В последний момент я запоздало испугался, что в этом непонятном месте угуландская Очевидная магия не сработает. Видимо, моё сомнение повлияло на результат, потому что руки у меня всё-таки засветились, но при этом они мигали, как рождественская гирлянда – синий, красный, зелёный, жёлтый, полная темнота, и опять всё по новой. Чокнуться можно. А немедленно выключить – нет, нельзя. Разучивая этот фокус, я не догадался выяснить, как прекратить иллюминацию. Обычно она сама довольно быстро заканчивается, пару минут помигает, и всё. Но не с моей удачей. В смысле, не с моим могуществом. Обычная для меня проблема – даже коротенькое минутное колдовство может тянуться часами, если специально его не завершить.
Но ладно, лучше так, чем никак. При мигающем свете своих ладоней я худо-бедно смог разглядеть, где нахожусь. Похоже, и правда пещера, относительно просторная и совершенно пустая. В дальнем её конце виднелось что-то вроде большой норы – видимо, выход. И я сперва растерялся – а где же, собственно, Агатин помощник, которого я ищу? Но потом обернулся и увидел, что у меня за спиной громоздится целая гора одеял, почти шалаш, «халабуда», дети любят строить такие из стульев, пледов, подстилок, скатертей и старых пальто.
Мигая и переливаясь, как передвижная адская дискотека, я подошёл к сооружению, сел перед ним на корточки, раздвинул одеяла, увидел человека, мирно спящего внутри этого сооружения, встряхнул его, громко сказал: «Просыпайтесь, пожалуйста», – и только после этого узнал. И на какое-то время утратил дар речи. Поэтому пока Нумминорих, блаженно улыбаясь спросонок, как один только этот гад умеет, спрашивал: «Что случилось? Меня же до конца года отпустили. Он что, уже? Я проспал? Или что-то случилось? А почему ты светишься и мигаешь? И зачем говоришь мне „вы“?…» – я молчал и вообще, можно сказать, отсутствовал. Такой секретный обморок, незаметный со стороны.
Наконец я пришёл в себя настолько, чтобы спросить:
– Ты вообще как себя чувствуешь?
– Да вроде нормально, только голова кружится, – после паузы сказал Нумминорих. И повторил: – Что-то случилось? Или я просто опоздал к концу года? Странно. Вообще-то меня обещали разбудить…
– Кто тебя обещал разбудить? – подскочил я.
Так волновался, словно ожидал услышать в ответ тайное имя главного зла Вселенной, узнав которое, можно будет наконец его всё целиком победить и заняться чем-нибудь более интересным. Например, волшебную лавку с картами популярных туристических маршрутов и магнитами на холодильник в Хумгате открыть.
Но Нумминорих снова улыбнулся, да так лучезарно, что до сих пор не понимаю, как я его тогда не пришиб.
– Еси Кудеси, – сказал он. – Мой бывший учитель сновидений. Я тебе о нём рассказывал, помнишь? Он обещал присмотреть, чтобы я не проспал.
– То есть мы в Тубуре сейчас? – опешил я.
– Ну да. Я же говорил, что собираюсь в Тубур, – кивнул Нумминорих. – Это самое лучшее место в Мире, если хочешь, чтобы тебе не мешали спать, сколько понадобится. Еси, доброе сердце, мне даже свою любимую пещеру для сна уступил… Слушай, так странно! Я почему-то встать никак не могу. Наверное, потому, что долго обходился без еды. Вообще-то настоящий мастер может не просыпаться годами, его сновидения каким-то образом кормят. Я думал, тоже так смогу. Но получается, немножко себя переоценил.
– Мать твою, – только и сказал я на это.
– А ты не мог бы перестать мигать огоньками? – спросил Нумминорих. – Спросонок это здорово раздражает. Но если тебе для чего-то нужно, ладно, я потерплю, мигай.
– Я не знаю, как это выключить, – честно признался я. – Дурная привычка разучивать фокусы наполовину. Но ничего не поделаешь, спасителей не выбирают. Какой достался, такого терпи.
– А от чего ты меня собрался спасать? – искренне удивился Нумминорих.
– Когда спасу, разберёмся. Ты хотя бы сесть можешь? Или тебя придётся с пола соскребать?
* * *– Ничего особо ужасного с ним пока не случилось, – сказал сэр Джуффин Халли. – Но твой Смертный Шар, конечно, не повредит. Хотя будь этот красавец моим учеником, а не просто сотрудником, он бы у меня до конца года по спальне ползал. И не потому что я такой ужасный злодей, а чтобы на всю жизнь запомнил, что бывает с самоуверенными мальчишками, которые лезут в чужие наваждения, сдуру решив, будто они круче всех.
– Ну не то чтобы круче всех, – возразил Нумминорих. – Но всё-таки я учился искусству сновидений в Тубуре. И даже из Вечного Сна однажды удрал, хотя считается, будто это невозможное дело. Так что шансы у меня были. Может, я бы и сам как-нибудь справился, если бы Макс меня не разбудил.
Он выглядел даже не тенью былого себя, а призраком этой тени, хвала магистрам, хоть не прозрачным, вовремя я успел. Но говорил при этом бойко и жизнерадостно, как будто ничего особенного не случилось. И, похоже, по-прежнему был уверен, что правильно поступил.
– Зато я вполне ужасный злодей, – сказал я. – Буду теперь приходить к нему по ночам с сияющими руками, будить и беспощадно мигать. Никаких разумных выводов он из этого не сделает, зато наконец поймёт, с кем связался. И… пожалуй, сбежит от нас на край Мира. Так что не вариант.
– Это я сбегу на край Мира, – пообещал Джуффин. – От стыда. До сих пор не могу поверить, что ты не смог без моей помощи прекратить это безобразие. Это же всего семнадцатая ступень Чёрной магии. Семнадцатая, сэр Макс! И это мой лучший ученик. Венец карьеры. Позор на мои седины… будущие седины. Их ещё нет, а позор уже есть.
– Я старался, – буркнул я. – Считай, совершил невозможное. Чего только не сделаешь, чтобы как следует опозорить несбывшиеся седины учителя! Думаешь, мне было легко?
Своего я добился. В смысле, разрядил обстановку. Джуффин явно из чувства долга укоризненно покачал головой, ухмыльнулся, сказал:
– Ладно. Раз так, соверши ещё одно невозможное, и я всё прощу.
– Привести этого красавца
