– Отведите меня к Эйрику Вильярсону, Эйрику Громадному. К тому, кого вы называете хёвдингом, – Ример говорил громко, чтобы голос не подвёл его после неизвестного числа дней в постели. Один из стражей кивнул и пошёл вперёд. Другой схватил несчастного за руку и потянул обратно, как собаку, не отводя взгляда от Римера.
– Что тебе от него надо?
Хорошо. Померимся силой.
Они что, не поняли, откуда он явился? Ример знал абсолютно всё о том, как надо мериться силой. Он мог давным-давно покончить с ними, к тому же он всего лишь раза в два моложе темноволосого воина, стоявшего перед ним. Ример не ответил. Он спустился вниз и остановился пред смельчаком. Взгляд противника метался между Римером и остальными, как будто искал поддержки, которая никак не появлялась.
О, Всевидящий, я же не вооружён…
Но Ример ничего не сказал. Он ждал, когда стражи примут решение.
– Может, его нет у себя!
В обычный день Ример рассмеялся бы. Другой страж сжалился над товарищем и не позволил неловкой ситуации затянуться.
– Мы должны проверить. Пошли.
Они тронулись в путь – Ример в окружении нервных мужчин. Кто-то нарисовал углём на стене круг со стрелами, указывающими в центр. Старинный оберег от слепых и нежити.
От меня.
Дом хёвдинга Равнхова только что пробудился. Значит, сейчас утро. До сих пор Ример не был в этом уверен. Всякая деятельность прекращалась, когда они проходили мимо. Девочки и мальчики в синей одежде с корзинами или стопками льняного белья в руках останавливались. Кто-то замирал, наполовину вытянув руку, чтобы покормить кур или собрать яйца, и провожал взглядом Римера и воинов. Точильный камень прекратил работу. Лошади остановились. Он был мёртв, но стоял на двух ногах. Он из Маннфаллы. Враг среди них.
– Жди здесь, – самый смелый из стражей зашёл в высокий зал – центральную деревянную постройку, о которой Ример уже знал из рассказов Хирки. Он знал, что ничто больше не имеет значения, но поймал себя на том, что с интересом ожидает встречи с Эйриком. По словам Хирки, он был добродушным медвежонком, который боится лекарственных трав. По мнению Эйсвальдра – кровожадным безбожником.
Эйрик вышел на улицу. В нём было понемногу из каждого описания. Он открыто смерил Римера взглядом от волос до сапог, почесал плечо, которое было ниже другого, как будто его оттягивали мировые проблемы, требующие внимания. При этом Эйрик совершенно не казался обременённым проблемами или беспокойным.
Он попросил своих имлингов отойти назад и оставить его наедине с «тенью». Ример криво улыбнулся. Эйрик не знал, насколько он прав. Он имел в виду «тень» – Колкаггу, чёрную тень. Но только это выбранное им слово могло описать нынешнее состояние Римера.
Один из имлингов запротестовал. Эйрик поднял лохматую бровь, и стало тихо. Эйрик повернулся спиной к воинам и зашагал вперёд.
– Пошли. Ты должен кое-что увидеть, – произнёс он голосом, похожим на грохот мельничных жерновов. Ример направился вслед за ним. Воины смотрели им вслед долгими взглядами. Эйрик и Ример поднимались в гору по тропинке позади домов. Ример вспомнил острые торфяные крыши из рассказов Хирки. Город находился прямо под ними, как и мост через ущелье, где жили вороны. Здесь красиво. Надолго и вне времени, как лагеря в Блиндболе. Он хотел сказать это Эйрику, но не стал.
– Мои имлинги думают, что я лишился рассудка, потому что оставил тебя в живых. Потому что укрываю убийцу, который служит Маннфалле. Одного из тех, благодаря кому я проделал полпути в Шлокну, кто напал на меня самым трусливым способом. Нож в спину. Он прятался, как зверь. Как слепой. Если бы решали мои имлинги, то к настоящему времени тебя уже скормили бы воронам. Я действительно лишился рассудка, Ример Ан-Эльдерин?
Ример моментально понял, почему Совет желал смерти этому мужчине. Он был имлингом с убеждениями, тем, кто принимает решения, и тем, кто готов отвечать за их последствия. Он шёл по тропинке перед Римером, спиной к нему. Спиной, в которую один из соратников Римера метнул нож. Тем не менее Эйрик не оглядывался. Конечно, у Римера не было оружия, но на бедре у Эйрика висел кинжал, завладеть которым не представляло никакого труда. Но Эйрик только что заявил, что принял решение не убивать его. Ример почувствовал желание подчеркнуть, что уже отплатил за услугу.
– Я бы сказал, ты лишился рассудка, если решил, что твои имлинги смогут помешать мне убить тебя.
Эйрик остановился и повернулся к нему:
– Они здесь не для того, чтобы помешать тебе, Колкагга. Они здесь, чтобы ты оставался в живых.
Ример изучил бородатое лицо в поисках признаков лжи или скрытых мотивов, но не нашёл ничего подобного. Эйрик сказал то, что думал и имел в виду. И в ответ хотел получить только честность.
– Я никому не желаю смерти, хёвдинг. Никому к северу от Маннфаллы. Я понимаю, что Равнхов хотел бы изрубить меня на кусочки, но я также понимаю, что существует причина, по которой я до сих пор жив.
Они продолжили путь вверх по тропинке. Становилось прохладнее.
– Я думал, что девчонка – наша надежда, – сказал Эйрик. – Голубая кровь из Ульвхейма, да. Древняя кровь. Столько презрения к Совету. Сильная связь с Потоком, достаточная для того, чтобы раскрыть пропасть под ногами армии Маннфаллы. Мне рассказывали, что она взорвала камень, когда имлинги пытались разбить ей башку. Что она выходила живой из таких переделок, в которых здоровенные мужики потеряли бы связь с Потоком. Говорят, к ней прибился ворон. Дикий и нетренированный.
Ример провёл рукой по лицу и удручённо улыбнулся. Пёрышко превратилось в курятник. Недопонимание, способное вызвать войну между государствами. Но он не перебивал Эйрика, чтобы пояснить что-то, ведь тот уже давно понял, что Хирка не то, на что он рассчитывал.
– Мы знаем, кто она. Дитя Одина. Слепая к земле. Но она не лишена способности к слиянию. Хирка обещала помочь и сдержала своё слово. Она привела к нам того, о ком мы и мечтать не могли. Наследника кресла! Внука Илюме! Равнхов силён, Ример Ан-Эльдерин, и исход этой войны не предрешён. Но ты – наша страховка. Поэтому ты до сих пор жив.
Ример улыбнулся. Это честные слова. Не стратегические. Эрик сказал то, что думал. Ример решил сделать то же самое.
– Я – никакая не страховка. Я – гарантия нападения. Урд Ванфаринн желает заполучить Равнхов, и того факта, что мы с Хиркой находимся здесь, более чем достаточно для нападения. Мы вне закона.
– Ты считаешь нас слепыми и глухими? Мы знаем, что вы сделали. Мы знаем, что сделал Урд. Я скорблю о твоей утрате, но мы горевать по Илюме не станем. Равнхов будет праздновать каждое освобождение кресла. Я знаю, что ты предал своих, но это не
