Он остановился и удержал продолжавшую медленно идти вперед Дебору, положив ей руку на плечо.
– Подожди, – попросил он, и остановившаяся Дебора сразу же повернулась к нему лицом. – Что ты знаешь о волхвах Трейи? – спросил Карл, рассматривая ее лицо, казавшееся в жидком свете луны бледным и едва ли не призрачным.
– У волхвов не было Дара, – повторила Дебора. – Их специально проверяли, и имеющие Дар к посвящению не допускались. Но они «видели», Карл, и они могли многое, и трейские записи неспроста, наверное, называют их колдунами.
– Трейских записей не сохранилось, – задумчиво сказал Карл. Подсказка Деборы дорого стоила, и не об этом ли говорила ему когда-то во Флоре дама Садовница? – Во всяком случае мне не известно ни об одной их книге, которая не являлась бы копией другой копии, сделанной с перевода, составленного, боги ведают, когда, где и кем, и источником которого тоже, вероятно, была всего лишь копия, а не оригинал.
– У моего отца была трейская «Книга диковин», – Дебора сказала это ровным спокойным голосом и замолчала на несколько секунд, а потом заговорила вновь, и голос ее не дрогнул, когда она произнесла проклятое имя. – Теперь книга у Людвига. С нее, собственно, все и началось.
– Ты читаешь по-трейски?
Они были любовниками уже более полугода, и Дебора, как совсем недавно узнал Карл, носила под сердцем его сына. Если все пойдет так, как он спланировал, через несколько дней – или, возможно, мгновений, если иметь в виду все еще длящуюся в зале Врат ночь – она станет его женой, а потом… потом, возможно, и вдовой. И тем не менее, в жизни Деборы Вольх многое еще оставалось для Карла неизвестным. Сама она рассказать не успела, не захотела или полагала преждевременным, а он… Что ж, Дебора была непростой женщиной, и увидеть ее прошлое одной силой воображения Карл не мог, а воспользоваться услугами Тьмы – не желал. Но с другой стороны, а что, собственно, успела узнать о его жизни длиною в век она сама?
– Да, – кивнула Дебора. – Я читаю по-трейски, и на убрском шейпе, и еще на добром десятке языков. Отягощенные злом, Карл, по-своему талантливы, – она неожиданно улыбнулась, но в ее улыбке Карл не увидел и следа радости или веселья. Там была сейчас только грусть и, пожалуй, тоска, но это он мог хотя бы понять.
– Нас окружают, – сказала вдруг Дебора, стирая улыбку с губ. – Эфраим не солгал…
– Предоставь их мне, – холодно усмехнулся Карл, внезапно тоже ощутивший дуновение опасности. – Отойди куда-нибудь в тень…
– Нет, Карл, – покачала она головой. – Не сегодня. К тому же… – возникло впечатление, что Дебора к чему-то прислушивается. – Это странно, но… но к нам идет помощь.
– Помощь? – Ну, что ж, она смогла удивить его во второй раз за последние пять минут. И как удивить!
«Или это был уже третий раз?» – но, как бы то ни было, сам Карл, если что-то и чувствовал, то только сжимающееся вокруг них кольцо врагов.
– Ты не знал, что я «слышу» Валерию и Конрада? – кажется, и удивление Деборы было самого искреннего свойства. Вероятно, она, как и некоторые другие люди, полагала, что Карл знает все – ну, почти все – все видит, и все понимает.
– Они еще далеко, но они идут …
«Далеко…»
Зато враги были близко. Они появились уже – пока едва различимые в неверном свете луны – в конце улицы, лежавшей перед Карлом и Деборой, но и позади себя Карл уже слышал шаги, а, оглянувшись через плечо, смог увидеть в отдалении колышущиеся тени.
Разумеется, это была всего лишь импровизация. Ни Даниил, каким бы могуществом ни обладал Великий Мастер Филологов, ни Норна, являвшаяся для ярхов живой богиней, ничего по-настоящему серьезного предпринять просто не успевали. Слишком далеко, и очень мало времени. Тем не менее, они, судя по всему, сделали все, что было в их силах. Врагов было много. И они знали – или, во всяком случае, думали, что знают, с каким противником предстоит иметь дело, и пытались компенсировать количеством бойцов отсутствие в их рядах кого-нибудь, похожего на Линду – колдунью «говорившую злом», которую Карл убил в Сдоме. Впрочем, за спинами появившихся с обоих концов улицы наемников – а Карл уже не сомневался, что имеет дело с обычными наемными солдатами, – маячили две смутно различимые фигуры, подозрительно похожие на колдунов. Мгновенно упавшая на глаза Тьма позволила рассмотреть обоих – молодого и старого – но бессильна была сказать, насколько сильны эти Филологи, и чего от них следует ожидать в бою.
«Значит, все-таки Даниил», – Карл увидел лиловые плащи колдунов и их равнодушные «сухие» глаза и, вынув из ножен Синистру, протянул Деборе рукояткой вперед.
– Положись на него, – сказал тихо. – Если что, он подскажет… И еще учти, на Синистру не действует магия.
– Я… – хотела возразить Дебора, которая не была ни напугана, ни растеряна, но полна сейчас холодного ожесточения – непременного спутника боевого транса.
– Нет, – остановил ее Карл, заглядывая чуть дальше этого вечера. – Будущей повелительнице Гароссы не стоит привлекать к себе внимание появлением адата. Держись за моей спиной, мы попробуем прорваться… С какой стороны, ты сказала, идет помощь?
– Оттуда, – кивнула в сторону подступающих врагов Дебора. – Наверное, ты прав, – и она улыбнулась неожиданно ясной и отчасти, как показалось Карлу, даже чувственной улыбкой. – Ты удивительно галантный кавалер, Карл Ругер из Линда, – голос ее не звенел от возбуждения, как можно было ожидать, а звучал грубой музыкой любви, той самой, что наполняет кровь, когда рушатся башни и стены воспитания и исчезает даже взлелеянная высоким чувством нежность, сметенная бешеным ураганом страсти. – Я готова следовать за тобой, Карл. Веди! – И, подхватив левой рукой тяжелые юбки, чтобы не мешали бежать, Дебора перехватила Синистру обратным хватом, характерным для убрского боя на коротких клинках. В низинных землях, да и в Загорье, такой хват считают «слабым», предпочитая ему прямой. И напрасно. Все, как полагал Карл, зависит только от техники, скорости и силы запястья, а не от того, как ты держишь нож или кинжал.
– За спину! – скомандовал он, срывая плащ и набрасывая на левую руку. У него не было сейчас ни баклера, ни даги, а драться предстояло в толчее, что неизбежно должна возникнуть в узком пространстве между близко сошедшимися стенами домов, где не будет ни времени, ни места для высокого искусства фехтования. В такой ситуации надо просто пробиваться через плотно сгрудившихся из-за недостатка места наемников, собранных здесь этой ночью злобной волей Даниила или Норны, или еще кого-нибудь из
