— Как много ты помнишь? — осторожно спросил он.
— Почти всё.
Но сейчас Макария хоть и оставалась богиней блаженной смерти, дочерью Гадеса от смертной, больше походила на обычного человека.
Что-то изменилось, неуловимо, почти незаметно, но Гадес ощутил густой запах мирры. Покосился на Анубиса и увидел, как тот побледнел, повел головой, как будто прислушивался к чему-то, не доступному остальным. Без единого слова, он кинул недокуренную сигарету в пепельницу и молча вышел. Сет проследил за ним встревоженным взглядом, тоже поднялся и почти за шкирку прихватил с собой Амона.
Гадес и Макария остались одни.
— Ты хотела чаю? — скованно произнес Гадес.
Она кивнула, что дало ему еще какое-то время собраться с мыслями. Пока наливал ароматный напиток, шуршал найденным в шкафу печеньем.
Вернувшись за стол, он не нашел ничего лучшего, чем спросить:
— Почему ты ушла?
— Потому что я так хотела. Потому что блаженной смерти лучше быть среди людей. А мне — не место в Подземном мире.
Благодаря Зевсу, у Гадеса было много племянников и племянниц. Очень много. С большинством из них он даже не общался, кое с кем оставались теплые отношения. Но он больше воспринимал как племянника Анубиса, который периодически крутился рядом, нежели кого-то из очередных детей Зевса.
Но Макария… она была его дочерью. И всё же, смотря на нее, Гадес не видел себя. Не мог разглядеть Подземный мир. Возможно, попросту не хотел, потому что Макария никогда не была его дочерью в полной мере — такой могла бы быть только та, что рождена Персефоной.
Хотя сама Сеф всегда относилась к Макарии очень ровно и с теплом. Они даже были в чем-то похожи, в силе, близкой одновременно и к смерти, и к жизни.
— Но ты пришла. Сейчас.
Она опустила голову. Как будто смутилась.
— Ну… в последнее время случалось много странного. Я не понимала, что происходит. Не знала, кто я. Пока не начала вспоминать. И тогда поняла, кто такой Анубис. Пришла к вам, потому что… происходит что-то странное.
— Да, — кивнул Гадес, почувствовав себя свободнее. Это была тема, которую он понимал. — Я расскажу тебе.
Клуб бурлил и кипел жизнью, как будто ничего не произошло. Как будто несколько дней назад здесь не появились древние разбуженные чудовища. Как будто в местные стены не впитались отголоски богов, распотрошенных силой Анубиса.
О последнем Гадес точно не стал бы напоминать другу. Но и не успел, Сет унесся с кем-то ругаться, бросив напоследок:
— Если Зевс будет совсем невыносим, можешь выпить в баре за счет клуба.
Гадеса не очень-то тянуло к алкоголю, так что он отправился на встречу к брату. Непонятно, это Зевс выпросил себе «кабинет» или Сет сам ему отдал одну из небольших служебных комнат. Сейчас тут расположилось несколько диванов и стол, заваленный бумагами. На краешке примостилась тарелка с ужином, явно остывшим и нетронутым.
Зевс сидел на диване, внимательно читая листок. Судя по тому, что его идеальная прическа порядком растрепалась, а рукава рубашки были закатаны, сидел он давно.
— Теперь хоть на человека похож, — хмыкнул Гадес.
Зевс глянул на него с недоумением, нахмурился.
— Тебя можно поздравить? — продолжал Гадес.
— Если ты о том, что это стадо баранов признало, что я могу их объединить, то да.
— Вряд ли это было просто.
— Вряд ли у них был выбор. Кали пыталась возразить, так что пришлось хорошенько тряхнуть ее молниями. Дикие божества! Двадцать первый век, а они всё еще уважают право сильного.
— Как хорошо, что ты можешь о нем напомнить.
— Набрался язвительности у Сета?
Не ответив, Гадес уселся на диван, мельком глянув на рассыпанные на столе листы. Куда больше заинтересовала стена рядом с Зевсом с большой магнитной доской, где маркером были написаны слова на нескольких языках, многочисленные стрелки и указатели пересекались. Гадес узнал имена некоторых богов.
— В чем план?
— О, ты готов предложить план? — проворчал Зевс. — Смотрю, что у нас есть. Все пантеоны ответили, они с нами. Кроме скандинавов, те упорно молчат, а посылать к ним кого-то я не хочу.
— Когда это тебя стали волновать случайные жертвы?
— Еще одной ошибки мне не простят.
— Ацтеки?
— Упрямятся.
Аккуратно положив листок на стол, Зевс в упор посмотрел на Гадеса:
— Я их понимаю. Пока что Анубис убил больше богов, чем все чудовища вместе взятые.
— Что же не отдал его?
— Это дело Амона, пусть сам разбирается. Мне хватает головной боли.
— Перекинул, — проворчал Гадес.
Зевс не счел нужным даже изобразить смущение:
— Да. Ацтеки — очень мощные и неуправляемые. Они нам нужны. Но я знаю, что ты в любом случае поддержишь Сета и Анубиса. А выбирать между вами я не хочу.
Явно не желая продолжать тему, Зевс придвинул к себе тарелку и потыкал вилкой давно застывшую массу. Гадес даже не мог бы сказать, чем это было, когда еще походило на еду. На местной кухне явно не хватало Амона.
— Как твоя рука? — спросил Зевс. По интонациям сложно было понять, его правда интересует или он спрашивает из вежливости.
— Болит, но бодро заживает.
— Хорошо.
Оставив попытки расковырять застывшую массу, Зевс бросил вилку и откинулся на диване, вытягивая ноги.
— Думаю, Кронос захочет больше силы, — заявил Зевс. — Я прощупал его, когда он заходил. Нечетко, но он куда слабее, чем хочет казаться. Поэтому ему нужны чудовища и скандинавы.
— Геката сказала, он захочет не просто нас убить…
— Вполне в духе отца, — фыркнул Зевс. — Так что следи за Персефоной и своими друзьями. Хотя они и без Кроноса отлично справляются.
— А ты?..
— Если Кронос решит прибить Геру, я буду только рад. Не говорил с ней с тех пор, как Тартар пал. Никогда не прощу этой стерве, что она выдала ключ.
Гадес достаточно хорошо знал брата и мог легко понять, что злится он не столько на жену, сколько на себя, что доверился ей, рассказал о том, что не знал никто из богов. Не смог предусмотреть, рассчитать, что-то вышло из-под контроля.
Чтобы сломить Зевса, Кроносу вовсе не придется кого-то убивать. Достаточно, чтобы всё развалилось. Чтобы Зевс не справился.
— Я прекрасно знаю, что к некоторым из детей ты относишься действительно хорошо, — негромко сказал Гадес.
На его взгляд, Кронос мог воспользоваться и этим, но Зевс только улыбнулся:
— Ты решил обсудить моих детей? Не хочу быть нескромным, но разговор может затянуться.
— Иногда ты невыносим.
— Тебе не рассказывали, что братья похожи?
Гадес только вздохнул и отвел глаза, снова утыкаясь взглядом в доску. Если долго всматриваться, он даже начинал понимать систему, кто с кем связан, и что
