Глава 30
Вскоре после этого в доме купца
Один только холл дома, украшенный настенными светильниками с дорогими восковыми свечами, заливавшими все вокруг теплым светом, был не меньше нашей столовой. Из холла налево и направо вели две тяжелых дубовых двери, а впереди уходила вверх лестница. Лестницы внутри дома я уже видела, например, у Рупрехта, но тут ступени оказались куда шире, к тому же сделаны они были из какого-то светлого блестящего камня.
– Разрази меня гром! – не сдержался отец. – Лестница мраморная!
Когда-то я видела маленькую статуэтку из этого дорогого камня, но мне и в голову не могло прийти, что кто-то захочет сделать из мрамора целую лестницу.
Поскольку служанка предложила нам подождать, я оглянулась в поисках лавки. Но в комнате стояло три кресла, обитых багровым бархатом, и выглядели они так роскошно, что даже мой отец не решился присесть.
– Ты сдержишь свое обещание? – шепнула я ему.
– Какое обещание? – столь же тихо спросил он.
– Что мне не нужно будет выходить за него, если он будет мне отвратителен.
– Да-да. Но он тебе понравится. – Папа слегка погладил меня по щеке, а потом оглянулся. – Какой красивый зал… Наверное, купец принимает здесь покупателей. Ты только посмотри на этот пестрый ковер на стене. Уверен, он привез его из своих странствий. А вот это… – Он указал на барельеф у подножия лестницы, изображавший человека в епископской митре. – Это святой Николай, покровитель купцов.
– Я всегда думала, он покровитель детей и воров, – едко возразила я.
– Верно. – Со стороны лестницы донесся низкий, хрипловатый голос. – Он покровитель купцов, воров и детей. – По лестнице неспешно спустился мужчина в халате из темно-синего шелка. – А также девушек, рожениц и стариков, моряков, рыбаков и паромщиков, паломников и путников, пленников и нищих, торговцев тканями, пуговичников, мостостроителей, пивоваров и многих, многих других, просящих о заступничестве этого милосердного святого. – Дойдя до последней ступени, мужчина развел руки в стороны: – Добро пожаловать в мой дом, Бертольд Миттнахт, добро пожаловать, девица Сюзанна.
Я стояла как громом пораженная и не могла отвести от Симона Зайденштикера взгляд. С одной стороны, к моему ужасу, он действительно оказался ровесником моего отца, с другой же, внешность у него была невероятно приметной, я еще никогда не видела похожих на него мужчин. Один только рост чего стоил! Симон казался огромным, но при этом был сухопарым и стройным, со впечатляющей выправкой. Густые, длинные, припорошенные сединой волосы он зачесывал назад, открывая высокий лоб, отчего его и без того узкое лицо казалось еще более вытянутым. Длинный точеный нос чуть загибался на конце, как клюв хищной птицы, а вот подбородок был покатым, губы – полными, четко очерченными, как бывает только у женщин. В уголках его рта, как мне почудилось, запечатлелась тень скорби – как и в морщинках вокруг его светлых серых глаз, пронзавших взглядом любого, на кого он смотрел. Брови тщательно расчесаны, ногти чистые, округло подстриженные, волосы недавно вымыты – ко всему он еще и казался очень ухоженным.
– Как я рад встретить вас вновь! – воодушевленно воскликнул мой отец, пожал купцу руку и хлопнул его по плечу, словно давнего доброго друга.
Затем папа сделал шаг в сторону, пропуская Зайденштикера ко мне. Тот подошел ближе. Он улыбался, но его глаза оставались серьезными.
– Ваш отец не преувеличивал, девица Сюзанна. Вы действительно прекрасны. Надеюсь, вы добрались без помех?
Этот вопрос явно был обращен ко мне, поэтому я вежливо ответила:
– Да, господин. Нас подвез торговец на своей телеге.
– Ну что ж, долгая поездка на тряской телеге едва ли была приятна. – Купец рассмеялся. – Я все же предпочитаю путешествовать верхом.
«К сожалению, мы не настолько богаты», – хотелось ответить мне, но я лишь кивнула.
– Вы только представьте себе! – Он повернулся к моему отцу. – Я знал, что вы приедете сегодня. Вы приснились мне этой ночью. Давайте сядем к столу, вы ведь наверняка проголодались с дороги.
К моему изумлению, Симон подал мне руку, точно дворянке, и повел меня по великолепной лестнице. Папа последовал за нами. Уверена, он был вне себя от радости.
Наверху в узком коридоре нас ждала служанка.
– Скажи кухарке, пусть накроет на стол как можно скорее, – приказал ей купец. – А сейчас принеси нам большой кувшин вина. Будем пить белое или красное? – спросил он у моего отца, не отпуская моей руки. От него исходил приятный аромат фиалок.
– Раз уж вы спросили, я бы предпочел красное.
– Замечательно. У меня в подвале как раз есть чудесное вино из Ломбардии[115] с изумительным фруктовым букетом.
Мы дошли до гостиной, и я точно очутилась в величественном зале рыцарского замка – вся комната была отделана деревом, с отполированным паркетом, обшивкой во всю стену и сводчатым потолком с накатом, украшенным резным узором из сердечек и роз. Широкое окно с чудесным эркером впускало столько света, что днем здесь не нужно было жечь свечи. Нежно переливались краски на узорах стен и потолка, светлые, зеленых и красных тонов.
У стен протянулись резные деревянные лавки с подушками, они так и манили присесть и отдохнуть. В центре комнаты возвышался длинный стол, накрытый светлой льняной скатертью. На столе стояло ровно три столовых прибора, и кто-то придвинул к столу три тяжелых стула. Служанка ни за что бы не успела сделать это за краткое время с момента нашего прибытия.
– Так значит, вы и правда ждали, что мы приедем сегодня? – потрясенно спросила я.
Зайденштикер тихо рассмеялся, и на этот раз улыбка тронула уголки его светлых глаз, отчего он словно помолодел.
– Я ведь сказал: мне приснилось, что вы приедете, – кивнул он. – Неужели вы не верите в вещие сны?
– Да, верю… наверное… – пролепетала я.
И тут мой взгляд упал на узкий простенок у двери, единственный, где не было лавок. Тут от пола до потолка высились полки, уставленные тяжелыми фолиантами в кожаных переплетах. Такого я еще никогда не видела – тут было не меньше трех дюжин книг.
– Вы умеете читать, Сюзанна? – Зайденштикер, должно быть, заметил мой взгляд.
– Немножко умею, да. Но я давно уже этого не делала.
– Ее научил читать мой младший сын, Мартин, – объяснил папа. – Как вы, может быть, помните, он у меня монах в ордене братьев-проповедников.
– Это замечательно. – Симон кивнул. – В купеческой семье хозяйка дома должна уметь читать, писать и считать.
Я вздрогнула. Роскошь этого дома и вежливость купца заставили меня совсем позабыть о том, почему я здесь. В этот момент служанка принесла кувшин вина и наполнила бокалы из дорогого стекла, украшенного пузырьками.
– Сейчас принесу суп, – сказала она.
– Давайте присядем, – решил Зайденштикер. – Марга, отнеси вещи наших гостей в их спальни.
– Нет-нет, – воспротивился мой отец. – Мы уже сняли комнату на постоялом дворе «Балдахин».
– Ни в коем случае, мастер
