Дождавшись удобного, по его разумению, времени для визита, не слишком раннего (хотя, если честно, ему-то чего церемониться?), – Лис оставил свое случайное убежище на вокзале и пешком отправился домой. Он продолжал называть этот дом своим и, теперь ему было совершенно ясно, не собирался сдаваться без боя. А с какой, собственно, стати? Главное, войти внутрь. Замки сменили, гады, видимо, заранее готовились, не спонтанно все произошло, не внезапно. Значит, был заговор, значит, тоже легко не сдадутся, не отступят. Надо что-то придумать, чтобы попасть в квартиру. По старому доброму правилу ввязаться в драку, а дальше видно будет.
Идти было недалеко, всего-то пару кварталов. Ходьба по утреннему холодку бодрила и мобилизовала, и у подъезда он почувствовал, как пылают щеки и подрагивают разогретые мышцы. Значит, к схватке готов, главное – не струсить, не отступить в последний момент. Он был уверен, что предстоит схватка, и ему по привычке уже хотелось увильнуть в сторону. Но он сурово подавил все внутренние вопросы «а если?» и «а вдруг?», взял себя в руки – выдох, вдох – и быстро вошел в подъезд.
Поднявшись по серым бетонным ступеням на второй этаж, он остановился перед дверью и, словно здороваясь, приложил к ней ладонь. Потом, погасив нарастающее смятение, решительно нажал кнопку звонка. Знакомым голосом звонок тоже напомнил хозяину, что следует быть начеку. Лис подобрался, как пружина, готовый действовать немедленно.
Дверь открылась внезапно, ни шагов за ней, ни щелчка механизма замка не было слышно совершенно. Но это было обманчивое впечатление, просто тот, кто затаился в квартире, был очень ловок и ходил в мягкой обуви. Конечно, Анатолий. Он сразу перекрыл телом проход, выставив вперед, в узкую щель между краем двери и косяком, правую ногу, обутую в мягкий сапожок, стачанный из необычной и невероятно красивой кожи. Но такие сапоги хороши для бега, для драки не очень.
Не раздумывая, повинуясь невесть когда проснувшемуся в нем инстинкту, Лис каблуком сильно ударил по сапожку, прямо по подъему. С удовлетворением почувствовал, как захрустела и поддалась обтянутая экзотической кожей плоть. Толян завопил и, подобрав ногу, отшатнулся назад. Воспользовавшись его движением, Веня оттеснил противника еще глубже в прихожую, вломился в квартиру следом и, захлопнув дверь, прижался к ней спиной. Первую схватку он выиграл, но был готов и к следующим, поэтому руки держал по-боксерски.
Толян, чертыхаясь и щедро рассыпая вокруг себя проклятия и угрозы, прыгал на одной ноге, удерживая вторую за ушибленное место обеими руками. Напрыгавшись, он осторожно опустил ногу на пол и, сжав зубы, перетерпел всплеск боли. Когда боль утихла, он, прихрамывая, подступил к Лису. Тот, ожидая бросок врага, поднял руки выше, прикрывая голову. Дверь за спиной напоминала ему, что обратного пути нет, поэтому он чувствовал себя на удивление уверенно.
– Да кто ты такой?! – заорал на Лиса Толян, топорща рыжие усы и смешно двигая своим греческим носом. – Ты что себе позволяешь?! Может быть, ты думаешь, что я с тобой не справлюсь? Вот здесь – справлюсь. Здесь точно справлюсь. Поверь и ни разу не сомневайся.
– Давай проверим, – угрюмо предложил Веня.
Анатолий поднял руки до уровня груди и, разведя их в стороны, пошевеливал пальцами, точно краб клешнями. Он и топтался по-крабьи, боком, слева направо, выгадывая, как бы ловчей скрутить Лиса. Но Веня, ощущая опору двери, стоял незыблемо, тоже держа кулаки наготове, и только поводил ими из стороны в сторону, следуя за перемещениями противника.
Надо сказать, что хоть Веня никогда специально не тренировался, но ежедневная работа со столярными и резчицкими инструментами накачала его мышцы в достаточной степени, сделав тело жилистым и сильным, что существенно осложняло задачу Толяна. Он, похоже, и сам уже начал это понимать и все медлил с решающим броском.
На шум в прихожую выбежала Марина.
– Что тут происходит? – взвилась, ни к кому конкретно не обращаясь, вопросом.
Моментально оценив ситуацию, она быстро встала между мужчинами, разделив враждующие стороны собственным телом. Великолепным, надо сказать, телом, которое бесстыдно просвечивало и выпирало розовым и коричневым сквозь полупрозрачный голубой дедерон. Оттеснив сожителя, Марина оттолкнула его еще дальше, к противоположной стене и строго наказала:
– Стой здесь пока! Драки еще не хватало.
Анатолий, странно послушный, стал на указанное ему место и затих.
Марина же обратила свой огненный взор на Вениамина, мужа, между прочим, пока еще.
– Ну? – хрипло вопросила она, вложив в свой вопрос весь негатив и все неприятие ситуации. – Ты зачем притащился? Ведь мы же договорились.
– Я ни о чем не договаривался, ни с кем, – сказал в ответ Лис и быстро облизнул сухие губы. – Вы просто выставили меня за дверь. А идти мне, между прочим, некуда, сама знаешь, да и почему я должен куда-то идти? С какой стати?
Это мой дом. Идите сами, раз уж… Вон, у брата депутата наверняка есть где жить.
– У него пока нельзя, – сказала Марина. – Там другая семья…
– Ох, Марина! – заговорщицким тоном, не без злорадства сказал Лис. – Поматросит он тебя, твои прелести и сладости перепробует и бросит. Как только залетишь – бросит. Нет, тебе надо на его территорию переходить и там укореняться. Наверняка у него какое-нибудь запасное гнездышко имеется. Не может не быть, чует мое сердце.
– Залететь я не против, – холодно ответила Марина, – да только не от тебя. А с остальным мы разберемся. – И неожиданно: – Есть хочешь?
При упоминании о пище Лис непроизвольно сглотнул слюну. Марина зорким взором уловила его рефлекс.
– Вижу, голоден, – сообщила она. – Я покормлю. Мой руки и приходи на кухню, я приготовлю.
Веня согласно кивнул. Проходя мимо Анатолия в ванную, он ощутил, как резко, толчком, возрос в том отрицательный потенциал. К счастью, увеличился он недостаточно, искра не проскочила и разряда не случилось.
С наслаждением, наконец, умывшись и
