успокаивающе шепчущая ему, но взгляд Гадеса был прикован к лежащему Сету. Только теперь Амон заметил, что рядом с телом устроились псы, свернулись провалами теней.
Обычно именно Сет и Гадес вытаскивали Анубиса из очередных передряг — а зачастую и Амона. Ничего серьезного, это даже доставляло удовольствие им всем, пока не становилось слишком опасным.
— Сехмет!
Она всегда являлась на его зов. Приходила яростной войной, готовой испепелять по его приказу — или по своей прихоти. Око бога солнца, его ручная львица, всегда едва заметно склонявшая голову и в первый миг опускающая глаза. Сехмет признавала только силу — и Амона.
— Перенеси их домой. И Неф. Мы с Анубисом вас догоним. Зевс, разберись здесь.
— Отвали, Амон, я сам знаю, что мне делать.
Зевс отмахнулся привычно, но беззлобно. Он и правда ушел к богам, а Сехмет занялась делом — она одна из немногих богов, кто мог перемещаться без привычных способов передвижения. Она и Анубис, хотя второй не так часто использовал эти способности.
Амон оглянулся, пытаясь понять, что теперь делать ему самому и где Анубис. Голова болела, а он сам ощущал себя ненужным и бесполезным. Впервые он почувствовал это именно тогда, после истории с Осирисом, когда понял, что глава пантеона из него так себе.
Хотя Сет в присущей ему манере прямо заявил, что Амон говорит ерунду. А много позже они с Анубисом пошли гулять по ночному Карнаку, и где-то там, под звездами, среди величественных колонн храма Ипет-Сут, Анубис заявил, что быть главой вовсе не значит не ошибаться или всегда быть правым.
— Я знаю, о чем говорю, уж поверь, — рассказывал тогда Анубис, рассматривая звезды. — Главное, наслаждаться жизнью. И не стать таким занудным, как мой отец.
Анубис никогда не хотел походить на Осириса. Амон его хорошо понимал, он и сам слишком любил жизнь и этот мир, искрящиеся, яркие, иногда чуть горчащие на губах.
Амон всегда хорошо ощущал чужое настроение, и сейчас растерянность богов в зале постепенно уступала место злости. Осязаемой, плотной, от которой продолжала кружиться голова. А может, вовсе и не от нее, просто удар об стену оказался слишком чувствительным.
Амона отчаянно мутило, и он опустился прямо на пол. Перед глазами всё раскачивалось.
— Амон? — Анубис оказался рядом. — Что с тобой?
Коснувшись затылка, Амон поморщился и с искренним удивлением увидел на пальцах кровь.
— Зажить уже должно.
— Миропорядок рассыпается из-за Кроноса. Может, поэтому раны заживают дольше. Или потому, что они от чудовищ.
Амон и Анубис переглянулись, одновременно подумав об одном и том же: как там раненый Гадес, и успеет ли вернуться Сет, или это тоже займет больше времени. Анубис побледнел, его взгляд расфокусировался, и Амон испугался, он опять погрузится в себя.
— Инпу!
Тот рассеянно скользнул взглядом, и Амон невольно запаниковал, отчего голова разболелась сильнее, и его повело в сторону. Амон почти потерял сознание, когда почувствовал, что Анубис его подхватил.
— Эй-эй, Амон! Только не ты! Ты должен сиять, а не истекать кровью. Пожалуйста…
Последнее слово Анубис почти прошептал, и оно кольнуло Амона, заставило собраться и несколько раз глубоко вдохнуть. Затылок болел.
— Не рассыплюсь, — проворчал Амон. — Перенеси меня домой.
— Нет, Амон, я не уверен, что мне сейчас стоит.
— Прекрати. Ты уже делал это, много раз. Я тебе доверяю. Давай.
Анубис вздохнул, но все-таки крепко ухватил Амона, и тот зажмурился, позволяя темному вихрю подхватить и нести. На самом деле, он терпеть не мог, как это происходило: Анубис использовал чужие смерти, скользил по ним до точки назначения, растворяясь между последними вздохами.
Мертвые птицы на проезжей части, старик в одной из квартир, больница.
От скачков Амона всегда тошнило, а чужие смерти оседали густой пеленой на волосах. Он ненавидел этот способ перемещения, но по крайней мере, Анубис ушел из клуба и не стремился возвращаться, поддерживая в туалете Амона, пока его выворачивало.
— Не уходи, — попросил Амон после. — Ты нужен здесь.
Анубис только серьезно кивнул. А прохладные пальцы Нефтиды занялись затылком Амона, пока она вполголоса ругалась на «неумелую Сехмет».
Некоторые полагали, Амон-Ра создал мир. Амон знал, что это чушь собачья.
Он понятия не имел, как появился мир, но сам точно не приложил к этому никаких усилий. Хотя он был древним божеством, очень древним, но избежал участи многих старых богов, которые не умерли, но предпочли уснуть, превратиться в идолы и каменные изваяния, которых не разбудит даже Кронос. Просто однажды, вместе с концом мира, они рассыплются в прах и пыль.
Амон видел смены многих эпох и сделал выбор очень давно: он не хотел быть мудрым богом, совсем не жаждал быть грозным. Ему нравилось сиять и согревать, удивляться каждому новому дню, наблюдать, как меняется быстротечный мир и люди. Может, поэтому ему нравились Сет с Гадесом, с их похожей жаждой нового.
У них, правда, не было того желания, которое заставляло Амона двигаться, подолгу не оставаться на одном месте и даже не знать, где он окажется завтра. Одни и те же пейзажи быстро начинали его угнетать, разливать тоску и ощущение бессмысленности.
Поэтому они легко сошлись с Анубисом. Амон искал цельности, Анубис пытался составить собственные кусочки воедино. И дороги легко расстилались перед ними.
Амон был одним из немногих, если не единственным, кто знал, что Анубис всегда очень расстраивался из-за отношений с Гором. Братья по отцу, они почти не общались, принадлежащие разным мирам.
Амон был рад стать для кого-то таким братом.
В это утро он проснулся не с рассветом, а гораздо позже. Поднялся, с трудом понимая, что он в гостиной, а не в своей комнате.
— Проснулся? Ты как?
Амон пожал плечами: голова слегка болела, но ничего особенного. Кивнув, Анубис куда-то ушел.
Вчера Нефтида заявила, что он будет спать со всеми, чтобы они заметили, если вдруг его регенерация так и не начнет работать. Но похоже, он проснулся едва ли не последним: на кухне что-то шумело, слышались голоса.
Тело Сета лежало здесь же, в окружении темных псов, которые
