Много позже Анубис и Луиза лежали под одеялом, уставшие и довольные, соприкасаясь кожей и силами.
— Когда я впервые пришла в Подземный мир, — негромко сказала Макария, — Танатос и Гипнос стали моими первыми друзьями. Они показали, что и как у богов. Стали мне как братья, которых у меня никогда не было.
Анубису действительно было интересно.
— И что, до того момента ты правда не знала, что дочь бога? — спросил он.
— Мама всегда говорила, так и есть, но я не очень-то ей верила. Она о многом говорила… с восторгом рассказывала, как неистово молилась, и на Белтайн к ней действительно пришел бог. Думаю, мать так и не поняла, какой именно.
— На Белтайн? Вот уж не думал, что Гадес любит кельтские праздники.
— Думаю, ему было одиноко, — задумчиво сказала Луиза. — А зов моей матери оказался так неистов, что единственный бог, который был рядом, действительно услышал. Мать говорила, он приходил и после этого, но я никогда не видела отца до момента смерти матери. В тот день он явился и рассказал, кто он такой. И кто я такая. Не то чтобы у меня был выбор, я пошла с ним.
— А потом сбежала.
— Мне тесно в Подземном мире. А люди всегда больше привлекали. Ты должен понять.
Анубис понимал. И думал, что на месте Макарии тоже сбежал бы из Подземного мира при первой возможности.
— И чем ты занималась?
— О, много разного! Долгая жизнь дает возможности попробовать.
— Хорошо, что тебе понравилось последним?
— Ну… я писала книги.
— Тебе стоит поговорить с Амоном, — рассмеялся Анубис. — Он иногда фанфики пишет. Хотя его больше радует их обсуждать. А ты? Что за книги?
— Про богов, конечно же. В современном мире.
— Я бы с удовольствием почитал.
Раздался звонок телефона, и, чертыхнувшись, Анубис вылез из-под одеяла. Он долго искал телефон, надеясь, что звонящий за это время передумает, но тот был настойчив. С удивлением Анубис увидел, что это Сет.
— Инпу, ты нужен в больнице. Амон здесь, ему плохо.
Анубис всегда открывал двери с ноги. Порывистый, резкий, его ничуть не волновало, когда краска со стены осыпалась от удара дверной ручки. Но больничные коридоры явно были привычны и не к такому — поэтому здесь двери просто плавно отъезжали в сторону.
Ворвавшись, Анубис растерянно подумал, что даже не помнит, какое там человеческое имя сейчас выбрал Амон, как его найти? Где Сет и остальные?
В коридорах ходили люди, многочисленные двери пестрели изображениями человечков, но Анубис понятия не имел, что они означают и куда ведут. Он дернулся сначала в одну сторону, потом в другую, пока не сообразил почитать вывески.
Сет почти ничего не объяснил, только попросил прибыть побыстрее, так что Анубис легко переместился по чужим смертям к самому входу больницы, чтобы зайти внутрь всё-таки по-человечески.
Сет сидел вместе с Гадесом и Персефоной. Последняя казалась напуганной и цеплялась за руку мужа. Сет не мог усидеть на месте и ходил перед ними. Кинул быстрый взгляд на Анубиса:
— Наконец-то.
Как будто он звонил не пять минут назад.
— Что случилось? — спросил Анубис. — Как бог может быть в больнице?
Вообще-то он хорошо помнил как. В последний раз, когда он умер — его подстрелили на улице, глупо и бездарно. Истекающего кровью, его привезли именно в больницу, тогда врачей вызвала девушка, которую он и полез защищать. Регенерация не справилась, так что Анубис умер — а потом Сет долго ругался, ему и Гадесу пришлось вытаскивать труп, чтобы вернулся он не в металлическом гробу морга.
Но Анубис видел Амона всего пару часов назад. Что могло произойти за это время?
— Это я вызвала скорую, — сказала Персефона. — Я просто не знала, что делать.
Телефон Сета зазвонил, и он отошел в сторону, чтобы ответить. Анубис присел перед Персефоной:
— Что случилось?
— Я оставила Нефтиду, Амона и Зевса, они собирались чай пить, Неф как раз заваривала. А когда вернулась, там был только Амон. И… ему было очень плохо. Он почти не отвечал, его тошнило, он даже не понимал, где находится! Я так перепугалась, что вызвала врачей. Регенерация у богов сейчас замедленная, мало ли что.
— Как он?
— Нам сказали, это похоже на отравление, — сказал Гадес. — Обещали промыть желудок, какие-то капельницы поставить. Дальше регенерация Амона свое дело сделает.
— Зачем его травить-то?
Когда телефон Сета с треском влетел в стену, Персефона вздрогнула, а Гадес вскинул голову. Он поднялся, едва Сет подошел, готовый встать рядом, унять едва сдерживаемую бурю.
— Неф соизволила ответить, — мрачно сказал Сет. — Она хотела усыпить Амона и Зевса, наверное, что-то пошло не так. Может, с алкоголем так странно подействовало.
— Зачем усыпить? — напрягся Гадес.
— Потому что Неф сдала Зевса. Кроносу.
— Как сдала? — Гадес как-то почти беспомощно посмотрел на Сета. — Ему нельзя к Кроносу. Меня-то отец ненавидит, но Зевс — другое дело, он первым поднял восстание. Кронос может сделать с ним… что угодно.
— Неф едет. Вот сам у нее и спросишь, что за сделку она заключила с Кроносом.
Анубис опустился на стул. Он никак не мог уложить в голове только что сказанное, да и Зевс его сейчас не очень волновал — не он же в больнице, обычной человеческой больнице.
Анубис даже пропустил тот момент, когда появился врач, обратился к Сету, уточняя.
— А вы кто? — прищурился доктор.
— Родственники, — ответил Сет. — Что с ним?
— Пару дней подержим, а там посмотрим. Пока не можем понять, чем именно отравился.
Анубис подумал, что вряд ли смогут. Он смутно разбирался в травах, зато куда лучше в токсичных веществах и точно знал, что есть множество ядов и штук, которые действуют именно на богов, для людей же кажутся абсолютно безвредными.
— Я хочу его увидеть, — Анубис подскочил со своего места.
— А вы кто?
— Его брат, — не дрогнув, заявил Анубис.
Врач смерил его недоверчивым взглядом: внешне они с Амоном действительно были не очень похожи. Но кивнул:
— Вообще-то часы посещения уже закончены, но ненадолго можно. Успокойте его, а то он явно плохо переносит больницу.
Поднимаясь на лифте вслед за врачом, Анубис думал, что бы это могло значить, но сразу осознал, когда вошел в палату.
Амон выглядел паршиво. Он сидел на узкой больничной кровати, обхватив колени, бледный, напуганный, с взъерошенными волосами и темными кругами под глазами. Погасшее солнце среди безликого белого цвета.
— Инпу!
Искренне обрадовавшись, Амон кинулся к Анубису, стоило тому присесть.
— Инпу! Забери меня отсюда, пожалуйста. Не
