- Хм… И вправду впечатляет, - признал Клинт, оглядываясь по сторонам.
Над сплошь затянутой зелёной тиной стоячей водой, буйно разрослись субтропические деревья, корнями ушедшие глубоко в трясину, а кронами тянущиеся вверх и переплетающиеся друг с другом словно в объятиях. Стволы и ветви были оплетены паутиной мхов, свисающей, будто волосы русалки, или облюбованы эпифитами, которые сейчас расцвели розовыми и красными цветками.
Лодка шла почти бесшумно. Они заглушили мотор до минимума и теперь двигались на максимально низкой скорости.
- Как в сказке, - улыбнулась Наташа, на несколько секунд забыв, зачем, собственно, они явились в это волшебное царство.
- Кстати, кто такая эта… Мари Лаво? – спросил Клинт.
- Колдунья Вуду, которая по слухам обладала невиданной силой, а перед самой смертью прокляла болото, на котором жила. И в каждом городе Луизианы тебя станут уверять, что жила она именно на их болотах, - с улыбкой сказала Романофф.
И откуда она столько всего знает, думал Клинт, глядя на неё. Не то чтобы он был совсем уж необразованным, но очень многое из того, что рассказывала ему Наташа, было для Бартона в новинку.
К концу дня их поиски не дали никакого результата. То ли Баклер неверно указал место, то ли они неправильно поняли его слова, или же Лавджой здесь вообще не появлялся, но никаких следов беглого агента им не удалось обнаружить. Солнце клонилось к закату, и вместе с ним уходило очарование этих болот. Над водой сгущался туман, смешивающийся с испарениями, и всё чаще им на пути попадались преграды в виде поваленных деревьев, застрявших на поверхности воды. Точно неведомый хозяин здешних болот не желал пропускать незваных гостей.
- Продолжим поиски или вернёмся? – спросила Наташа.
- Продолжим, - вглядываясь вперёд, ответил Клинт. – Гляди!
Наташа посмотрела туда, куда указывал Бартон. В зарослях камыша, у берега стояло каноэ.
- Думаешь, это наш клиент? – шёпотом спросила она.
Самодельная лодка запросто могла принадлежать кому-нибудь из местных, браконьеру вроде Питера или случайно попавшему сюда туристу, что, впрочем, было маловероятно.
Сбавив обороты мотора до минимума, они подошли к берегу. Оружие у них было уже наготове, но поблизости пока никого не наблюдалось. Осторожно, прощупывая ногами почву, Клинт шёл впереди, а Наташа прикрывала его со спины. Сумерки уже сгустились над болотами, и видимость резко ухудшилась. От стоячей воды поднимались в воздух белые клубы тумана и в полумраке приобретали зловещие очертания. Где-то справа прокричала болотная птица.
Они уже были достаточно далеко от того места, где оставили моторку, но вышли на узкую тропу, ведущую через болото вглубь леса. Ноги проваливались в вязкую жижу и основательно промокли, но Бартону и Наташе доводилось бывать и в куда худших условиях.
- Что это? – остановившись, спросила Романофф и посмотрела куда-то влево.
- Блуждающие огни*, - ответил Клинт. – Судя по всему, их и видел Баклер. На болотах они часто встречаются, но идти на них нельзя – заведут в самую топь.
Тьма окончательно окутала местность. Звуки стали отчётливее и ярче, а туман сгустился. От дневного очарования не осталось и следа, и болота теперь выглядели тоскливыми и зловещими. Фонари решили не включать – это выдало бы их присутствие и спугнуло Лавджоя, если он находился поблизости.
Вдруг Бартон остановился. За его спиной Наташе было не разглядеть того, что находилось впереди, да и темнота существенно ухудшала наблюдение.
- Смотри, - почти беззвучно произнёс он, и указал на два часа.
Среди переплетённых ветвей кипарисов темнело небольшое строение, судя по всему, хижина. Единственное окно было завешено плотной тканью, но сквозь неё всё равно пробивался мутноватый отблеск. Клинт и Наташа переглянулись. После нескольких лет совместной работы они научились понимать друг друга без слов. На несколько мгновений Романофф невольно залюбовалась тем, как Бартон ловко и бесшумно поднял наизготовку лук, зарядил стрелу и плавно натянул тетиву. Ни одной ошибки. Ни одного лишнего движения, всё отточено и продумано. Наташа достала пистолет. Второй остался в кобуре, так как свободная рука ещё могла ей пригодиться. Хлипкие шатающиеся ступени скрипнули всего один-единственный раз, но даже он мог стать роковым. Агенты замерли. Изнутри хижины не донеслось ни звука. В шаге от двери они остановились и посмотрели друг на друга. «Я пойду первым» - прочитала в его глазах Наташа и медленно кивнула в ответ. Бартон, следуя давней привычке, сосчитал до трёх и одним ударом ноги снёс хлипкую дверь с петель. Раздался треск, и старая дверь с грохотом рухнула на пол. Небольшая комната была пуста. На колченогом столике коптила свой угол керосиновая лампа, дряхлая кровать неприятно резала глаз смятым и грязным постельным бельём… Может, это была хижина браконьеров, подумала Романофф, и сейчас они, полупьяные, шатаются где-то поблизости. В следующую секунду что-то ударило её в спину, и Наташа едва удержалась на ногах. Клинт выстрелил. Из угла раздался глухой болезненный крик, и вернувшаяся в боевое положение Романофф увидела оседающего на пол мужчину, в плече которого торчала стрела. Это был Спайсер Лавджой.
- Вы арестованы, - брезгливо глядя на агента «Гидры», сказал Клинт, - будешь вести себя хорошо, может, и останешься в живых.
На перекошенном от боли лице Лавджоя расплылась кривая усмешка.
- Тогда лучше тебе убить меня прямо сейчас.
Возможно, Клинт бы и сделал это, но Фьюри велел по возможности взять Спайсера живым. Дальнейшие события развивались за какие-то жалкие секунды. Лавджой, несмотря на серьёзное ранение, вдруг проворно вскочил на ноги и, молниеносно выхватив откуда-то из-за пояса нож, бросился на Наташу. Та успела перехватить его руку и заломила её Спайсеру за спину. Мужчина взвыл от боли. Клинт снова прицелился, но в этот момент Лавджой свободной рукой ударил Наташу в живот, и Романофф, охнув, отлетела в сторону, ухватив за собой Спайсера. Выпущенная Клинтом стрела просвистела над головой Лавджоя и вонзилась в стену. Наташа упала на спину и, выхватив нож, собралась нанести решающий удар, но Бартон опередил – следующая стрела пронзила Лавджою горло. Захрипев, мужчина повалился на Наташу, придавив её весом своего тела. Романофф почувствовала, как на груди у неё расплывается липкое и горячее кровяное пятно. Брезгливо спихнув с себя испустившего последний вздох агента «Гидры», она, игнорируя протянутую Бартоном руку, самостоятельно поднялась на ноги.
- По крайней мере, у них у всех есть хоть одно положительное качество, - хмыкнула она, глядя на мёртвого Лавджоя, - они верны своему делу. Однако… живым он был бы нам полезнее.
Бартон лишь пожал плечами.
- Он сам выбрал свою долю.
Клинт не получал никакого удовольствия от убийств и относился к ним скорее как к тягостной необходимости, и знал, что Романофф тоже. Она
