Они некоторое время сидели в уютной тишине, пока комнату не прорезали несколько теней, соткавшихся в псов. Один неловко ткнулся в ноги Сету, и тот наклонился, погладил узкую голову:
— Эй, приятель, ты как?
Гадес даже не сразу понял, что жалобный тонкий скулёж издает именно собака — большую часть времени за эти тысячи лет они молчали.
Сет погладил пса между ушами, взял с двух сторон тело, как будто хотел поднять на руки, но пёс рассыпался у него под пальцами.
Пеплом облетел на пол, выскользнул из ладоней.
И через мгновение оставил только темный прах на полу.
Сет отшатнулся в кресло, с каким-то глухим звуком, с безбрежным удивлением и ужасом на лице. Хрипло выдохнул:
— Он мертв.
— Как мертв? — Гадес ни разу не видел, чтобы псам можно было причинить хоть какой-то вред.
— Совсем мертв. Его отправили обратно с посланием.
Нагнувшись, Сет провел кончиками пальцев по полу, поднял руку, рассматривая испачканную будто золой.
— Это и есть послание.
С глухим рыком он вскочил с кресла, так что остальные псы бросились врассыпную.
— Я убью его! Я убью Кроноса.
— Эй-эй, Сет, спокойнее! Нельзя так бросаться к Кроносу, он только этого и ждет. Вспомни, именно поэтому мы сначала послали псов.
Это было правдой.
Нефтида усыпила Зевса, отвезла за город, как ее и просили. Но прежде чем отдать его Гекате и Кроносу, Неф успела взять одну из вещей, бывших тогда с Зевсом.
Ее магия могла бы его отыскать.
Псы могли взять след — по крайней мере, так и думали, поэтому сначала Сет отправил именно собак. Разузнать, выследить. А если не выйдет, использовать магию Нефтиды.
Они смогли отыскать.
И теперь недвусмысленная угроза лежала пеплом у их ног.
В гостиной стоял густой запах амбры и вина, смешанного со специями и мёдом. Воздух казался хрупким, будто листы тонкого папируса. Уголком глаза можно было заметить неясные видения, они покалывали кожу, где ее не скрывала одежда.
Когда Гадес в первый раз столкнулся с силой Нефтиды, ему показалось, что в этом есть что-то наркотическое. Она тогда рассмеялась и ответила, что ничего подобного.
— Просто моя сила очень густая.
Это действительно было так. Не яркая, хлесткая, как у Сета, не переливающаяся через край, как у Анубиса. Нефтида отлично владела тем, что составляло ее сущность. Без особых внешних эффектов, она была будто сцепляющей силой. Веером из листьев, который мог легким движением смахнуть пыль и завесу.
Приоткрывая тайны и тропы, доступные только духам. И сущностям, названия которым не придумали даже боги.
Нефтида сидела на коленях перед низким столиком. Она застелила его густо-зеленым покрывалом с золотым шитьем, разложила грубые глиняные миски с зерном и еще чем-то. В одной лежал бережно собранный пепел погибшего пса — поверх него Нефтида положила зажим для галстука Зевса в виде молнии.
Та вещь, которая должна привести их.
Нефтида напевала что-то вполголоса, мелодию без слов, от которой веяло древностью и тайными ритуалами. Открывала дороги между ударами сердца, между вздохами, вдоль первозданной тьмы, которая клубилась в глубине зрачков любого живого существа.
Гадес подумал, что в Анубисе от матери куда больше, чем он привык полагать.
Сейчас в комнате сидел только Сет. На диване, в окружении устроившихся рядом псов. Внимательно наблюдал за ритуалом, и Гадес ощущал его силу, клубившуюся где-то у пола пыльным ветром мериси, гнавшим песок.
— Дай руку.
Гадес протянул ладонь, и Нефтида, звякнув браслетами, взяла небольшой нож, который наверняка помнил еще фараонов Древнего царства. Осторожно надрезала безымянный палец и капнула кровью на пепел и молнию.
— Ты его брат. Кровь поможет отыскать.
Когда-то Сет сказал, что Нефтида всегда любила ритуалы. Сейчас она стала более «современной», но в ней всё равно оставалась эта первозданная дикость. Когда даже боги могли танцевать обнаженными в свете костров, а потом слизывать кровь друг друга от ритуальных ножей и совокупляться, размазывая эту кровь по разгоряченной коже.
Сейчас в глазах Нефтиды отражались те же первобытные костры. Дикие, необузданные. Покорные ее воле.
До ритуала она успела шепнуть Гадесу:
— Это моя вина. И я сделаю всё, чтобы помочь вернуть Зевса.
Взяв веточку какого-то растения, Нефтида подожгла ее от тонкой тлеющей лучины, легонько взмахнула, обдавая Гадеса горьковатым дымным запахом.
— Закрой глаза. Позволь вести тебя. Самые сильные связи — на крови. И те, которые мы создаем сами.
Гадес покорно закрыл глаза. Позволил своей силе вплестись в витающую вокруг. Сначала осторожно, полагая, что смерть из другого пантеона будет не к месту…, но Нефтида ловко вела его. И тьма сплеталась с пустынной ночью, фиолетовые искры опускались на лепестки цветов, а смерть становилась той связью, что вплеталась в пепел и протягивалась к молниям.
Казалось, вокруг звучала музыка. Перезвон колокольчиков, флейты из костей и, конечно, барабаны, гулкие, первозданные, из камней, цветов и тьмы.
Гадес не сразу понял, что мрак не просто ведет его, он пропитывает, приникает к одежде, ластится к рукам — чтобы вспороть ее, стоит потерять бдительность.
Пара ударов сердца понадобилась Гадесу, чтобы понять, что это не его ощущения. Не его хриплое, свистящее дыхание. Не его липкий пот, который тут же высыхал в промозглой прохладе, заставляя дрожать то ли от озноба, то ли просто от страха.
Не его сердце билось в отчаянном, рваном ритме, а сознание то уплывало, то снова возвращалось, чтобы с пугающей ясностью увидеть маленькое, полутемное и абсолютно пустое помещение, похожее на пещеру, в котором он лежал на полу, скрючившись в клубок.
— Аид.
Чья-то теплая рука легла на плечо, и Гадес выдохнул, открыл глаза, снова возвращаясь в уютную комнату, наполненную спокойствием, дымом и силой богов.
Сет хмурился:
— Ты выглядел не очень-то. Подумал, стоит вытаскивать. Ты нашел Зевса?
Гадес перевел дыхание. Дал себе привыкнуть к обстановке, избавиться от удушающей — чужой — паники.
— Кронос держит его в маленьком замкнутом пространстве. Зевсу плохо там, очень плохо.
Он не стал говорить, что Кронос отлично сыграл на единственном сильном страхе Зевса: тот ненавидел пещеру, в которой Кронос держал детей. И боялся ее — боялся снова туда попасть. Поэтому Кронос устроил сыну ту пытку, которая действительно могла на него подействовать.
Сет посмотрел на Нефтиду, водящую кончиками пальцев по зернам в чашах:
— Ты смогла уловить, где это?
Она кивнула. Серьги в ушах звякнули.
— Не пространство между мирами, где были мы с Сеф. Конкретное место, туда можно переместиться или добраться.
Сет глянул на пепел, оставшийся от пса, сейчас испачканный кровью. И
