Она нырнула у Луки между ног, жёстко упала на землю и прокатилась под ним, наклоняя лезвие под нужным углом.
Лезвие прошло по шву его брюк.
– Ай! – закричал он, проверяя, нет ли пореза.
– Перестань вести себя как ребёнок! Я тебе ничего не сделала. – Хара прыжком встала на ноги. – Хотя могла бы.
Лука бросил на неё сердитый взгляд. Тоббл захихикал, прикрывая рот ладошкой.
Я стала тренироваться, но не с Лукой, одна. Раз десять по команде Хары я поднимала высоко меч, старалась так же высоко его удержать, после чего раз десять приземлялась на грудь и локти. Затем я попробовала немного иначе – прыгнуть и прокрутиться в воздухе, и тогда уже я приземлялась на плечи и зад, что было не так больно, и «меч» оказывался рядом с бедром противника.
– Если попадёшь в нужную артерию, враг истечёт кровью, – сказала спокойно Хара, будто мы говорили о погоде.
Учёба продолжалась часами, и мы с Лукой успели изрядно выдохнуться задолго до того, как Хара объявила перерыв.
– Я тоже хочу оружие, – твёрдо сказал Тоббл.
– Твоё лучшее оружие, – ответила Хара, – это то, что и предположить невозможно, будто ты можешь напасть.
– Тоббл смелее всех нас вместе взятых, – ответила я.
Лука засмеялся, но Хара так на него посмотрела, что он тут же умолк.
– Этот маленький воббик отбил атаку змей, спасая Бикс. Сомневаюсь, что ты поступил бы так же, студент.
– Лучше вам не видеть рассерженного воббика, – предупредил Тоббл.
Лука закатил глаза.
– Спасибо за предупреждение, – ответил он, натирая рукоятку меча краем туники. – Как бы там ни было, скажи мне, Хара, я готов биться?
Хара улыбнулась.
– Нападай на меня, – сказала она. – Используй всё, что можешь.
И Лука стал драться. Однако через тридцать секунд его усердных попыток Хара выбила меч из его рук.
– Ну и какой в этом смысл, если ты можешь так легко со мной расправиться? – негодовал он.
– Солдат обучают с шестилетнего возраста, как только они поступают в кадеты, – стала объяснять Хара. – Меня начали тренировать уже в три. Да, семейство Донати опозорили. Довели до нищеты. Но отец сделал всё возможное, чтобы я могла за себя постоять.
Не сказав больше ни слова, Хара грациозно крутанулась на месте, за секунду оказалась рядом с растущим неподалёку молодым деревом и стала рубить его мечом. Я не успела глазом моргнуть, как она срубила две ветки и разрубила ствол пополам. Дерево упало, напугав стаю мышей.
Мы с Лукой открыли рты от изумления.
– А теперь слушайте меня, – сказала она твёрдо. – И попробуйте понять. Враг опасен, даже если ранен. Пока он дышит, он угроза для вас. Если вступили в бой, то ваша цель одна – не напугать или ранить, а убить.
Я почувствовала, как ремень для ножа стал сдавливать грудь. Нож в левой руке показался тяжелее обычного. Но самым ужасным был страх, что однажды мне придётся выполнить то, что сказала Хара.
37
На земле раптидонов
Мы подошли к широкой открытой равнине, которая называлась Бескрайней. Ручьи вдоль и поперёк пересекали её невысокие холмы, и, как нам рассказала Хара, они исчезали летом, а осенью, с наступлением дождей, снова появлялись. Небольшие рощи тут и там пунктиром окаймляли жёлто-зелёную мозаику.
Высоко в небе в вечном поиске добычи летали раптидоны. Полдюжины птиц было хорошо видно – они кружили в восходящих потоках воздуха. Их гнёзда виднелись на каждом дереве.
– Нам надо держаться подальше от дороги, – предупредила Хара. – Но мы всё равно будем на открытой местности. Не стоит забывать, что некоторые раптидоны прислуживают Мурдано.
– То есть они шпионят? – спросил Тоббл.
– Находятся среди них и такие, – ответила Хара. – В целом раптидоны очень гордые птицы. Из них мало кто готов опуститься до шпионажа, но некоторые идут и на такое.
– Они прекрасные учёные, – заметил Лука. – На острове они занимаются наукой, они называют её физикализмом, это наука о силах Земли. Они обладают глубокими знаниями о ветре и дожде, углах и поворотах, а также способностях Земли притягивать объекты. И они знают о звёздах не меньше, чем умнейшие из людей-учёных.
– В любом случае мы постараемся избегать их. На земле у них нет прав, они могут хозяйничать только в своих гнёздах и стаях.
Поскольку мы шли не по дороге в совершенно незнакомой местности, было решено идти днём, несмотря на дикую усталость. Солнце палило, но нас спасали немногочисленные кучерявые облака, проплывающие прямо над нами и оставляющие бегущие тени на траве. Недавний дождь наполнил ручьи, поэтому мы могли ополоснуться и насладиться чаем.
В следующую ночь, пока мы обустраивались на ночлег, Хара, оседлав Валлино, отправилась на разведку. Она вернулась с двумя фазанами и диким лакомцем. Мы с Тобблом общипали перья и отдали лакомца Гэмблеру. Фазанов приправили и пожарили на слабом огне.
Хара принесла не только добычу, но и новости.
– Я обнаружила стадо красноланей, идущих на юг.
– Красноланей? – спросила я.
– Ну наконец-то настоящая еда! – ответил Гэмблер. Он, возможно и подсознательно, выпустил острый, как игла, коготь в предвкушении.
– Бикс, ты же с юга, поэтому можешь знать их скорее как «дикири», – говорил Лука, облизывая пальцы. – Это огромные звери, у них шесть ног, длинная шея и…
– Конечно! – прервала я. – Дикири! Они приходят на юг весной вместе с другими животными.
Хара бросила ветку в огонь.
– Бикс, а ты знаешь о северной миграции, которая происходит каждую осень? На недаррском языке она называется виагатто.
– Майя рассказывала мне об этом. И Миксо, наш следопыт, тоже часто упоминала.
Я почувствовала, как в груди сдавило. Их имена – Майя, Миксо – снова вызвали во мне боль потери.
Тоббл положил мне на руку свою лапку и кивнул в знак поддержки.
– В последний день, когда я видела Майю, – сказала я тихо, – мы столкнулись с четырьмя флайнами. С тех пор ещё и месяца не прошло. Мы собирались на север. Она была такой… – Я не смогла договорить.
– Такой красивой? – закончил Тоббл мою фразу.
Я кивнула, и слёзы сами покатились из глаз. Костёр потрескивал, от него отлетали яркие искры, и где-то неподалёку на дереве пела заунывную песню звёздная голубка.
Я понимала, что не имела права плакать. Ведь я не одна, и мои путники рисковали из-за меня, поэтому мне не следовало раскисать. И хоть я не лидер – очевидно, что главная среди нас Хара, – но нам всем сейчас было одинаково нелегко.
– Простите, – сказала я, глядя по очереди на каждого. На Хару, чей взгляд был твёрдым и задумчивым. На Тоббла – в его глазах отражалось столько заботы! На Гэмблера – он вилял хвостом, прищурив глаза, поэтому прочесть в них что-либо было невозможно. И на Луку, который смотрел на мои слёзы с неподдельным интересом учёного.
– Бикс, ты не должна извиняться, – сказала Хара. – Мы
