Марина никогда с готовкой особенно не заморачивалась, готовить не любила, тяготясь процессом, и делала это только по необходимости, отдавая предпочтение готовым продуктам. Но те два-три дежурных блюда, которые она стряпала по очереди, получались у нее хорошо и даже вкусно. Веню такая настройка процесса питания в их семье вполне устраивала, а когда его одолевала тоска по чему-то особенному, он всегда находил, как ее утолить. Вот и сейчас Марина обжарила на сковороде вареные макароны с сыром и луком. Так она обычно готовила для себя, но специально для Вени добавила в блюдо еще два яйца. Когда все было готово, она переложила макароны на тарелку и поставила ее перед Веней. Пахло восхитительно, особенно учитывая, как он был голоден. Последнее, что он ел, был Женькин ночной крендель с арахисом, но всякие следы его давно уже затерялись в лабиринте Вениного организма. Промычав что-то нечленораздельное, но явно благодарственное по интонации, Лис придвинул тарелку ближе и принялся жадно поглощать пищу. Марина еще налила большую чашку кофе и, поставив ее на стол перед ним, отошла в сторону, где уже стоял Анатолий. Прижавшись друг к другу, они с восхищением следили за бурным течением Вениной трапезы.
– Ты только посмотри, как метет… – не выдержав, начал было Толян, но короткий удар локтем в печень быстро прекратил его речевую активность.
Для закрепления результата Марина еще и зыркнула на любовника колючим взглядом, и прошипела: «Не мешай!»
Марина с грустью, неожиданной для себя самой, смотрела на этого торопливо жующего, явно изголодавшегося мужчину, с которым прожила вместе больше десяти лет, и ловила себя на мысли, что, наверное, кормит его в последний раз. Злости вот сейчас, в данный момент она никакой к нему не чувствовала, зато грусть имела место, и она была рада этому обстоятельству, потому что не хотела копить злобу. Ей бы освободиться от всего, что непомерной тяжестью лежало на сердце, а грусть была светла и легка и сулила такое освобождение. Ведь Веня, в сущности, был хорошим мужем, надежным и предсказуемым, просто… Просто так все сложилось. Не сложилось…
– Еще хочешь? – поинтересовалась Марина, когда тарелка перед Лисом опустела. – Там есть, я положу?
Тот, подумав мгновение, отказался:
– Нет, спасибо… Спасибо! За заботу и вообще… Было вкусно.
– Что ж, – вздохнув, сказала Марина, – тогда поговорим.
Необходимость этого разговора тяготила ее.
– Поговорим.
Веня вдруг подумал, что если бы тогда, три дня назад, долетел до земли, никакого разговора не понадобилось. Где и с кем он вел бы сейчас беседы? Вспомнив свое приключение, он вновь почувствовал ожесточение.
– Только что разговаривать, Марина? Мне идти некуда, ей-богу, и ты это прекрасно знаешь. Или у вас есть какие-то предложения?
– Нет, предложений нет, – в очередной раз вздохнула Марина. – Но вот у Анатолия есть гостиница, она сейчас занята. А когда там освободится номер, мы поселимся в нем. Просто нужно немного подождать.
– Ага, так наш гусар владелец гостиниц!
– Отельер. Нужно говорить «отельер», – вступил в разговор Анатолий.
– Это кому это нужно? – спросил Веня с вызовом.
– Не заводись, Лис, – попросила его Марина. – С квартирой у тебя проблем не будет, обещаю. Я не претендую, правда. Здесь для меня слишком много воспоминаний. О Вальтере и вообще. Нужно только подождать, неделю, не больше. А потом мы разойдемся… Окончательно…
Марина уронила последнее слово в тишину, словно бросила камень в темное лесное озеро с густой, как смола, водой. По черной глади разбежались круги, заворожив всех на время. Даже Анатолий поддался влиянию момента, умолк, только топорщил усы, не умея совсем ограничить себя в движении.
Странная метаморфоза произошла с Мариной. Теперь Веня видел перед собой не злобную мегеру, а уставшую, несчастную женщину. Он совсем не чувствовал вражды к ней. Просто что-то пошло не так. Может быть, с самого начала пошло не так, кто знает. Может быть, все было напрасно. И все же у них был шанс, был, все исправить, наладить. Они им не воспользовались. Хотя что касается его самого, он пытался. И тем не менее ничего не получилось. Поэтому-то владело им странное чувство, что все было предопределено заранее и его шанс на нормальную жизнь просто кто-то похитил. Как же ему хотелось добраться до этого неназванного вредителя и посмотреть ему в глаза. Для начала.
Но сейчас деваться ему было некуда. Поэтому он пришел домой.
– Должен остаться здесь, – сказал Лис глухо. – Все понимаю, неудобно и… неприятно, но идти мне некуда, а на улице жить я не собираюсь, да и не умею. Это же особое искусство – жить на улице, и я им не владею. Да и чего ради? Имею право, квартира – моя. Я дома!
– Нет, нет, нет! Так не пойдет, – активно вступил в разговор Толян, – зачем ты нам тут нужен? Ну, подумай сам. Ведь передеремся, поубиваем друг друга. Знаешь что? Дуй-ка ты лучше ко мне на дачу. Я тебе не говорил, – пояснил он Марине, – это далековато, и все равно нам там будет неудобно. А ему, – он кивнул на Лиса, – в самый раз. Там ты никому мешать не будешь, – он снова повернулся к Вене, – потому что там никого нет. И, с другой стороны, будешь под присмотром. Ну, как бы, как бы…
И он многозначительно улыбнулся.
«Что это он такой довольный? Али замыслил что? И почему это все желают держать меня под присмотром? То Женька, теперь вот этот», – подумал Лис. А вслух сказал:
– А я знал, что у него гнездо есть! Что же ты сразу-то не сказал? Зажал? Но спасибо, добрый человек.
И он отвесил Толяну поклон. Получилось немного по-фиглярски, но ничего, для этого случая сойдет.
– Добрый я, правда, – согласно кивнул Толян. – Ты просто еще не знаешь, какой я добрый.
«Опять намеки какие-то. На что это он все намекает?»
– Ладно, я согласен, – сказал Лис Марине. – Но мне понадобится машина. Я тогда машину заберу. Ты же не будешь против?
– Так у вас и машина имеется! – удивился Толян, вновь обращаясь к Марине. – Что же ты молчала?
– А что о ней говорить? – Марина пожала плечами и презрительно фыркнула. – Одно название, а не машина. Уже год во дворе ржавеет, никак не заводится. Пусть забирает!
– Ладно, считаем, что договорились. Неделю согласен на даче перекантоваться, – подвел итог переговорам Лис. – Мне еще нужно переодеться и забрать с собой кое-что.
– Переодевайся, – пожала плечами Марина. – Я потом постираю все сразу.
Веня прошел в комнату, где стоял платяной шкаф. Он переоделся в чистое и свежее, особое удовольствие ему доставили сухие носки. Но главной его целью было, конечно, Нарадино панно, которое он как
