Но это еще ничего не значило. В любом случае, генерал все узнает от нее. Он затем и прислал ее сюда. Именно этот разговор откроет ей дорогу на Юэсонию.
Она уже почти чувствовала на лице живительный сол-свет.
Мабель еще ближе шагнула к Марцеллу. Шатин ждала, что тот отпрянет, но он остался на месте.
– Мы возвращаемся, – сказала женщина более жестким тоном. – «Авангард» восстанет снова. Мы выжидали своего часа, копили силы, выбирали удачный момент. А он вот-вот настанет.
– Ну что ж… – Марцелл явно растерялся и отвечал не слишком уверенно. – Мы… готовы вас достойно встретить.
– Это вряд ли, – заявила Мабель. – Поднимаются все ячейки. На этот раз мы не сдадимся.
– Когда этому настанет конец? – дрогнувшим голосом заговорил Марцелл. – Сколько еще рудников вы хотите взорвать? Сколько невинных должно умереть, прежде чем вы угомонитесь?
Мабель, словно не замечая его ярости, вздохнула:
– Ты еще не понял, да? «Авангард» никогда не прибегает к насилию и убийствам без крайней нужды. Мы просто хотим перемен. Хотим сделать Латерру лучше. Добиться подлинного равенства. Но первое и второе сословия не желают этого допустить. Они не могут обойтись без рабов. Без третьего сословия им не выжить. Ведь это мы трудимся на фермах, обеспечивая их едой. Это мы производим на фабриках все добро для их маноров. Это мы добываем на рудниках полезные ископаемые, необходимые для жизни. Они не позволяют нам осознать свою силу, а ведь мы – ноги, на которых стоит тело. Без нас Латерра рухнет. Мы хотим вернуть третьему сословию его права и раз и навсегда покончить с этой порочной и несправедливой системой.
Покосившись на Марцелла, Шатин увидела, что тот закрыл глаза, словно искал в себе силы противостоять Мабель.
– Ложь, – бормотал он себе под нос. – Все это ложь. Вы – банда террористов.
– Прекрати попугайничать, бездумно повторяя за дедом каждое его слово!
Впервые Мабель повысила голос, и Марцелл, вздрогнув, распахнул глаза.
– Ты ведь неглупый мальчик. Тебе дана редкая способность – думать своим умом. Если ты на секунду выключишь голос генерала д’Бонфакона в своей голове, то и сам увидишь, где правда.
Она некоторое время помолчала, а затем продолжала с прежней лаской в голосе:
– А когда ты это увидишь, то непременно придешь к нам. И станешь одним из вас.
Марцелл сжал зубы. Мотнул головой – раз, другой, третий, будто это должно было придать ему решимости. И сказал:
– Ну уж нет, этому никогда не бывать.
Шатин не сомневалась, что сейчас последует новая вспышка. Но Мабель, как ни странно, не рассердилась. Она улыбнулась все той же понимающей улыбкой, бросила на Шатин недоверчивый взгляд и шагнула к Марцеллу. Все его тело, казалось, обратилось в камень, когда бывшая няня положила руку ему на плечо и приникла к нему.
Губы женщины быстро зашевелились: она что-то шептала на ухо Марцеллу. Шатин в панике напрягала все силы, чтобы уловить ее слова. Она не вправе ничего пропустить. Нельзя дать генералу предлог отказаться от обещания. Она незаметно придвинулась на шаг ближе, но опоздала. Мабель уже отстранилась от своего бывшего воспитанника.
Шатин от досады хотелось вопить и топать ногами. По ошеломленному лицу Марцелла она видела, что он услышал нечто действительно важное. Надо любой ценой это узнать, чтобы исполнить свою часть договора с генералом и выбраться уже с этой проклятой планеты.
И вдруг ее мысли нарушила зазвучавшая в воздухе музыка.
Слабая, зыбкая, она походила на песню, которую доносил откуда-то ветер. Недоуменно оглядываясь в поисках источника звука, девушка задержала взгляд на Марцелле. Он больше не казался ни ошеломленным, ни испуганным. Его лицо выражало боль и тоску.
Шатин уставилась на старуху. Та не размыкала губ, но не было сомнений, что мелодия исходит от нее. Шатин впервые слышала этот мотив, а вот Марцеллу он, похоже, был хорошо знаком. По улыбке на испещренном морщинами, изнуренном лице женщины нетрудно было догадаться: это не просто песня.
В ней заключалось некое сообщение.
Глава 35
Марцелл
Они давно уже вернулись в круизьер, а Марцелл все никак не мог согреться. Руки тряслись, и ему было холодно. Очень холодно. И он подозревал, что промокшие на Торбее штанины тут ни при чем.
Тео на обратном пути пытался его разговорить: расспрашивал о детстве, про Мабель и про деда – но у Марцелла не было сил отвечать. Он так и не смог заставить себя заговорить. В конце концов мальчишка отстал.
За окнами было черным-черно. Сол-1 зашло, и началась непроглядная ночь. Двенадцать часов беспросветной темноты. Марцелл, родившийся в сезон Темнейшей Ночи, другого неба не знал. Искусственный сол-свет, струившийся с купола в Ледоме, не в счет. Он даже представить себе не мог, как все будет выглядеть, когда Латерра вступит в сезон Синей Зари и в ночном небе проступит лазурное свечение Сола-3.
Кругом было темно, под ними проплывали промерзшие Затерянные земли, а мозг Марцелла пылал смятением. Он больше ничего не понимал – ни в своей жизни, ни вообще в окружающем его мире. Мысли и воспоминания, как ни силился юноша расположить их в логическом порядке, смешались в клубок.
Мабель уверяла, что отец невиновен. Что он не взрывал рудник во время Восстания 488 года. Но это не могло быть правдой. За что же тогда его сослали на Бастилию? Невинных не отправляют в тюрьму!
Но тут ему вспоминалась Надетта, ожидающая в камере полиции приговора за убийство премьер-инфанты. Марцелл и сейчас сомневался, что гувернантка причастна к этому страшному злодейству. Да Надетта любила малышку Мари, как собственное дитя. Возможно ли, что и она тоже одурачила Марцелла? Как раньше – Мабель?
И еще были слова, которые Мабель нашептала ему на ухо. До того, как принялась напевать смутно знакомую мелодию. Незатейливый мотив звучал в голове Марцелла с тех пор, как они покинули Торбей. Эту песню он знал, но откуда? Когда ее слышал? И какое отношение имеет она к словам Мабель?
«Я могу доказать, что твой отец невиновен. Накануне ареста я спрятала доказательства во дворце, в своей комнате. И с тех пор ждала, когда ты повзрослеешь и будешь готов их увидеть».
Его размышления нарушило громкое бурчание, исходившее, как он вскоре понял, из живота Тео. Марцеллу стало стыдно, что он до сих пор не предложил мальчишке поесть. Так ушел в свои мысли и переживания, что даже не подумал, проголодался ли его спутник.
«Проголодался? – добил его голос совести. – Да бедняга умирает от голода!»
Порывшись в багажном ящике, Марцелл отыскал две протеиновые плитки.
Протянув одну Тео, он принялся разворачивать вторую.
Тео наблюдал за ним так настороженно, будто впервые увидел протеиновую плитку и не знал, что с ней делают. Марцелл откусил кусочек, показывая, что это съедобно.
После этого парнишка уже не колебался. Он мигом сорвал
