— Всё в порядке, — улыбнулась Нина, — я привыкла к физическому труду.
— Вот и отлично! На том и порешим. Тогда можете переодеваться и приступать к работе. Для начала приведите в порядок столовую и кабинет, сегодня вечером он будет мне нужен.
В холле её встретил один из рабочих, тот самый, которого Винсент оставил за старшего, и сообщил, что Поттс не вышел на работу.
— Выходит, мистер Чейз меня не обманул, — усмехнулась она, — надеюсь, больше пьяниц среди вас нет. И если мистер Поттс вдруг объявится, скажите ему, что он уволен. Алкоголики мне здесь не нужны.
Анна была лояльной во многих вещах, но не терпела безответственности и разгильдяйства. Пусть эти рабочие знают, что в любом случае получат по заслугам — за усердие награду, а за халатность немедленный расчёт.
***
Он не успел выпить и полчашки кофе, когда в дверь постучали.
— Входите.
На пороге стоял МакГрегор.
— Мистер Чейз, — старик выглядел не на шутку встревоженным, — там шериф пожаловал… Говорит, что-то срочное.
Служители закона были здесь нечастыми гостями. Последний раз глава местной полиции заглядывал сюда, когда вдова хозяина мясной лавки заявилась в участок с требованием отменить завещание покойного супруга, в котором тот отписал всё имущество молоденькой любовнице из соседней деревни.
— Скажи ему, что он может войти.
Винсенту хватило одного взгляда в лицо мужчины, чтобы понять — дело серьёзное и, судя по всему, крайне неприятное. Хмуро поздоровавшись, шериф уселся напротив стола и напряжённо сложил руки на коленях.
— В чём дело, мистер Хоффман?
— Скажите, это ведь вы занимаетесь наёмом слуг для миссис Дафф?
— Именно, — подтвердил Винсент, — возникли какие-то проблемы?
Шериф, будучи человеком прямолинейным, не имел привычки ходить вокруг да около.
— Сегодня утром на берегу озера было обнаружено тело Джона Поттса, — сообщил Хоффман, — вероятнее всего это несчастный случай, но, так как вы и миссис Дафф прошлым вечером виделись с ним в пабе, я должен задать вам несколько вопросов.
Говорил он спокойно, и в голосе его не слышалось и намёка на подозрение, но, тем не менее, шериф был серьёзен.
— Конечно, — ответил Винсент, слегка шокированный этой новостью, — могу я узнать, что с ним произошло?
— Бедняга, судя по всему, поскользнулся и упал прямо на сломанную ветку. Аккурат в правый глаз вонзилась, — Хоффман покачал головой, — неприятное зрелище.
— Да уж… — согласился Винсент, хотя на войне ему доводилось видеть вещи и похуже.
— О чём вы говорили с ним прошлым вечером?
Спрашивать, откуда Хоффману это известно, не было смысла — все, кто были вчера в пабе, видели, как Поттс рассыпался в благодарностях и полвечера крутился возле их стола.
— Да ни о чём, — ответил Винсент, — благодарил за работу и прибавку, рассказал пару неприличных анекдотов… Обычный пьяный кураж, ничего более.
— Он не говорил, куда собирался после закрытия паба?
— Нет, да и с чего бы? — Винсент пожал плечами. — Мы с миссис Дафф ушли около одиннадцати, и Поттс всё ещё был там.
На несколько секунд воцарилось молчание. Винсенту казалось, что шериф хотел сказать что-то ещё.
— Мистер Хоффман?
— Я понимаю, что зрелище это не для женских глаз, но миссис Дафф следует явиться в морг, — будто бы извиняясь, проговорил шериф.
— Господи, зачем?! — удивился Винсент.
— В кармане Поттса обнаружили одну вещицу, и нужно, чтобы миссис Дафф её опознала. Разумеется, никто не станет показывать ей тело, и…
— Подождите, подождите… — перебил Винсент, — откуда у Поттса могла взять личная вещь миссис Дафф?
— Возможно, он взял её в поместье, а вот с позволения миссис Дафф, или без её ведома, нам неизвестно. Будьте добры, оповестите её, мистер Чейз.
***
Стук шагов по грязной плитке разносился гулким эхом. Анна держалась хладнокровно, но сжатые губы выдавали её состояние. Лёгкие наполнял запах формалина, отдающий зловонием разлагающихся тел. Окна в коридоре были распахнуты настежь, но толку от этого было мало.
— Здесь, — Хоффман остановился у деревянной двери и, виновато развёл руками, — рефрижератора у нас нет, так что мы держим тела в подвале.
Анна не ответила.
— Вам не придётся смотреть на труп, — Винсент взял её за руку.
— Не нужно меня успокаивать, мистер Чейз, — холодно ответила она, — мне уже доводилось встречаться со смертью.
Он отпустил её.
— Я просто хотел вас поддержать.
Они спустились вниз, и запах, что прежде был едва уловим, сделался невыносимым. У Анны заслезились глаза, а к горлу подступила тошнота. Даже Хоффман, идущий впереди, глухо закашлялся.
Вдоль пожелтевших стен тянулся ряд металлических дверей, и одна из них была открыта.
— Нам сюда.
Небольшая комната, служила, судя по всему, канцелярским помещением — в противоположном конце стоял деревянный стол, заваленный бумагами, а у стен выстроились металлические стеллажи с деревянными ящиками.
— Добрый день, господа, — сидящий за столом пожилой мужчина, улыбнулся.
Рядом дымилась чашка чая, и лежал на тарелке початый бутерброд. Запах, пропитавший всё помещение, очевидно, не слишком беспокоил работника.
— Уилсон, покажи им, — велел шериф.
Старичок доковылял до одного из стеллажей и вытащил из ящика облезлую шарманку, ту самую, что намедни обнаружила Анна.
— Прошу, господа. Именно это мы и нашли в карманах покойного Поттса.
— Ваша? — спросил шериф.
Анна медленно кивнула.
— Она была в подвале, когда мы взломали дверь.
Хоффман покачал головой:
— Так я и думал. Безделушка хоть и старая, но явно недешёвая. Очевидно, бедняга Джон решил нажиться и уволок её под шумок. — Он посмотрел на Анну, — претензию составлять будете?
— Кому? — удивилась она, — предлагаете судиться с покойником? Да и на что мне эта облезлая игрушка? Если бы он попросил, я бы и сама ему её отдала…
Всё, чего ей хотелось — как можно скорее убраться отсюда, выйти на улицу и вдохнуть свежего воздуха. Съеденный несколько часов назад завтрак был готов вот-вот вырваться наружу. Анна прикрыла рот рукой.
— Так, значит, претензий не имеете? — уточнил шериф. — Хорошо. Так и передам миссис Поттс, — он почесал затылок, — вот только как бы помягче сообщить ей о том, что бедняги Джонни больше нет?.. И что за нелёгкая понесла его среди ночи на озеро? Хотя, кто ж их, пьяниц, разберёт…
— У него есть родня? — Анна и сама не знала почему, но факт наличия у Джонни семьи её удивил.
— Мать, — вздохнул шериф, — ей восемьдесят пять, и она глуха на одно ухо.
Поразмыслив, Анна открыла ридикюль и достала оттуда пятифунтовую купюру.
— Передайте ей это, — попросила она, — я так понимаю,
