Они пришли с юга по правому берегу речки и с ходу атаковали пешую рать галичан, но те не зевали и мгновенно развернулись навстречу неприятелю, выставив вперед воинов с длинными пиками и укрывшись за высокими щитами из того же тростника. Мунгальские стрелы градом ударили в них и безнадежно увязли в тесном переплетении гибких стеблей, не причинив сколь-нибудь существенного вреда. Зато ответный залп княжеских лучников и пращников возымел действие.
В передних рядах мунгальских всадников возникло замешательство, многие вылетели из седла – раненные или оглушенные, кони без седоков заметались в стороны, и тут же, откуда-то сбоку, из-за ближнего холма выметнулась старшая дружина галицкого князя и пошла на степняков железной лавой.
Удар бронников, как и раньше, был страшен. Их клин рассек мунгальский отряд надвое за считанные минуты, прошел как нож сквозь масло. Тем из нападавших, что оказались между бронниками и пешей ратью, не повезло – их почти всех перебили. Остальные были прижаты к реке и под градом стрел и сулиц кое-как убрались на левый берег. Не многим удалось укрыться в холмах.
Мстислав с великим трудом удержал дружинников, рвавшихся в погоню.
– Не время, други! Мунгалам только это и нужно – заманить к себе и побить числом, а то и в полон взять. Мы их сами теперь заманим!..
План предстоящей битвы уже полностью созрел в его голове, и Мстислав не замедлил поделиться им с остальными старшими князьями. Мысль – заманить главные силы мунгалов в узкий распадок недалеко от реки и ударить сразу с двух сторон, с холмов тяжелой конницей черниговцев и пешим бронным полком младшей дружины киевского князя – понравилась всем. Ярун с половцами должен был сыграть роль приманки, а Данил Волынский со своими дружинниками – зайти в тыл мунгалам и попытаться захватить или убить их вожаков, пресловутых Субэдея и Джебэ. На том и порешили.
* * *Рано утром следующего дня половцы под водительством воеводы Яруна переправились на левый берег речки Калки, как ее назвали промеж себя русские, и медленно двинулись на восход, куда накануне бежали остатки разбитого отряда мунгалов. За ними перешла речку владимирская рать с воеводой Ингваром, князь Василько со старшей дружиной остался на правом берегу, готовый поддержать и прикрыть отход смельчаков.
Данил Волынский еще ночью тихо поднял свою дружину и бесшумно ушел на север, намереваясь пересечь реку подальше от неприятельских дозоров.
Киевляне и черниговцы также изготовились к битве. Оставалось только ждать. Ждать и надеяться, что мунгалы клюнут на приманку, не поймут задумки русских.
Тишина повисла над рекой и ближними холмами. Долго с востока не было слышно ни звука. Наконец Василько и присоединившийся к нему Мстислав Галицкий увидели на той стороне медленно приближающееся облако пыли, сейчас же до них долетели и звуки сечи – глухой стук и лязг, какие-то трубные выдохи, барабанная дробь… Потом они увидели первых всадников.
Половцы двигались назад крупной рысью, постоянно оглядываясь, и Мстислав на мгновение подумал, что мунгалы взаправду разбили Ингвара и Яруна и теперь гонят их остатки к реке.
Еще через четверть часа из-за ближнего холма показалась основная часть владимирской рати. Пешцы бежали к воде. Они выглядели потрепанными, усталыми, но не напуганными. Наконец Мстислав разглядел среди прикрывавших отступление всадников знакомый шелом с красным конским хвостом на навершии. Ярун в окружении десятка могучих половцев в броне рубил своим знаменитым варяжским мечом наседавших мунгальских всадников, и почти каждый удар его достигал цели.
«Давай же, воевода, не увлекайся, отходи!» – молит про себя Мстислав. И вот уже Ярун мчится к реке, пригнувшись к гриве коня, вот бросается в воду, плывет… вот конь его – видно – нащупал дно и рывками выбирается на топкий берег. И в этот миг мунгальская стрела глубоко вонзается в плечо воеводы.
Но Ярун удержался в седле и добрался до сухого места. Его тут же подхватили дружинники Мстислава и на руках умчали в становище за спинами галицких ратников.
А вопящая в азарте мунгальская орда уже хлынула на левый берег и набросилась на галичан. Под их бешеным натиском ратники дрогнули и начали пятиться, однако продолжали держать строй. И сколько ни пытались степняки применить свой излюбленный прием – наскоками разрушить, раздергать боевые порядки русских, чтобы потом безнаказанно перебить потерявших веру в спасение воинов, – ничего не получалось.
Мстислав Галицкий наблюдал за усилиями мунгалов с холма, у входа в распадок, поэтому одним из первых увидел подход их главных сил. Это были тяжеловооруженные, все в металлической броне, похожей на рыбью чешую, с длинными копьями, всадники, а за ними выступали плотным строем пешие воины с большими щитами и топорами.
– Ну, друга, вот и пришел наш час! – громко сказал Мстислав своим дружинникам. – Пошлите гонцов князьям: мышеловка вот-вот захлопнется!..
Со стороны мунгальских боевых порядков донесся тяжелый грохот – в дело вступили сигнальные барабаны, задававшие разгон тяжелой коннице.
Мстислав со старшей дружиной выдвинулся позади галицких ратников и, привстав на стременах, напряженно следил за противником. Потому и не пропустил момент, когда бившиеся с галичанами мунгалы вдруг ринулись в стороны, а в образовавшийся коридор устремилась чешуйчатая лава, ощетинившись длинными копьями.
– Пора! – крикнул Мстислав, опуская зерцало и берясь за меч. Сигнальщики тут же трижды протрубили в рога, предупрежденные ратники слаженно расступились, и по открывшимся проходам навстречу мунгальским бронникам устремились тоже закованные в сталь русские витязи.
В миг, когда два железных кулака столкнулись, многим пешим воинам показалось, что содрогнулась сама земля – настолько мощным и тяжелым был удар! Оба строя сломались сразу в нескольких местах, и закипела страшная сеча. Лязг металла то и дело прерывали длинные гортанные крики мунгалов, а в ответ неслось со всех сторон: «Русь!.. Русь!.. Русь!..»
И все же напор мунгалов оказался слишком силен. Мстислав рубился в первых рядах, прикрываемый с боков самыми опытными и верными воинами, и снова первым заметил, что дружина его начинает медленно пятиться. Тогда он обернулся и крикнул крутившемуся позади сигнальщику:
– Пора!..
Снова трижды пропели рога – их могучие голоса, слившись воедино, перекрыли шум битвы и растеклись по склонам распадка, достигли вершин холмов и поплыли дальше над притихшей в ожидании степью.
И вот, будто далекое эхо, в ответ прилетели похожие звуки – зов услышан!
Мстислав быстро оглядел левый склон и с радостью увидел, как на его гребне возникли многочисленные блики, а следом выросла стена червленых щитов с частоколом копий – старый князь не сплоховал! Киевская дружина споро и без лишнего шума двинулась вниз, в гущу битвы.
Мунгалы заметили
