Да, Гантимура можно было узнать только по голосу… Он оказался облачен в просторную черную рубаху с овальной замшевой узорчатой нашивкой на груди и штаны, заправленные в невысокие сапоги, сшитые, как показалось Ольге, из мягкого меха – причем этим мехом наружу. За спиной короткий лук и колчан со стрелами, на поясе ножны и еще какой-то мешочек. Черные волосы, откинутые назад и перехваченные на лбу полоской коричневой тщательно выделанной замши, стали длиннее и струились по плечам. И лицо тоже изменилось – стало чуть более скуластым и смуглым, более молодым.
«Значит, и я тоже выгляжу, как та молоденькая хорошенькая девушка? – сообразила Ольга. – Без единой морщинки, глаза сияют… И коса! Коса!»
– Женщины, как всегда, видят только свою красоту, – знакомо усмехнулся незнакомый Гантимур. – Повторяю: ты видишь облик стража высоты.
– Я по-прежнему ничего не понимаю, – простонала Ольга. – И я ее не знаю, не помню!
– Посмотри еще в воды Энгдекита – и ты все узнаешь, все вспомнишь, – негромко проговорил Гантимур, и Ольга снова склонилась к реке.
– Видишь? Теперь-то видишь? Теперь-то все знаешь? – спросил Гантимур, и в голосе его звучало торжество.
И Ольга увидела и узнала…
В давние временаДемон снова принял свой прежний образ, и Ольгушка не могла оторвать насмерть перепуганного взгляда от его пылающих ненавистью зеленых глаз.
– Ловко я тебя поймал! – воскликнул Демон, скаля в улыбке зубы, которые казались Ольгушке длинными и страшными, словно у самой Коровьей Смерти. – И матушку мертвую говорить заставил. Поверила ей, да? Ну и напрасно поверила. А теперь конец тебе, глупая девка.
Ольгушка смотрела на него, остолбенев от такой гнусности, от такой подлости, от страха остолбенев… Однако слова о пощаде не шли с ее языка.
– Страшно? – вкрадчиво проговорил Демон. – Небось бога своего втихомолку о спасении молишь? А ведь я могу тебя пощадить. Отпустить тебя могу!
«Врешь поди!» – хотела сказать Ольгушка, однако не могла издать ни звука.
– Не веришь? – повел соболиной бровью Демон, и Ольгушка снова поразилась, как несуразно, как несусветно сочетаются в нем удивительная красота и лютая злоба. – А ведь я тебе не вру! Ты еще можешь спасти свою жизнь. Конечно, я не за просто так тебя отпущу. Ты с колокольни спустишься и скажешь всем эти глупым людишкам, что решилась над ними подшутить в отместку за то, что они твоих мертвых родителей пожгли и тебя чуть в огонь не бросили. Поняла? Скажешь это – и жива останешься! Да только не вздумай даже попытаться меня вокруг пальца обвести или правду людям открыть: вмиг налечу на тебя, в клочья изорву, да и тех не помилую, кто рядом с тобой окажется.
Ольгушка смотрела на него, растерянно хлопая глазами. В первое мгновение счастливая надежда остаться в живых ослепила ее, она едва не бросилась к Демону с криком: «Я согласна! Не хочу умирать!» – однако тут же строптиво забилось сердце: да как ей дальше жить, если согласится на такое условие? Она ведь позором вечным себя покроет! От нее все отвернутся! А отец Каллистрат что скажет, узнав: его жена страшной смертью погибла, а племянница задумала над народом страшные и жестокие шутки шутить?.. Как бы не обвинили после этого Ольгушку в убийстве тетки Лукерьи! Кто ее оправданиям поверит, если она с жизнью и смертью односельчан играть осмелится без всякого зазрения совести?!
Что делать? Как быть?! Где выход найти?
Да никак. Нигде не найти. Потому что нет выхода.
Хотя… есть выход.
Есть.
И его, выход, с самого начала подсказывал ей Демон: самоубийство. Он говорил: «Я подожду, пока ты сама руки на себя наложишь. Тогда я сразу завладею твоей душой и своему хозяину ее представлю».
Если Ольгушка бросится с колокольни, она разобьется насмерть, и сомнения в этом никакого нет!
Но зачем Демону ее смерть греховная? Зачем ему это нужно – завладевать Ольгушкиной душой?
Внезапно вспомнился рассказ Демона о том, как леший давал тетке Лукерье навью косточку: «Надо со свету сжить не только Груньку и ее мужа, но и дочку их. В ней зла побольше, чем в отце с матерью, ибо судьба далеко ее заведет, если не остановить поганую девку».
Что это значит – судьба ее далеко заведет? Кем ей суждено сделаться? С какого пути ее хотят свести? Куда привел бы ее этот путь?
Если Ольгушка покончит с собой, путь этот оборвется, а душа достанется тому «безликому и многоликому, уродливому и обольстительному, отталкивающему и неотразимому», которого люди называют Дьяволом и который провидит Ольгушкину судьбу? Значит, в Ольгушке хоть малая опасность, да есть для владыки зла и его воплощения?
Этим гордиться можно… да только не удастся ей ни погордиться, ни порадоваться.
Эх, как жаль, что не дано ей узнать хоть что-то о своей судьбе! Какое горе, что не удастся встать поперек замыслов врага рода человеческого, а, наоборот, придется отдать душу во власть его, обречь на вечные мучения! Придется убить себя, потому что жить опозоренной перед людьми, жить обманщицей, носить клеймо убийцы тетки Лукерьи Ольгушка не сможет. Придется погибнуть… Одно утешение, что матушка ее и батюшка на том свете все видят и все знают, им-то вся правда известна, они свою дочку за смерть самовольную не попрекнут, а похвалят!
Ольгушка представила любимые лица – и почувствовала, что ей стало немного легче. Не так страшно умирать. Еще бы людям дать знать об опасности, от которой она их спасала… Но как это сделать?
И вдруг ее осенило!
– Хорошо, – пробормотала Ольгушка, склонив голову, стараясь, чтобы Демон не видел ее лица и не прочел в ее глазах ни обреченности, ни решимости. – Я согласна. Все сделаю, как ты велишь.
И медленно двинулась к лестнице, которая вела вниз.
Демон, похоже, не ждал от нее такой покорности, потому что замер на месте, словно бы растерявшись, а Ольгушка только того и ждала! Воспользовавшись этим мгновением, она рванулась вперед и вскочила на край оградки верхнего яруса колокольни.
– Берегитесь, люди добрые! Гоните силу нечистую! Господи, прости меня! – успела крикнуть она, прежде чем Демон бросился к ней и протянул когтистые руки, а потом шагнула с колокольни в пустоту.
Но люди внизу тоже увидели чудище, воздели иконы, закрестились, закричали…
И тут все смерклось в глазах у Ольгушки, а потом жестокий удар о землю на миг лишил ее сознания. Да, только на миг, как ей почудилось! Что-то словно повлекло ее в некую даль, потащило, и она даже испугалась, что Демон прыгнул вслед за ней с колокольни и перехватил в воздухе, а теперь влечет в свои адские бездны. Однако Ольгушка довольно быстро смекнула, что бездны, как-никак, находятся внизу, а ее тащат как бы вверх и
