Ночь безлунная, и видно плохо, потому что сейчас сезон Харматана и частицы сахарской пыли, принесенные пассатом, понижают температуру и наносят ущерб как дыханию, так и сушащемуся белью. Робота это не замедлит. Похоже, один из лейтенантов Тайво хакнул мой имплантат, и он транслирует наводящий сигнал. Я представляю себе это сообщение.
Я здесь, давай отыщи меня! Я здесь! Э-ге-гей! Поймай меня, смертоносный индийский робот!
Мелькает мысль, не вырвать ли мне имплантат, но я тут же ее отбрасываю. Он специально погружен глубоко, чтобы его нельзя было вытащить, не задев важную артерию и не отбросив копыта в процессе. Я мог бы купить подпольный хак, чтобы остановить сигнал, но времени нет. У меня есть… была только пятнадцатиминутная фора.
Я вижу узкий желоб. Я кое-как туда втиснусь, а вот бот, уверен, не сможет. Соскальзываю вниз. Это вход во что-то, вроде силоса. Я оказываюсь среди кукурузных початков, упакованных в джутовые мешки. Темно. Я задерживаю дыхание, чтобы угомонить сердце.
Я все еще связан с Тайво. Качество моего дистанцированного чтения в последнее время снижается. Профессор Илери говорит, что причина в активизации строительства, из-за чего постоянные соединения чаще разрываются. Ксеносфера более фрагментирована.
Какое-то существо проползает по моей ступне. Здесь должны водиться крысы, но я их не боюсь.
Феми говорит, что за последние два года я передал О45 терабайты информации о близнецах. Я это знаю, говорю я. О45 уже давно может их посадить, говорю я. Просто ставим точки над i, говорит она. Не сегодня-завтра, говорит она. Ага.
Я беспорядочно копаюсь в мозге Тайво, высасывая все, что могу, учитывая неустойчивую связь между нами. Не знаю, кому будет от этого польза, если я умру, но это лучше, чем…
Я слышу удар и гудение. Гуджаратский бот снаружи, бьется о вход. Сейчас я уже не понимаю, чем думал, когда выбрал это закрытое пространство. Это боевой робот. Через минуту он решит запустить гранату. Выход только один. Блестяще.
– Кааро!
О, это просто замечательно. Тайво говорит со мной через систему громкой связи, встроенную в робота.
– Кааро, я знаю, что ты там, внизу.
– Привет, босс, – отвечаю я.
– Odale ni e, – говорит он. Ты предатель.
– Ta lo so yen fun yin, egbon? – говорю я. Кто тебе это сказал, Уважаемый Брат?
– Pa nu mo! Mo ti mo fun oshu meji. – Заткнись. Я знаю об этом уже два месяца.
У робота есть реак, и он расширяет проход. Куски кирпича и цемента сыпятся внутрь, поднимается облако пыли. Оружия здесь нет.
Через нашу ментальную связь я чувствую, что он не хочет меня взрывать. Он хочет медленно меня выпотрошить и хочет это записать.
– Mi kii nse olopa, – говорю я. Я не коп.
Он смеется. Неискренность слышна через динамики.
– Okuro ati odale. – Лжец и предатель.
Появляются трещины, и стены подаются. Я боюсь, что все сооружение рухнет на меня, но оно держится. Крысы пищат от страха, и я слышу, как они копошатся. Высота робота – два с половиной метра, ширина вариабельна. Он регулирует ее для большей маневренности. Он похож на танк, без всяких человеческих черт. Приземистый вертикальный цилиндр из черного сплава, покоящийся на горизонтальном. Вокруг него светится силовое поле, защищая от обломков, грязи и повреждений. Что-то жужжит и вращается у него внутри, звук становится выше, словно он заряжает оружие. Небольшой цилиндр, на этот раз дуло, показывается из туловища и нацеливается на меня. Даже пол дрожит.
– Ile l’omo owa ti n mu ‘na roko, – говорю я.
Робот останавливается, выключается, переконфигурируется. Цилиндры схлопываются, конструкция складывается. Мой телефон звонит. Я отвечаю, карабкаясь через завалы к выходу, оставляя механизм позади.
– Привет, Тайво, – говорю я.
– Что ты натворил? Это дорогая техника!
Я не совсем понимаю, что натворил, видимо, вытащил из мозгов Тайво пароль деактивации. Ему я, впрочем, этого не скажу. Не знаю, в курсе ли он насчет сенситивов. Чем меньше знает, тем лучше.
– Я думаю, тебе стоит попросить деньги назад, – говорю я. – Awon agba ni gbogbo oro lo lesi, sugbon kii se gbogbo oro laa fesi si. – Старики говорят, на каждый вопрос есть ответ, но мы отвечаем не на каждый вопрос.
Сбрасываю звонок.
Оказавшись снаружи, я обнаруживаю, что на меня нацелены пушки. О45 наконец-то услышал мой сигнал бедствия. Они велят мне держать руки так, чтобы их было видно.
– Идите в жопу, – говорю я и ухожу.
Феми Алаагомеджи звонит и звонит, но я не в настроении и игнорирую ее.
Замечаю свое отражение в витрине магазина: выгляжу отвратно. Я знаю, что несколько подразделений будет отправлено для захвата Тайво и его людей. Одновременно они возьмутся за его бизнес и арестуют его брата. Надеюсь, они окажутся в соседних камерах. Они ненавидят друг друга, но я слышал, что Кехинде более жесток. Может, он убьет Тайво.
Интересно, что делают для организации остальные мои соученики.
Я вспоминаю про Ойин Да и смотрю на биокупол. Контур с трудом различим, и я вспоминаю кое-что, что Алхаджи повторял во время каждого сезона Харматана.
Зло – в добре; добро – во зле.Полетим в нечистой мгле.[28]Успокоения мне это не приносит.
Глава пятнадцатая. Роузуотер, Лагос: 2066
За две недели я практически вылечился. Возвращаюсь на работу в черном костюме и с тростью. Если кто-то и заметил мое отсутствие, то не говорит об этом. Я замечаю отсутствие Болы, но не говорю об этом.
Усаживаюсь рядом с окном, глядящим на город. За столом файервольщиков, справа от меня, пустота. Мы готовимся читать «Орландо» Вирджинии Вулф с суфлера. Когда подходит время открытия банка, мне не дают войти в ксеносферу. Секретарь трогает меня за плечо.
– Правление хочет поговорить с вами, – говорит он.
– Прямо сейчас? – Такого еще не было. Все предыдущее общение шло через почту или по телефону.
Он кивает и показывает, что я должен следовать за ним. Я только сегодня вернулся, а за все время, что я здесь работаю, у правления банка не возникало нужды со мной встретиться. Обычно они держатся подальше от сенситивов. Клемент провожает меня взглядом, когда я выхожу из комнаты. Мне немного грустно. Я читал «Орландо» и с удовольствием перечитал бы.
Я оказываюсь в офисе с работающим кондиционером, и атмосферный шлюз отделяет меня от стола, за которым сидят трое. По обе стороны стекла имеется напоминающий морскую звезду спикерфон.
– Мистер Кааро, как вы себя чувствуете? – говорит бестелесный голос. Люди не двигаются, так что я не могу сказать чей.
– Хорошо. С кем я разговариваю?
Они сидят в темноте и выглядят как силуэты. Один по очертаниям похож на женщину.
– Мы люди, облеченные властью. Мы принимаем решения, – говорит один голос.
– Директивный орган «Честного банка», – добавляет второй.
– Кааро, вы
