Вертолет уносит меня от Лагоса и доставляет на военную базу, но я понятия не имею, где она. Это не беда, поскольку я – искатель. Я всегда могу найти дорогу домой, но это зависит от расстояния, и потребности в транспорте, и от того, придется ли мне воровать, что кажется вероятным, судя по длительности полета.
Меня держат в белой комнате без окон, под вооруженной охраной. Меня не кормили, и, по моим прикидкам, я провел здесь уже семь часов. Эта психопатка и ее охранник-качок со мной не летели, а похожие на роботов военные, приставленные ко мне, не разговаривают, как бы я к ним ни подкатывал.
– Так это Сорок пятый отдел? – говорю я. – Ух ты. Светло тут.
Кажется, охранник чуть шелохнулся. Кажется, его глаза сузились, а может быть, мне показалось. В любом случае это уже какая-то реакция.
– Знаешь, я очень хочу есть. Очень. Умираю с голода. Я очень, очень хотел бы перекусить. Как насчет этого, боец?
Охранник не движется.
– Ты знаешь, что твой желудок пустеет в промежутке между девяноста и ста восьмьюдесятью минутами после приема пищи? Это правда. Это факт. – Я отталкиваюсь и качаюсь на стуле, пока он не встает на две ножки. – Я, видимо, из тех, у кого девяносто минут, потому что… ох! Живот никак не перестанет урчать. Может, потому что я завтракал пивом. Ты как думаешь?
Охранник не движется.
– Тебя как зовут?
На этот раз он точно наморщил лоб. Малюсенький признак раздражения, но все равно хороший результат. Дверь открывается, и я вздрагиваю. Стул со стуком падает.
Входит богачка, на этот раз одетая в облегающий бежевый костюм. Она держит несколько листков бумаги, плоскую прямоугольную жестяную коробочку и зажигалку. Меня снова охватывает вожделение, да еще и приводит друзей.
– Пожалуйста, скажите, что это меню, – говорю я.
– Соглашение о неразглашении, – говорит женщина. – Подпиши и оставь отпечаток большого пальца.
– Вам очень нравятся большие пальцы, да?
– Просто подпиши чертов документ, Кааро.
Клаус выдал им мое настоящее имя! Никогда больше не буду работать с этим бельгийским ублюдком. Тинтин и фруктовое пиво тоже пусть горят в аду. Я расписываюсь поверх пунктирных линий, там, где стоит крестик. Открываю коробочку, прижимаю палец к чернильной подушечке и оставляю отпечаток пальца. Отдаю бумаги женщине и вытираю палец о бедро.
– Спасибо.
– Кто вы?
– Я из Отдела сорок пять.
– Я это уже знаю. Как вас зовут? В каком вы звании?
Она улыбается, хоть и с насмешкой, но мое сердце ускоряется.
– Ты немного о нас знаешь, правда? Эта организация основывается не на иерархии, Кааро. У нас нет званий. Планарная концепция. Это значит «плоская».
– Я знаю, что такое «планарная». – Это ложь.
– Хорошо, поэтому не требуй встречи с моим начальником или менеджером или чего-то в таком духе.
– Не буду. Как вы управляете своей организацией без начальства?
– На удивление хорошо. Гораздо лучше, чем в любой другой организации в Нигерии, я тебе скажу.
– Скажите, как вас зовут. Пожалуйста. Я же не могу вызывать вас по номеру каждый раз, когда вы мне нужны или я думаю о вас.
– Ты слишком много болтаешь.
– Мне уже говорили. Имя?
– Миссис Феми Алаагомеджи.
– Миссис?
– Недавно овдовевшая.
Конечно. Муж погребен в братской могиле.
– Приятно с тобой познакомиться, Феми…
– Миссис Алаагомеджи.
– Феми. Можно мне поесть, в знак доверия?
– Может быть, позже. – Она кладет зажигалку на стол между нами. – Скажи мне, ты слышал о Велосипедистке?
– Что-то слышал. Это же какая-то девушка, убитая в Ибадане в 2044-м вместе со всей ее деревней? Ее призрак порой является людям, и они впадают в истерику. Это городская легенда.
– Это не городская легенда, – говорит Феми.
– Это городская легенда, – говорю я. Пренебрежительно цыкаю зубами. Внутри, однако, все бурлит. Вспоминаю случайно замеченный пьяной ночью воздетый кулак и закрывающийся провал в пространстве. – Послушай, семьдесят шесть процентов городских легенд специально разрабатываются, ты это знаешь? Это вид байки. И вообще, что тебе за дело до Велосипедистки?
– Мы хотим, чтобы ты ее нашел.
– Так вам нужен не я. Вам нужен Дэн Эйкройд и еще этот… как его там? Который снимался в «Водной жизни» и обнимался со Скарлетт Йоханссон?
– Кааро.
– Я не занимаюсь поиском привидений. Хотя забудь. Накорми меня, и я найду столько привидений, сколько захочешь.
– Кааро, прочитай файл. Я принесу тебе рис и оку эко. – Она нажимает кнопку на зажигалке, и передо мной возникает голоэкран. – Потом примешь решение.
Файл – это письменный отчет капрала Фолашаде Оломире, и большая часть информации связана с допросом профессора Алоиза Огене, специалиста по теоретической физике. Дело в том, что, согласно его чипу РЧИД, 28 февраля 2044 года он отправляется из Лагоса в Ародан. Он исчезает с радаров вплоть до 14 марта 2044 года, когда подходит к полицейскому посту на шоссе Лагос – Ибадан, сбитый с толку и просящий встречи с женой. Это могло бы быть простым делом о пропаже человека, вот только исчезло все население Ародана. Также к документу прилагаются фотографии. Феми сдержала слово, и я жую, пока читаю. Я так голоден, что не чувствую вкуса, просто глотаю. Не важно даже, что мне принесли оку эко, что переводится как «труп из Лагоса» – это дешевая макрель, и никто не хотел бы, чтобы его застали за ее поеданием. Говорят, что голод – лучшая приправа.
Объект Алой Огене не смог ничего сказать касательно исчезновения одной тысячи ста семидесяти пяти гражданских лиц из поселка, известного как Ародан. Он настаивал, что не убивал их, и действительно, тела обнаружены не были. Он продолжал говорить о юной девочке по имени Ойин Да, уроженке Ародана, которая нашла его в университете и отвезла в поселок, чтобы взглянуть на машину. Сделанный им набросок смотри в прилагающемся jpg-файле 478.
Набросок совсем не похож на машину. Бедолагу, должно быть, запытали до полусмерти, потому что он не мог провести прямую линию. Расшифровать символы не получается, поэтому закрываю фотографию. Существует некая машина, если не в реальности, то у Огене в голове. Продолжаем.
Огене утверждает, что девочка Ойин Да активировала этот механизм, после того как он внес предложения, которые могли усовершенствовать ее функции, какими бы они ни были. Он утверждает, что она исчезла вместе со всем населением Ародана сразу после этого.
Над текстом всплывает фото Огене. Круглое лицо, приплюснутое сверху, короткие волосы, седые волоски в бровях. Я никогда не учился в университете, но именно так представляю себе профессора. Это значит, что, скорее всего, профессора так не выглядят. Я сворачиваю фотографию и читаю дальше.
Предварительный осмотр и тщательная экспертиза не обнаружили никакой подобной машины или сопутствующих чертежей. Я присутствовала на месте лично. Мое первое впечатление – у Огене психотические галлюцинации. Он говорил, что работавший в колониях ученый по имени Роджер Конрад построил машину, но вернулся в Англию около 1960 года,
