Когда их однорукий надзиратель загнал своих рабов в хлев для скота — именно так видел происходящее Виррок — парень обессиленно повалился на свой стог сена, решив, что прямо сейчас же он и уснет… или умрет. Но заурчавший желудок не дал этому случиться. И оставалось лишь смиренно ждать, когда же эти рабовладельцы принесут то самое варево, чтобы накормить тягловых животных…
Гермунд только ухмылялся, наблюдая за мучениями иноземца. Весь его вид будто говорил: «Вот, я был прав — Ляферы те еще неженки!»
«Здоровый лось», — думал про него Виррок. Он даже не мог определить, что сделало Гермунда таким крепким — тяжелый физический труд где-нибудь в порту или бесконечные тренировки в ожидании места главы и военачальника рода? Он мог оказаться как прямым наследником вождя, так и обычным парнем… но в любом случае выделялся среди других!
Время до ужина тянулось медленно, живот требовал пищи, а Вирроку только и оставалось, что плевать в потолок да смотреть по сторонам. Он пока что ни с кем не сдружился, даже не разговаривал.
Если, конечно, не считать Бердис. Но та, похоже, по сути своей была очень общительной, ко всем находила подход и за словом в карман не лезла. Простушка-хохотушка, да к тому же довольно привлекательная. Хотя… мелькали порой в ее глазах искры, значение которых Виррок не мог истолковать. Любознательность, хитрость или симпатия? И взгляды, чуть задумчивые и оценивающие, от которых охватывало приятное волнение, хотелось показать себя с лучшей стороны… Он замечал подобные при дворе, у богатых вдов, но никогда еще не ловил на себе.
А тем временем народ из хлева стал пропадать, расходиться по своим делам.
Через открытое окно все отчетливо слышали просьбу Астрид на счет купания и чистой одежды, обращенную к однорукому привратнику. Так же, как и его ворчание в ответ, и совет сходить к прачке.
Виррок даже удивился, что Астрид вспомнила о таком. Ему казалось, что она прекрасно себя чувствует в нынешнем виде и всегда будет ходить чумазой, в рванье. Ан нет. Оказывается, варвары тоже моются.
Чуть позже пришли за Бердис. Кто-то из учениц школы заглянула в дверь, позвала её по имени и минут на десять увела с собой. Кажется, эта проныра уже завела себе подружек среди будущих одноклассниц — но стоит ли этому удивляться?
Вот только вернувшись, Бердис не села на свое место, а поманила за собой парочку городских. Виррок нахмурился. "Что-то много суеты", — с подозрением подумал он. Волнение только возросло после вопроса Гермунда, обращенного к уходящей троице:
— Куда это вы собрались на ночь глядя?
— Не твое дело, — чуть грубо отозвалась Бердис, явно не желая тратить время на разговоры. Это и оказалось её главной ошибкой.
Вся троица поспешно покинула хлев.
Виррок в первый раз остался один на один с Гермундом… И мог бы даже продолжить прерванный поединок, вот только мысли у молодого варвара оказались заняты другим. Наверное, он оскорбился пренебрежительными словами, брошенными обычно общительной Бердис. Поэтому, едва она вышла, шагнул следом, придержал закрывающуюся дверь, наблюдая за тем, куда направилась троица.
И, когда они скрылись в замке, Гермунд легкой крадущейся походкой направился туда же, будто выслеживал на охоте добычу.
"И что мне делать? — думал Виррок, оказавшись совершенно один. — Ужина все нет. Эти дикари куда-то смылись. Может, все же попробовать уснуть? — И тут, ему в голову ворвалась совершенно неожиданная и неприятная мысль: — А может, они затевают что-то против меня?!"
Вот после этого лежать расхотелось совершенно.
Он один в этой варварской стране, ненавистный им иноземец. Все против него! Он на войне! И если враг строит против тебя козни, то нужно непременно ему помешать! Для начала, неплохо бы узнать, что именно замыслил противник…
Виррок вскочил со своего места и бросился к входной двери. Он спешно выглянул во двор и в последний момент успел заметить, где скрылся его главный соперник — Гермунд. А затем, стараясь ступать неслышно, последовал за ним.
Держа в поле зрения спину молодого Скарида, но двигаясь на порядочном расстоянии, он свернул в коридор хозяйственных помещений, прикидывая, куда они могут направляться. Ничего важного тут не располагалось — кладовые, прачечная…
Внезапно оба парня услышали шум борьбы и сдавленное отчаянное пыхтение — это заставило их ускорить шаг. Виррок увидел, как Гермунд напряженно замер у открытой двери, а после до его ушей донеслось едва различимое шипение, в котором он не разобрал ни слова.
И сразу же за ним звонкий девичий голос:
— А не пошла бы ты сама куда подальше!
Виррок, забыв о скрытности, кинулся туда и уже почти добежал до застывшего Гермунда, как тот, совершенно внезапно, с громким рыком бросился вперед. А до наследника Бараморов наконец-то дошла суть происходящих событий — девушке угрожает опасность! И он вломился в прачечную следом за молодым Скаридом.
Первостепенная задача рыцаря — защищать попавших в беду! В особенности, прекрасных девушек. А еще лучше — принцесс!
И то, что он увидел, забежав следом за раскидывающим все на своем пути Гермундом, полностью подтверждало последние догадки.
Прекрасная дева, которой он прежде не встречал, попала в руки грязных Скаридов… И кто бы сомневался — в те самые руки его соседей по хлеву! Вот она, истинная натура этих тихонь! Толпой нападать на беззащитных… даже полностью обнаженных дев!
Он даже успел мгновение полюбоваться этой стройной и грациозной незнакомкой, такой же естественной и прекрасной в своей наготе, как статуи древних богинь или женщины на известных полотнах. Виррок уже не сомневался, что она и вправду принцесса, которую трусливые Скариды похитили из какого-нибудь цивилизованного государства и силком держат в замке. А сейчас, возможно, пытали!
— Стоять! — взревел Гермунд, и в этот момент Виррок не воспринимал его как врага. Этот человек так же бросился на выручку попавшей в беду принцессе, а потому наследник Бараморов стал с ним бок о бок и, положив руку на эфес рапиры, грозно приказал немедленно отпустить девушку.
Парочка горожан тут же отскочила от нее, будто их окатили кипятком, боязливо прикрылась руками, видимо, ожидая немедленной расправы… А светловолосая девушка, которая стояла к двери чуть боком, так и замерла с занесённой для оплеухи раскрытой ладонью.
Бердис!.. Да что здесь творится?! Виррок едва рот не
