— Ты что, вообще не спишь?
Тот неопределенно повел плечами.
— Кошмары, да? — в голосе Амона послышалось искреннее сочувствие.
— Иногда. Порой просто не могу уснуть.
Амон распустил свою силу, охряную пыль солнечного света, ласковое тепло, которое тут же окутало кухню. Продолжая насвистывать, Амон загремел сковородками, решив, что на завтрак необходима какая-то особая яичница. Он, конечно же, громко рассказывал, какая именно, но Анубис почти не слушал.
Он тихонько улыбался, нежась в солнечном тепле и поглаживая между ушами одного из псов Сета: собака сейчас походила на совершенно обычную, забравшись на руки и опасно балансируя. Часть отправилась вместе с Цербером по следу Тиамат, но несколько сновали под ногами, так что Амон чуть не наступил на них, громко ругаясь.
— Фу, Амон, тебе не идет.
В ответ он только показал язык и вернулся к яичнице. Прищурился:
— Как думаешь, скоро встанут остальные? На них готовить?
— Да они на запах сползутся! — рассмеялся Анубис. — Конечно, готовить.
Придерживая пса, он потянулся к стоявшей колонке, и после нехитрых манипуляций в кухне начали биться негромкие ритмичные звуки. Голова немного болела с недосыпа, но Анубис с энтузиазмом принялся подпевать, вторя Амону.
Иногда ему казалось, у него внутри живут две сущности.
Одна помнила, как мало развлечений было в Дуате. Это хороший мир, но он всегда ассоциировался у Анубиса с запретами. С сухой хрусткой скукой. Поэтому он тянулся в мир живых, с радостью принимая всё то, что он предлагал. Каждый новый день встречал с восторгом.
Но другая его часть всегда принадлежала смерти. А уж теперь — особенно. Мертвецы покалывали пальцы, проходили сквозь него постоянно, а не иногда, как у Гадеса. В виски билось осознание, что стоит хоть немного ослабить контроль, и самой большой проблемой станет он сам. От этого хотелось забиться куда-нибудь подальше, свернуться клубочком или просто курить.
Следующим на кухне появился Сет. Хмурый, как и всегда по утрам, неразговорчивый. Он молча поставил вариться кофе, выслушивая поток слов от Амона, которому доставляло извращенное удовольствие утро за утром пытаться его разговорить.
— Да когда же ты заткнешься, — пробормотал Сет.
Но от яичницы не отказался. Аромат еды переплетался с запахом кофе, и вскоре на кухню впорхнула Нефтида. Такая же звенящая, пахнущая благовониями, как и всегда. Но Анубис заметил, что чай она делать не стала и села подальше от Амона. Кидала на него быстрые взгляды, как будто осторожно, носочком ноги прощупывала влажную почву.
Вчера Анубис сказал Амону, что они должны доверять друг другу. Иначе Кронос одержит победу. И сейчас Амон честно пытался, щедро распространяя вокруг медовое тепло.
Он умел светить и успокаивать.
Последними на кухню пришли Гадес и Персефона. Они проводили ночи в Подземном мире, после того как Сет сказал, что они слишком громкие.
— Просто у тебя тонкие стены, — ответил Гадес.
Анубис с радостью влился в шумный гомон, хотя оставался единственным, кто не выпускал свою силу, не смешивал ее с другими. Он поймал на себе внимательный взгляд Нефтиды: она явно это поняла, но говорить ничего не стала.
Вёл беседу, конечно же, Амон, ему вторила Персефона, тоже выглядевшая абсолютно выспавшейся. Сет хмуро пил кофе, Гадес тоже молчал большую часть времени, слишком задумчивый.
Анубис хотел рассказать о сне, о том, что его, скорее всего, наслал Кронос…, но постеснялся перед всеми. Он не был уверен, что это действительно Кронос. Ему не хотелось рассказывать о том, что он видел — вдруг решат, он всерьез о чем-то подобном задумывался? Или, хуже того, заметить в чужих лицах хоть намек на то, что это и правда станет единственным выходом.
— Встретимся с ацтеками ближе к вечеру, — сказал Сет. — За городом.
— Мне это не нравится, — ответил Гадес.
— Мне тоже. Но их стоит приструнить, иначе начнут и тут приносить кровавые жертвы. Как в старые добрые времена.
— Еще надо помочь Зевсу.
— Поехали в клуб. Там сейчас полно богов, что-нибудь придумаем. Возможно, Сехмет…
— Я могу это сделать, — подал голос Анубис. — Если вы знаете, где держат Зевса, то в чем проблема? Перемещусь туда и заберу его.
— Нет.
Порой Анубиса бесила категоричная манера Сета, который мог ничего не объяснять, считая, что его веского слова достаточно.
— Я могу это сделать, — упрямо повторил Анубис. Он смог бы обойти ловушки Кроноса. Тот даже не узнает, что это он!
— Нет, Инпу, я тебе не позволю.
— И что сделаешь? Запрешь меня?
Анубис понимал, что его заносит на поворотах. Не только на мотоцикле, но и по жизни. Он тут же пожалел о своих словах, сравнивать Сета с ацтеками было как минимум несправедливо.
Порой Анубис просто не мог сдерживаться. Не мог запирать всё внутри себя. Но тут же словно отшатывался, боясь обжечься о пламя, которое, как ему казалось, могли разжечь его слова.
Громко выдвинув стул, Сет поднялся:
— Через пятнадцать минут чтобы все были в машине.
Как говорил Амон, феерично бесить Сета выходило только у Анубиса.
Персефона заявила, что ей нужна Нефтида на пару часов в Подземном мире, и они приедут позже. Гадес сел в свою машину, Амон завалился на переднее сидение к Сету («кто успел, тот и садится вперед, Инпу!»), Анубис устроился сзади.
— Не уверен, что с Зевсом что-то выйдет, — честно признался Сет. — Кронос убил моего пса. Он будет ждать нас. Как обойти его ловушку?
— Но ты не хочешь говорить об этом Гадесу, — догадался Амон. — Ну, я бы тоже не стал утверждать в лицо богу смерти, что как-то лажа выходит со спасением его брата.
— Эй, вы чего! — Анубис влез между передними сидениями. — Кронос не всемогущ, а у нас полный клуб разнокалиберных богов. Что-нибудь придумаем.
Амон закатил глаза:
— Это стадо надо еще организовать.
— Пока они всё не выпили, — хмыкнул Сет. — Так что замечу, Амон, что ты с ними пьешь, будешь спать на диване, а не в комнате.
— Эй! Я налаживаю связи!
— Я тебя домой не потащу, — проникновенно сказал Анубис.
Хотя все знали, что при серьезных делах Амон уж точно пить не будет.
— А начнете сейчас петь про лошадку, выкину из машины обоих, — пригрозил Сет.
Амон с Анубисом тут же начали насвистывать мелодию, так что Сет молча включил радио, выкрутив побольше тумблер громкости. Пытаться перекричать Элиса Купера — точно так себе занятие.
Откинувшись на заднем сиденье, Анубис нацепил темные очки, хотя сквозь тучи не особо проглядывало солнце. Заметив это, Амон возмутился:
— Ты всегда хочешь быть пафосным!
Половина слов потонула в музыке, но Анубис их понял и только хмыкнул. Он потрогал ссадину на скуле: почти
