Он повернулся к ней, осторожно поймал тонкие запястья — Астрид не противилась — и стал дыханием согревать замерзшие руки под странный, задумчивый взгляд девушки. А потом, не сдержавшись, коснулся губами и начал покрывать прохладную кожу легкими поцелуями. Астрид вздрогнула, на щеках заиграл румянец смущения — никто и никогда еще не целовал ей руки, и сейчас этот жест показался таким… особенным и интимным.
— Вир… — тихо позвала она, чувствуя, как сердце ускоряет бег, заставив парня поднять голову. В темных глазах выплясывали отсветы огня. Астрид высвободила руки, скользнула ладонями к его лицу и подалась вперед, прижимаясь к посиневшим губам долгим поцелуем.
Виррок замер на мгновение, не веря в происходящее, а затем, опомнившись, приобнял ее, притянул к себе, обвил руками и укутал в плащ свое самое драгоценное сокровище. Астрид отстранилась, заглянула в глаза совсем иначе — тепло и нежно — и Виррок вновь поймал ее губы, страстно, порывисто.
От одного поцелуя обоих бросило в жар, будто они находились в той самой пещере под замком, а не в стылой хижине. Сердце радостно выскакивало из груди от простого осознания, что они вместе — и все остальное не имело больше никакого значения. Астрид зябко передернула плечами, без стеснения стянула промокшую холодную рубаху и нырнула в теплые руки Виррока, прижимаясь к широкой груди, вновь ловя родные губы и из-под опущенных ресниц любуясь его взглядом, полным восхищения и страсти. Это уже не было глупым, слепым порывом едва влюбленных, стремившихся рассказать о своем чувстве — как тогда в поселке. Это было осознанным выбором тех, кто прошел через разочарование, тайны, боль… но сохранил огонь в душе.
— Все будет хорошо, — тихо шепнул Виррок, нежно скользнув руками вдоль изящного, отзывчивого девичьего тела.
— Все уже хорошо, — чуть улыбнувшись выдохнула Астрид, обнимая его за шею и потянув за собой. Плащ, соскользнув с их плеч, раскинулся на полу, — я ведь с тобой.
Влюбленный взгляд Виррока оказался куда красноречивие любых слов.
Бушевавшая за окнами буря заглушила шорох одежды и первый тихий стон, частое дыхание и горячий шепот. Астрид вспыхнула и потерялась в нежных ласках, легких, но настойчивых, обжигающих прикосновениях, тысяче поцелуев. Она никогда не думала, что это может быть так прекрасно, так волшебно — быть с любимым мужчиной, и все, чего хотела сейчас — чувствовать его еще ближе, касаться его кожи, ловить каждый вздох, ощущать биение сердца. Стать с ним единым целым, сгореть в его пламени, жгучем, сводящем с ума… но таком сладком.
Не думая ни о чем, не отдавая себе отчета, Астрид тянулась к Вирроку снова и снова, прижимаясь всем телом, покрывая его поцелуями, с наслаждением отдаваясь все новым ласкам — будто решила за одну ночь наверстать все то время, что они не были вместе. А на самом деле — просто не могла оторваться. Голова шла кругом, ей было безумно жарко и хорошо, а в груди, словно огромный огненный цветок медленно распускалось ощущение счастья.
Астрид разбудили первые лучи солнца, пробившиеся сквозь щели в оставшихся целыми ставнях и заигравшие бликами на полу. Буря прошла, ветер стих и даже воды реки неподалеку уже не шумели так громко, а значит — успокоились. В хижине стало заметно теплее… а может, это Астрид стало уютнее под одним плащом с тихо спавшим Вирроком. Пару минут она любовалась его расслабленной позой и умиротворенным выражением лица, не в силах отвести взгляд. В памяти еще мелькали отголоски вчерашней ночи, вызывая легкое приятное волнение, но сейчас Астрид чувствовала именно нежность и теплоту в сердце. Ее дракон, ее любимый мужчина, ее храбрый Иноземец…
Не сдержавшись, она наклонилась и мягко коснулась его губ своими.
— Просыпайся, Вир. Нам пора.
Виррок, чуть приоткрыв глаза, попытался поймать девушку, утащить к себе под плащ — но она ловко увернулась и покинула хижину, оставив его одного. Парень понял, что время их маленькой идиллии прошло — настала пора драться.
Астрид застыла на опушке, которая еще позавчера была непроходимой чащей. Ураган наломал дров, выворотил с корнем деревья, засыпал всю землю оборванной листвой. Но теперь на безоблачном небе ярко светило солнце, будто приглашая отправиться в полет… который мог стать последним. Но Астрид уже решилась.
Обернулась на вышедшего следом Виррока, накинувшего плащ, молча кивнула — и на опушке вспыхнул большой костер, заставив наездницу удивленно отшатнуться. Она, застыв, наблюдала за тем, как из него рождается огромный золотой дракон, не уступающий по размеру тану Османду. И даже на секунду показалось, что это он и есть — пока Виррок не повернул к ней голову и не встретился теплым взглядом зеленых глаз.
«Нет, это мой дракон, — с гордостью и любовью подумала Астрид, подойдя к нему и нежно погладив по загривку, — наше счастье сделало его сильным».
И, взобравшись на спину золотому зверю, наездница без страха в сердце направила его к замку Огненных Клыков.
Глава двадцать третья
Большая крылатая тень пронеслась над скалистым, изрезанным частыми бухтами и заливами берегом земли Скаридов… По левую руку распростёрлось море, по правую — зелень лугов, над которым уже высоко поднялся солнечный диск, позволявший насладиться — может быть, в последний раз — привычными и радостными пейзажами.
Встречный ветер играл рыжими локонами Астрид, которая правила своего золотого дракона в сторону замка наездниц. Сегодня все должно было закончиться! Именно закончиться. Ничего другого юная дева больше не ждала. Она хотела, чтобы закончился путь ее Мести!
Путь мести, оказавшийся до безумия коротким. Но вместе с тем ужасно тяжелым и длинным… Всего за несколько дней она успела прочувствовать многое из того, что большинству жителей земли Скаридов — да и за пределами этой страны — не суждено познать за долгую жизнь.
Внезапную горечь утраты: потерять все, что было так дорого юному и только начинавшему жить сердцу. Утраты, что давила таким грузом, под которым не каждый бы смог подняться и продолжить свой путь. Утраты, которая давала пищу огню под именем Месть.
Месть — как смысл твоего существования! Месть, что нелюдимой мачехой гонит тебя с порога дома в дальнее путешествие. Месть, которая заменяет и еду, и питьё… Ибо та жажда, что возникает от этого горького блюда, утоляется лишь глотком крови — Врага! Которого еще нужно найти… И начинается дорога.
Дорога — не та лента утоптанной земли, ведущей тебя от одного места к другому. И даже не та воспетая бардами дорога жизни, которая у каждого собирается в неповторимые каскады крутых подъёмов и пологих спусков… Нет. Дорога, которая больше похожа на охотничью тропу… На
