– Вашбродь, глядите! – вдруг крикнул наводчик первого орудия, тыча рукой куда-то вдаль. – Поперли, бусурманы!
Поручик вскинул бинокль – увесистая штука, но как помогает! Спасибо дядюшке, прислал из Парижа – и увидел толпы аскеров, повалившие из-за холма с редутом Юнус-бей. Они вот-вот ударят во фланг наступающим полкам Скобелева и вполне могут смять их. Даже если Скобелев удержится, атака будет сорвана. Внутри похолодело, и поручик с надеждой глянул на Демидова.
– Ваша светлость, а шрапнели у нас есть?
Ему было стыдно, что за недосугом он даже не ознакомился с подвезенным боезапасом, но что было, то было. Заводчик исподлобья посмотрел на оплошавшего офицера и угрюмо кивнул. Поручику показалось, что в глазах у него полыхнуло багровое пламя.
– Имеются, вскрывайте ящики с красной полосой на крышке.
– Быстрее, дьяволы, быстрее! – заорал поручик. – Слышали, что их светлость говорит!
Демидов скривился, точно хлебнул уксуса.
– Не нужно меня титуловать, поручик, я не князь какой-нибудь. Я просто Демидов!
Но поручик уже не слышал его, он сам подцепил саблей крышку указанного ящика и, крякнув, сорвал ее. Солдаты быстро расхватали снаряды и понесли к пушкам. Прицел поправлять почти не требовалось, и после небольшой заминки батарея снова загремела. Облачка разрывов вспухли над толпой бегущих аскеров, и даже невооруженным глазом было видно, как те падают на землю.
– Так их, крой мать-перемать! – неожиданно крикнул один из солдат.
Поручик недовольно глянул на него, но промолчал. Рыча от восторга, наводчики давали выстрел за выстрелом. Турки замялись. Поручик в бинокль видел, как офицеры избивают солдат саблями, но те только разбегаются в стороны. Еще несколько минут – и турецкая атака захлебнулась, остатки таборов побежали назад.
Демидов все это время лишь недовольно морщился, прикрывая уши руками. Наконец он не выдержал, повернулся и уже готов был отойти подальше, туда, где стояли упряжки, но остановился, точно вкопанный. К батарее подъезжал всадник в отглаженном синем мундире с тяжелыми золотыми эполетами, в кожаной каске с торчащей наверху пикой. Его лицо украшали огромные усы, грозно торчащие в стороны, точно две острые пики. Мундир был незнакомый, но если глядеть на эполеты – точно генерал.
Фон Вердер был доволен, даже очень доволен. Сам того не ожидая, он попал на батарею секретных пушек этого самого Демидоффа. Увиденное впечатляло, несмотря на весь свой опыт, генерал даже не представлял, что пушки могут стрелять так быстро. Он торопливо выхватил записную книжечку и принялся зарисовывать пушки, стараясь как можно точнее изобразить детали.
Однако то, что последовало дальше, изумило генерала до чрезвычайности. Господин в дорогом черном пальто подскочил к нему и бесцеремонно вырвал книжечку из рук. Судя по всему, он даже был готов ударить генерала, только пешему это было сложно.
– Что вы себе позволяете?! – взвизгнул генерал, от неожиданности сорвавшись на фальцет. За восемь лет, проведенных в Петербурге, он научился сносно говорить по-русски.
– Нет, это вы что себе позволяете, господин хороший?! – огрызнулся штатский. – Поручик! Задержите этого негодяя, наверняка шпион турецкий.
– Как вы смеете?! Я прусский военный атташе генерал фон Вердер! – завопил оскорбленный генерал.
– Поручик! Что вы стоите столбом?! Задержите его!
Растерявшийся командир батареи растерянно переводил взгляд с Демидова на фон Вердера и никак не мог решиться. Задержать генерала, пусть даже прусского, было выше его сил. Но ведь Демидов был прав, секретные пушки не следовало показывать кому ни попадя. В результате поручик просто стоял, глупо открыв рот, и молчал.
Наконец фон Вердер успокоился и сказал:
– Отдайте мне мою книжку, и я, так и быть, уеду.
– Как бы не так, – оскалился Демидов. – Много хотите, господин хороший. Уезжайте побыстрее.
– Das ist… – сбился от растерянности генерал. – Дипломатический скандал!
– Ништо, перебьетесь! – отрезал Демидов, и фон Вердер заметил, как в его глазах замерцали раскаленные угли, по слухам, такое можно видеть только у колдунов.
Генерала пробил озноб, и, немного поколебавшись, он повернул коня и поскакал обратно к императорской ставке. В конце концов, он увидел достаточно и вечером спокойно все зарисует и запишет. А еще пожалуется великому князю, и этот русский хам горько пожалеет, что посмел так дерзко разговаривать с ним.
Тем временем Скобелев во главе Ревельского полка под сильнейшим ружейным огнем турок ворвался на редут Исса-бей табия. С генерала сбило фуражку, правый рукав кителя был в двух местах разорван пулями, хотя сам генерал остался невредим. «Заговоренный, как есть заговоренный», – шептались солдаты. Оставалось сделать одно усилие, захватить редут Кованлек табия – и путь на Плевну будет открыт. Однако понимал это и Осман-паша, который бросил в атаку все имеющиеся у него резервы. Мужество русских солдат позволило отбить эту атаку, но Скобелев должен был признаться сам себе, что если бы не помощь батарей с демидовскими пушками, турки могли бы добиться своего.
Но русские полки тоже понесли тяжелые потери, и исход боя заколебался, повис на волоске. Нужно было во что бы то ни стало захватить редут Кованлек, пока турки не опомнились, и их боевой дух поколеблен. Но что дальше? Сил наступать на Плевну у Скобелева уже просто не осталось, требовались подкрепления.
– Алексей Николаевич, – обратился он к Куропаткину, – готовьтесь лично ехать в ставку. Требуйте, просите, делайте что угодно, но приведите мне два полка, хотя лучше три, и тогда я возьму Плевну.
Куропаткин тяжело вздохнул.
– Я опасаюсь, Михаил Дмитриевич, что вы не получите ни одного солдата. Великий князь Николай Николаевич намерен лично взять город, только для этого он штурмует Гривицу. Если помните диспозицию, наш удар только отвлекающий, главнокомандующий не согласится.
Скобелев прикусил губу, начальник штаба был прав.
– И все-таки постарайтесь. Победа – вот она, только руку протянуть. Неужели они этого не понимают?
В этот момент к генералу подбежал взмыленный посыльный.
– Ваше превосходительство… – задыхаясь промолвил он. – Велено вам передать… Новые батареи израсходовали почти все снаряды, осталось не более чем по десятку на ствол… Укажите цели, они еще поддержат атаку, но завтра участвовать в бою не смогут, расход боеприпасов оказался выше любых ожиданий.
– Беда не приходит одна, – мрачно кивнул Куропаткин. – Хотя, надо признать, сегодня эти пушки действовали просто отменно.
– Согласен, – кивнул Скобелев. – Воистину, этот Демидов настоящий пушечный король, только все одно – лучше бы он сидел при своих заводах. Алексей Николаевич, поспешите. Будь у нас не две демидовские батареи, а десять, мы бы вошли в Плевну церемониальным маршем. Ладно, по дороге заскочите на батареи, весь огонь на редут Кованлек, стрелять до последнего снаряда. Через полчаса я атакую вместе с Владимирским полком! И
